— Знаю я их, — кивок в сторону Столбика, скромно стоящего в паре шагов, — ходют тут, ходют. Окурки всюду кидают. Водку с самого утра пьянствуют.

— Не с утра, — подал голос оборотень, — уже ближе к полудню время было. Солнце за большое дерево зашло, — он показал пальцем на пирамидальный тополь.

— Ах, скажите пожалуйста! – прищурилась женщина, — какая точность. Ты скажи спасибо, что полицию не вызвала, и тебя с твоим тостопузым собутыльником на пятнадцать суток на исправительные работы не отправила. Молчи уж. Так вот, — она повернулась почему-то к Фёдору, — гляжу, идёт ещё один из ихних.

— Почему вы решили, что он из них? – насторожилась чародейка. Неужели эта простоватая женщина в цветастом бесформенном платье и фартуке может видеть обратных оборотней?

— Козе же понятно. Все люди в такую жару лёгкую одежду надевают, а этот пиджак какой-то дурацкий напялил, длинный такой, старый. Я сразу поняла по виду – такой же алкаш. Заросший, небритый, сутулый. Волосы грязные, аж слиплись. Подошёл к этим, — презрительный кивок в сторону Столбика, — толкнул одного, другого. Опосля вскинул толстого на плечо и поволок.

— Куда? – спросил Фёдор.

— К арке, вон той, что на улицу адмирала Нахимова выходит.

— Спасибо, — от имени всех поблагодарила Рина.

Когда они вышли из арки, пропустив выезжающий автомобиль, Столбик горячо заговорил:

— Не знаю я никого, похожего на мужика, что тётка описала! Нету такого среди наших.

— А он и не ваш, — проговорила Рина и взглянула на Фёдора.

— Я тоже подумал о героической душе, которую Зинка видела.

— Шляпочку надо найти как можно быстрее, — чародейка взглянула на оборотня, — головной убор вашего друга ещё у вас?

— А то, как же, — он вытащил из кармана замызганную мятую шляпу, — вот, держите. А на что она вам?

— Поможет твоего дружка спасать, — ответил Фёдор, — всё. Мы пошли, а ты жди. Попытаемся собакена из беды вызволить.

— Я с вами, — вытянулся Столбик, — я и драться могу, и укусить. Даже, если барыня-чародейка пособит, в пса перекинусь. Чутьё у меня – о-го-го! Не подведу.

— Конечно, — неожиданно мягко проговорил Алеут, Рина ждала ядовитой тирады, — мы не сомневаемся в твоём чутье и готовности помочь нам и своему другу. Только пойдём мы не на обычного человека или зверя. Мы на чародея охотится будем. Там твои клыки и нюх не пригодятся. Посерьёзнее оружие потребуется. Понимаешь?

— Понимаю. Я супротив чародея – нет никто, — оборотень потёр небритую щёку, — только без дела сидеть больно муторно. Может, возьмёте?

Фёдор подумал, взглянул на Рину, но та отрицательно мотнула головой.

— Пошли, поможешь с ритуалом, а потом мы тебя попросим дом охранять, покуда нас не будет, — Столбик заулыбался, — а то мало ли кому придёт идея дом чародейки обокрасть в её отсутствие.

— Ага, это по мне, будьте покойны, — Столбик как-то подтянул живот, выпрямил спину и стал удивительно напоминать собаку в охотничьей стойке, — это я могу.

— Тогда, пошли.

Второй ритуал по созданию магического компаса Рина проделала с почерка. Оборотень ходил следом, пытался громко восхищаться, но подзатыльник Алеута дал ему понять, что не время для восторгов. Червяк в баночке из-под французской горчицы ожил, вытянулся на спице из сожжённого куска шляпы (Вы что! Он же меня прибьёт! Но Фёдор пообещал в случае удачи купить Шляпочке настоящую ковбойскую шляпу.)

— А в случае неудачи, — проговорила Рина, завинчивая пробку, — ему вообще шляпа без надобности будет. Он сам на эликсир пойдёт навроде вот этого червяка, — она поболтала баночкой, и оттуда пошло бледное голубоватое сияние.

Столбик с важным видом уселся на крыльце, пожелал удачи, и Рина со своей героической душой вышла за ворота.

— Туда, — кивнула она в сторону проезжей части.

— Погоди, — остановил её Фёдор, — думаешь, чародей наш подпольный прямо в городе себе логово организовал?

