Вир и Торрен жевали свои гамбургеры и свирепо смотрели на Нокса.

— Что? — спросил Нокс, садясь обратно.

— Зачем тебе книга о манерах? — спросил Вир, жуя.

— Я не знаю это дерьмо, и я пытаюсь быть хорошим членом команды, потому что Невада возбуждается, когда я вежлив. — Нокс пнул Торрена под столом.

Торрен выругался, затем толкнул Нокса так сильно, что пластиковая ножка его стула сломалась, и он с силой упал.

— Идиоты, — пробормотал Вир. — У нас закончился скотч. Теперь ты будешь стоять.

— Ненавижу тебя, — прошептал Нокс.

— Я ненавижу тебя ещё больше, — прошипел Торрен в ответ.

Они смотрели друг на друга ещё несколько секунд, прежде чем Нокс прошептал:

— Ты мой лучший друг.

— Хватит. — Торрен покачал головой, закатил глаза и выглядел таким засранцем, что Кендис пришлось поджать губы, чтобы не улыбнуться.

— Это не смешно, — сказал Торрен, глядя на неё.

— Знаю. Я не смеялась.

— Ну, — прорычал Торрен, — ты выглядишь так, будто смеешься.

— У вас двоих очень милый броманс.

— Видишь? — прокукарекал Нокс с того места, где он сейчас ел свой бургер, сидя на земле. — Даже она видит нашу химию.

— Ну, она стриптизерша, так что…

Шмяк!

Кендис ахнула и зажала рот рукой. Она не могла поверить, что только что бросила в него ломтик помидора с майонезом. Он медленно скользил по его щеке, и когда он обратил на неё свой дикий взгляд зелёных глаз, он выглядел разъярённым.

Рядом с ней Невада хихикала так тихо, как только могла, отчего Кендис тоже захихикала.

— Хватит повторять, что я стриптизерша. Если тебе нужно как-то называть меня, называй меня танцовщицей.

— Ну, ты танцуешь за деньги, так что…

— Вау, ваше судейское величество, — сказал Нокс откуда-то с другой стороны стола. — «Манеры и дерьмо», страница четырнадцать. — Постарайся быть непредубежденным с гостями за ужином, чтобы они чувствовали себя более комфортно в вашем доме. И, кроме того, ты ничего не должен ей говорить плохого. Значит, она танцует за деньги? А ты дерёшься… О-о-ой, — Нокс взвыл, когда Торрен пнул его.

Вир выпрямился и перестал жевать.

— Что ты собирался сказать?

— Ничего, — выдавил Нокс.

— Нет, ты что-то говорил о драке. Ти, ты сражаешься?

— Манеры и дерьмо, страница пятнадцать, — пророкотал Торрен. — Проведи гостю экскурсию по дому.

— Я не вижу этого на пятнадцатой странице, — сказал Нокс, сквозь шорох листаемых страниц.

— Я должна пойти с ним? — спросила Кендис, сбитая с толку.

— Э-э, я так думаю, — ответила Невада.

Вир смотрел на место, где Нокс ел свой обед.

— Что? — спросил Нокс с полным ртом.

— Я ненавижу эту команду, — пробормотал Вир.

— Ты солгал! — Невада сейчас казалась такой счастливой.

Всё было так запутанно. Кендис схватила свою пустую тарелку и последовала за Торреном внутрь, на экскурсию по особняку, которую, в чём она была уверена, он использовал как предлог, чтобы избежать вопросов Вира.

Следуя за ним, она сказала:

— Ты не обязан проводить экскурсию. Мне всё равно скоро на работу. — Кендис опустила рукава свитера на руки и заставила себя улыбнуться, когда он повернулся к ней на кухне. — Было действительно странно есть с тобой и твоей командой. Но… это была хорошая странность. У тебя есть что-то особенное, Торрен. Защити это. — Она слегка помахала ему и повернулась к двери.

— Подожди. — Торрен провёл рукой по своей короткой темной бороде. — Моя сестра. Из-за нее я не делюсь своими деньгами. Во всяком случае, по большей части. Из-за неё я не финансирую нас здесь.

Кендис теребила нитку на свитере.

— Что ты имеешь в виду?

Он дернул головой в сторону.

— Я покажу тебе. — Повернувшись, он повел её по коридору к последней двери слева. Торрен толкнул дверь и посмотрел ей в лицо — зачем, она не знала.

