– Уже иду.
Тогда произошло что-то очень страшное, но я не помню что именно. Ещё недавно мне казалось, что у меня почти нет воспоминаний о своем собственном детстве, до рождения Ника. Слова Клиффорда вытащили их наружу. Я закрываю лицо руками, стараясь сосредоточиться и вспомнить, что же тогда произошло.
Кабина лифта гулко спускает меня вниз, иногда издавая неприятный скрежет.
Мама ведь ударила его тогда. Сначала один раз, потом второй и уже не могла остановиться, избивая лежащего без чувств на полу отца. Я плакала и просила её остановиться, но она не обращала на меня внимания. Кажется, я попыталась остановить её.
Неужели это всё, правда, было? Может быть всё-таки сон? Детский кошмар, вызванный тем, что мама накричала на меня? Я опускаю руки и вижу, что двери лифта открыты. Выйдя на улицу из тёмного коридора, я не щурюсь как обычно от дневного света. Подняв глаза на небо, вижу лишь тяжелые тёмные тучи.
– Тебя всегда так долго нужно ждать? – внезапно раздается голос совсем рядом.
Вздрогнув, я обнаруживаю рядом с собой Эмиля, стоящего скрестив руки и с упреком взирающего на меня сверху вниз.
– Хоть бы посмотрела на меня! – вытягивая губы в трубочку, жалуется кому-то Эмиль.
– Кажется, дождь будет. – Отвечаю я, смотря сквозь него.
– И тебе привет, – бурчит он.
– Не «кажется», а точно будет. Вот только это не причина, чтобы не заниматься.
Я без пояснений понимаю, чьи это слова на самом деле.
– Стеф не придет?
Эмиль лишь мотает головой и заметно мрачнеет. Раньше они заходили по пути за мной все вместе: Эмиль, Стеф и Тамира. А сейчас от вида одного Эмиля становится не по себе.
– А Тамира почему не пришла?
Эмиль горько ухмыляется:
– Ты, правда, не заметила, что она меня ненавидит? – он качает из стороны в сторону головой.
– Я позвонил ей сегодня, так же как и Стеф, но никто не ответил. Потом пришел в то же время, что и всегда, к тебе, а тебя нет. И ты тоже не отвечала на звонки. Сегодня не мой день. – Вновь ухмыляется он.
Я резко дергаю руку и вижу значок на коммуникаторе, о том, что мне звонили.
– Прости, Эмиль.
– Всё нормально. Нам лучше ускориться, нас остальные ждут.
Мы ускоряем шаг, чему я очень рада – бараки остаются позади.
– Почему ты решил, что Тамира тебя ненавидит?
– Потому что я ненавижу её лучшую подружку. Я лучше пробегусь до стадиона – сегодня мы пропустили разминку.
Эмиль быстро оставляет меня позади, а я не спешу его догонять. Своими вопросами я заставила его вновь думать о том, что его угнетает. Кто бы мог подумать, что Тамира так обидится на Эмиля, что не ответит на его звонки. Я тоже хороша – так же как Стеф и Тамира не ответила на его звонок и даже не посмотрела на него, когда вышла из здания. Всё что ему оставалось думать – это то, что я обиделась на него, за его слова о Рите.
Когда я подбегаю к остальным, то Эмиль даже не смотрит на меня.
– Ты решила сегодня сделать себе выходной? – как всегда уперев руки в бока, спрашивает Рита.
– Привет. Не уследила за временем, извини.
Рита лишь испускает громкий вздох и закатывает глаза:
– Завтра утром только не проспи. – Развернувшись на пятках, она собирается уйти.
– Почему утром? – с недоумением спрашиваю я.
– Мы же собираемся всегда в обед.
Занимающаяся рядом с нами Тамира останавливается, и пораженно смотрит на меня. Рита смотрит на меня с нескрываемым удивлением.
– Ты что, шутишь? Завтра экзамен, Лив.
Я, молча, смотрю на Риту в ожидании, что она скажет, что это шутка. Но ничего не происходит, все недоуменно смотрят на меня, бросив заниматься.
– Завтра экзамен в академии, неужели ты забыла? – подаёт голос Эмиль.
– Да, – подхватывает Рита, – экзамен. Это то, ради чего мы занимаемся.
Я всё ещё молчу, ожидая признаний, что всё это – розыгрыш. Ведь экзамен должен быть только послезавтра. Но все молчат, и я начинаю сильно сомневаться в правильности своих мыслей.
– Шутка вышла крайне неудачной, Оливия, – не дождавшись от меня ответа, говорит Рита, – постарайся не проспать завтра. Мы поедем рано утром, больше рейсов до академии не будет. Не успеешь – бегом за автобусом побежишь.
