Он ехал по равнине. Не просто ехал, а мчался очертя голову. Конь хрипел под шпорами, которые снова и снова вонзались в его кровоточившие ребра, пытался взбрыкнуть, но его укрощали и гнали дальше. Шеф привстал в седле и оглянулся. Через невысокий холм перетекала орда преследователей, и первый, летевший на могучем гнедом скакуне, далеко оторвался от общей массы. То был Адильс, король свеев.

Но кем был он сам? Шеф-сознание не мог сказать, в чьем теле находился. Он был высоченного роста – хоть и конь был велик, длинные ноги седока задевали землю. Шеф-сознание отметил, что у него есть спутники. Тоже диковинные. Ближайший настолько широкоплеч, что может показаться, будто под кожаной курткой скрывается дояркино коромысло. Широким было и лицо с курносым носом, больше похожее на звериную морду. Его лошадь тоже изнемогала, будучи не в силах лететь стрелой с подобным грузом. Рядом с ним находился писаный красавец – белокурый, статный, с девичьими ресницами. Перед высоким человеком и двумя его ближайшими спутниками мчались во весь опор другие девять или десять всадников.

– Настигают! – крикнул широкоплечий.

Он сдернул с седельной луки короткий топор и воодушевленно потряс им.

– Нет еще, Бётвар, – отозвался высокий.

Он придержал коня, снял со своей луки мешок, запустил в него руку, вынул пригоршню золота. Разбросав его по земле, развернул скакуна и продолжил путь. Немного позднее он снова оглянулся на холм и увидел, что преследователи осадили коней и смешались, пытаясь подобрать золото. Гнедой скакун опять оторвался, и вскоре часть всадников пришпорили своих, стараясь не отставать.

Погоня продолжилась, и высокий человек еще дважды повторил свою уловку. Орда постепенно таяла. Но шпоры больше не помогали, и загнанные лошади почти перешли на шаг. Ехать осталось немного, и скоро они окажутся в безопасности – Шеф-сознание не знал почему. Их ждет корабль? Граница? Это не имело значения. Все, что от них требовалось, – добраться до места.

Вдруг лошадь Бётвара рухнула, из ноздрей хлынули пена и кровь. Широкоплечий легко высвободился, сжал топор и приготовился встретить всадников, которые уже были в какой-то сотне ярдов. Но все-таки их оставалось много, и впереди, на гнедом скакуне Храфне, летел свейский король Адильс.

– Задержи его, Хьялти, – приказал высокий и снова сунул руку в мешок.

Там больше не было ничего, кроме одной вещи – кольца Свиагрис. Высокий человек заколебался, хотя на него мчалась смерть, а до спасения остался последний рывок. Но вот он сделал над собой усилие, размахнулся и швырнул кольцо в грязь по направлению к Адильсу, после чего покинул седло и опрометью пустился бежать к убежищу, находившемуся за кряжем.

Там он обернулся. Адильс был близко, он придержал коня и выставил копье, чтобы поддеть кольцо острием на скаку. Не вышло. Он развернул коня, сбив с толку всадников, которые неслись позади, и попробовал снова. Опять промахнулся.

Не зная, как быть, исполненный ненависти Адильс устремил взор к своему недругу, который был на грани спасения; затем снова взглянул на кольцо, погрузившееся в навоз. И вдруг соскочил с коня, схватил свою драгоценность и потерял всякие шансы на успех.

Высокий человек разразился каркающим смехом и побежал догонять товарищей. Когда же к нему вопрошающе обернулся широкоплечий Бётвар, он ликующе крикнул:

– Я сделал так, что величайший из шведов копается рылом в дерьме, как свинья!

Шеф с усилием сел в повозке, шевеля губами на слове svinbeygt. Он обнаружил, что смотрит в лицо Торвина.

– Свиное рыло, говоришь? Это произнес король Хрольф на Фирисвеллирской равнине. Я рад видеть, что ты отдохнул, но по мне, так пора тебе идти с нами.