***

Спальня выполнена в темных тонах. Темно-коричневые стены и темно-синее одеяло на матраце королевского размера на полу. Не было ни столика, ни даже каркаса кровати. Комода не было, только четыре стопки одежды, аккуратно сложенные у стены. На стене висела единственная картина. Это было черно-белое изображение четырех человек. Торрен был на нем моложе, лет двадцати, возможно, и меньше, чем сейчас. Рукой он обнимал темноволосую девушку с короткой стрижкой. На её лице была самая широкая улыбка, и она смотрела прямо в камеру. Торрен улыбался ей сверху вниз, а рядом с ними, стоя позади миниатюрной блондинки, был гигантский мужчина с короткой стрижкой, он обнимал женщину за плечи. Они оба смотрели на Торрена и девушку.

— Твоя сестра? — Кендис догадалась.

Торрен поднял руки и начал что-то жестикулировать, шокируя её своим знанием американского языка жестов. Она не могла ничего сделать, кроме как смотреть, но он говорил без слов, и его руки творили поэзию.

Когда он закончил, она спросила:

— Что ты сказал?

— Я сказал, что это моя сестра Женевьева, и она родилась глухой. Она умная, смелая и верная, и она мой самый близкий человек. Когда она стала достаточно взрослой, она захотела стать частью семейной группы. Её горилла хотела большую семью. Но её Альфа горилл был ужасен, как и самки. Они забрали у неё все сбережения. Ей должны были поставить кохлеарный имплант. У этих штук есть хороший шанс включить её слух, и она смогла бы слышать. Не так, как мы с тобой, но для неё это все равно было бы чем-то очень важным. Она сможет услышать, как её пара скажет ей: «Я люблю тебя». Она так сильно хочет услышать его голос. Итак, многие жители гор Деймона и её команда «Красные пантеры хаоса» работали, чтобы скопить для неё деньги, но это было очень дорого.

— Насколько?

— Оборотни не получают страховку, потому что мы не можем заболеть. Она должна заплатить сорок тысяч долларов из своего кармана.

— Боже мой, — пробормотала Кендис, опускаясь на край матраса Торрена.

Торрен присоединился к ней и вытащил из-под своей кровати металлический ящик для боеприпасов. Он взглянул на неё один раз, его глаза мигнули этим ярко-нечеловеческим зеленым цветом, прежде чем он открыл его и показал ей, что было внутри. Там были аккуратные стопки денег, в основном пятерки и десятки.

— Ты стриптизерша. Ты не можешь судить. У тебя проблемы, как и у меня, так что мы в безопасности.

Кендис кивнула. Безопасно. Это казалось правильным словом.

— Я должен драться. Горилла слетела с катушек. Нокс и Вир думают, что это потому, что у меня нет семейной группы, но это не так. Я всегда был таким, даже когда был ребенком. Я не могу контролировать перекидывание. Мне становится хуже. Единственное, что меня удерживает, это драки. Я должен драться всё время. Я скрываю это от Вира, потому что сейчас мы должны вести себя тихо и идеально. Мы не можем привлекать внимание. Но я не могу быть идеальным, потому что никогда им не был. Я даже не могу им притворяться. Я монстр.

— Нет, — сказала Кендис, качая головой.

— Да. Лучше всего, если ты поймешь это сразу, раз хочешь быть друзьями. Ты танцуешь за деньги. Я сражаюсь. Я не осуждаю тебя. Мне нравится дразнить тебя, потому что у тебя забавные реакции на это, но кто я такой, чтобы говорить, что ты проживаешь свою жизнь неправильно? Моя — полная катастрофа.

— У тебя есть больше, чем ты думаешь, Хавок.

— Всё, что я тебе сказал, останется здесь. Поклянись.

— Клянусь. Я умею хранить секреты.

Торрен подтянул колени к груди и опёрся на них руками. Он заглянул ей в глаза, прежде чем тихо сказал:

— Я пытаюсь оставаться в здравом уме достаточно долго, чтобы помочь своей сестре получить эти кохлеарные импланты. Я хочу, чтобы она услышала мой голос до того, как Виру придется меня прикончить. Она — то, что держит меня в ясности ума.

Оооо, так Торрен был намного глубже, чем она думала на первый взгляд. Он не просто вёл себя глупо с Ноксом со своими драками и шутками. Он был не просто большой татуированный натренированный бугай. У него было много слоёв, и те, которые он только что показал, были довольно красивыми. Тем не менее, он верил, что его усыпят. Альфы убивали только тех оборотней, которые были действительно на грани, но Торрен казался сильным и стойким.