Дверь в кабинет бесшумно открывается, и я встречаюсь взглядом с Карэн. Она замирает, словно её заморозили. Красное короткое платье ещё больше подчёркивает худобу. Волосы собраны в плотный пучок. Серые глаза, кажется, ни разу не моргнули с тех пор, как жена увидела происходящее перед ней. Она выглядит, как бездушный манекен в магазине одежды. Лишь две дорожки слёз, размазывающие туш, подтверждают, что это живой человек.

Я смотрю на неё в упор, продолжая бессовестно трахать сучку, сидящую на рабочем столе. Мне хочется, чтобы Карэн поняла, почему я к ней охладел. И внезапное преображение не поможет по щелчку пальцев вернуть былую страсть.

Ребекка впивается ногтями в мою спину и, выгнувшись, со стоном кончает. По всему телу моментально проходят толпы мурашек. Мне хватает пары движений бёдрами, чтобы излиться в неё.

Жена молча закрывает дверь, так и не осмелившись войти и Лонгман поворачивает голову.

— Кто-то входил? — обеспокоенно интересуется она.

— Нет. Наверное, сквозняк.

Приехав домой, с удивлением понимаю, что Карэн нет. Достаю телефон из кармана и проверяю сообщения. Нет. Пропущенные. Нет. Голосовая почта. Тоже нет. Видимо, жена решила показать характер и переночевать в квартире Мэддисон или в ателье. А кто я такой, чтобы запретить ей это?

Карэн не появляется дома уже больше четырёх дней. Бесит ли меня это? Безусловно. Но я не собираюсь звонить ей, выставляя себя преданной и дрессированной собачонкой.

За это время я нашёл Ребекке жильё недалеко от работы. Выйдя вечером из офиса, мы с ней садимся в машину и отправляемся в новую квартиру.

— Она в тысячу лучше, чем моя прошлая, — чуть ли не пищит от восторга девушка, осматривая интерьер.

Знала бы она ещё сколько я за неё заплатил. В этом районе вообще сложно снять жильё. А арендодатели всегда учитывают этот факт и не стесняются заряжать цены.

— Я оплатил твоё проживание на год. Так что в ближайшее время ты точно можешь не беспокоиться.

Глаза Лонгман моментально округляются. Она запрыгивает на меня, обнимая ногами за торс и хаотично целует моё лицо.

— Спасибо, спасибо, спасибо! — её голос больше напоминает визг.

— Теперь можешь перевозить свои вещи, — сжимаю ягодицы Ребекки.

— Как я могу отблагодарить своего Хозяина? — она запускает пальчики в мои волосы, нежно массируя кожу.

Ухмыляюсь, глядя ей в глаза. Мы ведь оба прекрасно знаем, как она меня может отблагодарить. В эту же секунду в голову приходит идея.

— Поехали ко мне домой.

Девушка отстраняется и непонимающе таращится на меня.

— А-а-а… Твоя жена? — протягивает она.

— Её нет. В смысле Карэн нет дома.

— Тогда поехали. Мне очень интересно, где ты живёшь.

Спустя час я останавливаю автомобиль возле крыльца. Надеюсь, что жене не придёт в голову явиться именно сегодня. Эту ночь я планирую провести с членом в Лонгман, а не за выяснением отношений.

Хотя что тут можно выяснять? Я был бы только рад, если Карэн пришла за своими вещами. Хотя… Я даже готов оставить ей этот грёбанный дом. На секунду замираю, чувствуя изнутри, как меня буравит желание.

Желание избавиться от Карэн в своей жизни.

Не будь её, в этом доме всё чаще и чаще звучали бы женские стоны.

Проведя для Ребекки небольшую экскурсию по дому, возвращаемся с ней на кухню. Всё-таки лучше восстановить силы после трудового дня, прежде чем она начнёт благодарить меня.

Лонгман находит на столе ту самую открытку, что жена подписывала мне на день рождения и берёт в руку.

— Карэн увлекается философией? — усмехается она, подняв на меня взгляд.

— Понятия не имею, — пожимаю плечами.

Открываю холодильник и кривлю лицо. Совсем забыл, что у меня здесь даже мышь отказалась вешаться.

— Как на счёт доставки?

— Отличная идея. Знаю один хороший ресторан не далеко отсюда. Не против, если я сама сделаю заказ?

— Без проблем.