Рине даже обидно стало, что она о такой элементарной вещи не подумала. Конечно же, он прятаться станет, и делишки свои тёмные подальше от инквизиторских глаз и чутья творить постарается.

— Я считаю, — как можно увереннее сказала Рина, — он убежище себе за городом организовал. Посему вызываю такси. У нас каждая минута на счету. Не хочу прийти и увидеть, как из Шляпочки мозговую жидкость извлекают.

Она вытащила телефон.

— Постой, — Алеут остановил её руку, листающую номера в поисках такси, — как ты со сверкающей банкой с червяком в такси поедешь? Перепугаешь водителя до полусмерти. Давай Зине позвоним. У неё мотоцикл.

Не прошло и десяти минут, как перед ними лихо наклонившись набок, развернулась вампирша на своём железном коне.

— Приветики! – она сняла шлем и тряхнула красными волосами, — что случилось?

— Похоже нашли мы вашу героическую душу, — сказала Рина, — то есть, не то, чтобы совсем нашли, мы магический компас сделали и нужно по нему поехать…, — чародейка чувствовала, что чем больше говорит, тем больше смущается и путается в словах под взглядом крапчатых миндалевидных глаз.

— Давай-ка, Фёдя, ты мне внятно объяснишь, что вам от меня нужно.

— Чего ж тут объяснять, — широко улыбнулся Толстой, — ещё одного оборотца неизвестный чародей утянул. Неизвестный, поскольку отец-инквизитор не в курсе дела, что по вверенному его заботам Междуреченску разгуливает сволочь с героической душой и убивает оборотней. Мы идём по следу. В такси с банкой не сподручно. Одолжи мотоцикл.

— Понятненько, — вампирша с интересом поглядела на рвущегося на запад червя, — хорошо. Ты, Аришка, мотик водишь?

Чародейка отрицательно покачала головой. После гибели родителей бабушка Паша ей даже велосипеда не покупала.

— Тогда ты, — Зинка сунула шлем в руки Алеута, — попробуй при мне.

— Я, — неожиданно смутился Фёдор, — по честности сказать, даже не представляю, с какой стороны к этой штуке подступиться. Я думал, ты поведёшь.

— Нет, други мои, — широко улыбнулась вампирша, — в такие игры я не играю. Да и втроём мы только до первого городового доедем. Мотоцикл берите, а я – в стороне. Мне успел позвонить один наш общий знакомец и настоятельно рекомендовал держаться подальше от дома Воронцовой и её «американского братца». Ты, братец-Американец, верхом-то ездишь, поди?

— Обижаешь, Зи-зи, я в 6-вёрстной скачке «аламан-байги» при великих княгинях участвовал!

— Тогда и управиться с моей «Ямахой» получится. Попробуй.

Фёдор надел шлем и под руководством вампирши сделал осторожный круг. Затем она дала ему какие-то рекомендации, показывая на приборную панель, парень кивал, задал пару-тройку вопросов и сделал приглашающий жест Арине.

К удивлению чародейки, Толстой хорошо вёл мотоцикл, уверенно и спокойно, словно всегда умел это делать.

— Я понимаю, почему Зина спросила про джигитовку, — чуть повернув голову к Рине сказал Фёдор, — действительно, не сложнее, чем на лошади.

— Ты лучше на дорогу смотри, — чародейка вытащила баночку с магическим компасом. Пока всё правильно, основная трасса, ведущая из города к засеянным подсолнечником полям и лесам, разбросанным на холмах.

Они миновали мост через Алтанку, поднялись на крутой холм, и тут червяк дёрнулся в сторону. Рина ощутила это движение, даже не видя его, баночка из-под французской горчицы лежала в кармане штормовки.

— Поверни направо.

Фёдор свернул на асфальтированную дорогу, что шла между красивых коттеджей престижной междуреченской субурбии. Аккуратно подстриженные лужайки, цветы, выложенные тротуарным камнем тропинки. Они проехали по улице, и Фёдор чуть не пнул наглую дворнягу, вознамерившуюся цапнуть мотоциклиста за ногу. Псина ловко увернулась и осталась позади, удовлетворившись обгавкиванием непрошенных гостей.

Асфальт заканчивался старым кругом – тут поворачивал когда-то рейсовый автобус, привозивший горожан к дачному посёлку и берёзовой рощице, почти полностью погибшей в жарком 2010.