Я оглядываюсь по сторонам: все серьезно смотрят на меня. Может быть, ждут, что я скажу, что пошутила. Но мне сейчас не до смеха – я думала, что у меня будет ещё день на подготовку – эта мысль успокаивала меня. Из-за переживаний за школьный экзамен, я перепутала дни, и неделю была уверена, что на подготовку к экзамену в академию у меня будет два дня, а не один.
Я никак не могу собраться с мыслями и просто повторяю за Эмилем то, что он делает. Он бросает на меня обеспокоенные взгляды, но не решается заговорить.
Когда мы пробегаем первый круг стадиона, начинает капать дождь.
– Ребят, пора домой, – размахивая руками, кричит нам Рита, – увидимся завтра на остановке. Не опаздывайте!
Мы не успеваем далеко отбежать от стадиона, как небольшой дождь резко сменяется ливнем. Спины ребят исчезают за стеной дождя. Эмиль кричит, чтобы я держалась с ним рядом. Мы мгновенно вымокаем до нитки, ледяной дождь и налетевший ветер пробирают до костей. Дождь, внезапно налетевший, постепенно стихает, и становится видно дорогу и то, что по бокам от неё. Мы пробегаем мимо бараков, из-за стен которых доносятся крики и смех, от которых становится холоднее, чем от налетевшего дождя.
Подбегая к высоткам – сменяем бег на быстрый шаг – к этому моменту дождь уже просто моросит.
– Скажи, – пытаясь восстановить дыхание, спрашивает Эмиль, – ты правда забыла об экзамене?
– Не забыла. Я думала, что он послезавтра.
– У тебя всё нормально? – он пристально всматривается мне в лицо. – Ты сама не своя.
Пытаясь уйти от ответа, я перевожу тему разговора:
– Позвонишь мне завтра утром, чтобы я не проспала?
Я выдавливаю из себя улыбку, но Эмиль не улыбается в ответ, лишь кивает головой. Лишь у самого входа в здание я решаюсь сказать:
– Ты извини, что не ответила на звонок.
И не нахожу, что ещё сказать – оправдываться глупо.
– Всё нормально, правда. До завтра. – Он поднимает руку в знак прощания, а потом переходит на бег и вновь скрывается в лабиринтах высоток, как и за день до этого. Я мгновение наблюдаю за ним и захожу в подъезд.
Поднимаясь в лифте, я чувствую, как меня бьёт озноб, но не понимаю: это от ледяного дождя или от осознания, что завтра меня ждёт экзамен в военной академии? Или от того, что я про этот самый экзамен я забыла?
Я открываю дверь и Люси – всё это время сидевшая за столом напротив двери – бросается ко мне.
– Лив, милая, ты вся промокла! Немедленно в ванную. Не хватало ещё заболеть прямо перед поступлением!
Отлично. Даже тётя помнит о завтрашнем экзамене.
– Я сейчас приготовлю тебе вещи, – продолжает причитать Люси, попутно ставя чайник на плиту, – иди скорее в душ.
Я не возражаю тёте и направляюсь прямиком в ванную. Всё равно поговорить сейчас у меня не получится – от озноба я могу лишь стучать зубами. Пока я стаскиваю прилипшую к телу одежду, дверь слегка приоткрывается и у входа появляется стопка аккуратно сложенной одежды.
Я долго стою под струями горячей воды до тех пор, пока окончательно не согреваюсь. С удовольствием надеваю сухую одежду и испытываю чувство блаженства. Для счастья, оказывается, иногда нужно совсем немного. Рубашка оказывается гораздо больше чем я сама. Закатывая рукава, я выхожу в комнату, где все уже собрались за столом и ждут меня. Не хватает только Клиффа – чему я, конечно, очень рада. Видимо наверстывает неотработанные часы на заводе. В день нужно отработать не меньше десяти часов. Почти все брали дополнительные часы или смены, чтобы подзаработать. Клифф тоже оставался, но чаще всего он просто где-то напивался. Подобных Клиффорду в этом доме было множество. Несмотря на все запреты, они находили алкоголь в любое время суток.
Возле Люси как всегда снуют близнецы, а Ник тихо сидит за столом. Мы улыбаемся друг другу, и я сажусь рядом с ним. Люси расставляет тарелки, попутно ругая испортившуюся погоду за окном и разбросанные немногочисленные игрушки, которые мальчики оставляли под её ногами. Мы ужинаем и разговариваем о том, как прошел этот день, посмеиваясь над близнецами, которые таскали друг у друга из тарелок еду, так, будто у другого она была вкуснее.