Девушка достаёт телефон и, уперевшись руками в край стола, подпрыгивает, сев на него. Она звонит в ресторан, по памяти диктуя заказ. Пока Лонгман разговаривает, стою рядом, скользя взглядом по её телу вверх-вниз.

— Знаешь, что я хочу? — спрашивает она, едва завершив вызов.

— Что? — приподнимаю бровь и наклоняю голову на бок.

— Чтобы ты трахнул меня прямо здесь. На этом столе. А когда в следующий раз завтракал, обедал или ужинал со своей женой, вспоминал, как твой член погружался в меня, — тело будто ударяет током. Возбуждение мигом охватывает каждую клеточку, посылая сигналы в пах. — И я хочу это сделать в каждой комнате твоего дома.

Намотав волосы Ребекки на кулак, резко дёргаю назад и с жадностью впиваюсь в губы. Мне нравится её план. И я хочу воплотить его, как можно скорее.

Телефон в кармане начинает вибрировать, но я не обращаю на него внимание. Лонгман прерывает поцелуй и отстраняется.

— У тебя смартфон звонит.

Твою мать! Кому и какого хрена от меня понадобилось?

Рывком достаю, чтобы ответить на входящий звонок. Замечаю незнакомый номер и нажимаю зелёную кнопку.

— Да!

Сучка не теряет время. Она расстёгивает ремень, а после переходит к брюкам.

— Мистер Адамсон? — слышу мужской голос и еле сдерживаюсь, чтобы не послать этого мудака, который прервал меня на самом интересном.

— Да, я. Что вам нужно?

— Меня зовут Пол Дикинсон. Доктор Дикинсон. Я звоню вам из больницы Уэстон-Парк.

Прошло двадцать лет.

Больше часа сижу на траве и смотрю на пасмурное небо, затянутое серыми тучами, раскинувшееся над меловыми скалами. Туман белой пеленой скрывает великолепный пейзаж. Пасмурная погода держится ещё со вчерашнего дня. Туристов и отдыхающих очень мало. Но это и к лучшему…

Шумно выдохнув, достаю из кармана письмо, сложенное в несколько раз. Его края изрядно потрепались от времени. Я всегда ношу его с собой. Напоминание о том, как я в один миг потерял всё, погнавшись за своими желаниями.

Раскрыв письмо, нервно сглатываю. Грудную клетку сдавливает. Чувство, будто от сердца отрывают большой кусок без анестезии. Это моё обычное состояние, когда я держу в руках последнюю частичку Карэн, что у меня осталась.

'Мой любимый Маверик!

Ты читаешь это письмо, зная, что меня уже нет в живых. Прости меня за то, что тебе пришлось узнать о моей болезни от лечащего доктора.

Прости меня за то, что не нашла в себе силы отпустить тебя раньше, когда твоя любовь ко мне прошла. Изменение в твоём поведении я заметила сразу. Но списывала это на усталость и сложный период, когда мама попала в больницу и я не могла уделять тебе достаточно внимания.

Спустя время ко мне в голову всё чаще стали приходить мысли, что у тебя появилась другая. Честно говоря, мне даже не пришлось гадать о том, кто она. Ребекка очень красивая и интересная девушка. Встречаясь с ней по работе в ателье, я понимала, почему ты выбрал именно её. Кстати, именно платье Ребекки было последним, над которым я трудилась. Понимая, что заказ может быть не выполнен, я не бралась за новую работу.

Я замечала, как горели твои глаза, когда ты спешил к ней на встречу или переписывался украдкой. Раньше ты так же смотрел на меня. Это каждый раз прожигало моё сердце, оставляя на нём уродливые шрамы. Но я эгоистка. Одним из моих желаний было, чтобы ты принадлежал мне до конца моих дней. Прости меня и за это.

Прости меня за ложь. О том, что у меня рак головного мозга я узнала незадолго до смерти мамы. Сначала я боролась, правда. Но в какой-то момент начала понимать, ты больше не полюбишь меня так, как прежде. И я отказалась от лечения. Я похудела. Волосы лезли от нежного прикосновения пальцев руки. Чтобы скрыть это, я стала носить мешковатую одежду и постоянно собирать волосы в пучок.

Я соврала тебе, сказав, что еду в Лондон на мастер-класс. Доктор Дикинсон отправил меня в онкологический центр, в надежде, что я передумаю. Опухоль на второй стадии можно было предотвратить. Или хотя бы попытаться. Но и тут я отказалась.