Он помог Шефу выбраться из повозки, спрыгнул сам и зашептал:

– За нами войско. Едва доходим до деревушки, как твои трэллы уже несут свежие новости. Они говорят, что нас преследует армия Мерсии в три тысячи человек. Англичане выступили из Ипсвича, когда мы покинули Вудбридж, а теперь прознали про золото. Бранд выслал вперед конников, чтобы загодя прибыли в лагерь в Кроуленде и предупредили наших: надо готовиться к бою у Марча. Если мы соединимся с ними, то будем спасены. Двадцать длинных сотен викингов против двадцати пяти – англичан. Мы проломим их строй, как всегда. Но если они перехватят нас до Марча, то выйдет совсем другая история. И трэллы говорят странную вещь: это войско ведет хеймнар. Он и его сын.

Шеф испытал озноб. Впереди загремели и понеслись по колонне команды. Повозки поволокли в стороны, а люди вдруг начали отстегивать поклажу.

– Бранд останавливает колонну каждые два часа, чтобы напоить скот и накормить людей, – объяснил Торвин. – Он говорит, что это сберегает время даже в спешке.

«Нас настигает армия, – подумал Шеф. – А мы торопимся попасть в безопасное место. Именно это я видел во сне. Меня должно было научить кольцо, кольцо Свиагрис.

Кем оно было послано? Каким-то богом, но не Тором и не Одином. Тор против меня, а Один только наблюдает. Сколько там богов? Спросить бы Торвина. Но я не думаю, что мой покровитель – тот, кто шлет мне предупреждения, – любит расспросы».

Размышляя о кольце Свиагрис, Шеф направился в головную часть колонны и увидел на обочине Сигварда, обмякшего на раскладном холщовом стульчике, который выставили его подручные. Шеф прошел мимо, все время чувствуя на себе отцовский взгляд.

Как только рассвело, усталый глаз Шефа различил в февральском сумраке громаду илийского монастыря, который высился справа по курсу. Великая армия успела его выпотрошить, но шпиль был на месте.

– Теперь мы в безопасности? – спросил он у Торвина.

– Трэллы вроде бы считают, что да. Гляди, как веселятся. Но с чего? До Марча еще день пути, а мерсийцы наступают на пятки.

– За Или сплошные фены, – сказал Шеф. – В такое время года дорога на Марч – это просто гать, настеленная поверх топи на много миль. Если понадобится, мы сможем развернуться и перекрыть дорогу малым числом. Обходного пути нет – для тех, кто не знает местности.

Колонна вдруг примолкла, и тишина крепла с прохождением Бранда. Он неожиданно вырос перед Шефом и Торвином, весь в грязи, бледный и растерянный.

– Стойте! – гаркнул он. – Напоить, накормить лошадей, ослабить подпруги! – К двум же членам совета он обратился намного тише: – Плохи наши дела. Ступайте вперед, будем совещаться. Делайте вид, будто ничего не случилось.

Шеф с Торвином переглянулись и молча последовали за ним.

На обочине, утопая по щиколотку в грязи, собрался десяток воевод. Среди них был ярл Сигвард, и его левая рука, как обычно, лежала на рукояти меча.

– Это Ивар, – без предисловий объявил Бранд. – Минувшей ночью он ударил по главному лагерю в Кроуленде. Кого не убил, того искалечил. Наверняка захватил кого-то из наших. Должно быть, уже развязал им языки. Он знает, где мы встречаемся, и ему известно о золоте. Будем считать, что он уже выступил нам наперерез. А значит, с севера теперь он, а с юга, в паре миль от нас, англичане.

– Сколько у него людей? – спросил Гудмунд.

– Те, что сбежали и бросились нам навстречу, считают, что около двух тысяч. Не вся армия из Йорка. А из Рагнарссонов только Ивар со своим отребьем.

– Будь мы при полной силе, справились бы легко, – сказал Гудмунд. – Бандитский сброд, гадгедлары. Скоты, а не люди, – сплюнул он.

– Но мы не при полной силе.

– Скоро будем! – возразил Гудмунд. – Раз Ивар знает о золоте, то держу пари, что знал и весь лагерь! Они, должно быть, перепились на радостях, как свиньи, а он возьми да нагрянь. И когда те, что успели удрать, протрезвеют, они бросятся прямиком в Марч, на место нашей встречи. Мы объединимся, и вот тогда у нас хватит сил – или почти хватит. Там и решим судьбу Ивара! Можешь забрать его себе, Бранд. За тобой должок.

Бранд осклабился.