— Вы не получите денег, если пойдете против него вдвоём, — предупредила она. — Шутки в сторону. Успокойся.

Горилла упала со стропил, и на ужасную секунду она подумала, что это Торрен. Но через мгновение Торрен приземлился на четвереньки рядом с ним, с оглушительным грохотом согнув пол под своими массивными костяшками. Он легко выбрался из-под завалов и пошел дальше драться Кольтом. Их гориллы были одинакового размера, но Торрен одерживал верх, даже и не было похоже, что он сильно для этого старался.

Мужчина рядом с ней стиснул зубы и заревел. С небольшим хлопком его горилла вырвалась из него.

Дерьмо, дерьмо, дерьмо!

Он бросил вызов Торрену, и теперь дерьмо официально попало на вентилятор.

— Торрен! — она закричала.

Он переключил своё внимание через плечо как раз вовремя, чтобы поймать тушу Дакса своей спиной.

Она всегда гордилась своим контролем над своим зверем, но теперь контроль полетел к черту. «Мой. Он мой. Чёрт возьми. Мой, мой, мой! Рыаааар!» Её тело сломалось, и это было больно. Кости ломались, мышцы трещали, зубы вытягивались, когти вонзались в лапы.

Кольт вернулся в бой, отталкивая Торрена, когда тот пошел драться с Даксом. Две огромные гориллы напали на одну, но Торрен был зверем. Он не показывал боли под ударами. Он даже не вздрогнул, когда Дакс впился зубами ему в лопатку и рванул назад, чтобы нанести максимальный урон. Он просто продолжал драться, отрывая от себя лицо Дакса, когда тот извивался, теперь его глаза были сосредоточены на Кольте. Переключения между его противниками были плавными и молниеносными.

Дакс висел у него на спине, пока Торрен всё ещё был занят Кольтом. Не было чести в том, как Дакс навязал бой двое на одного и нападал на незащищенную спину, поэтому Кендис бросилась на него выпустив когти. Она вцепилась ему в ребра, удивляясь, насколько толстой была его шкура. Ей было трудно найти опору когтями, но она изо всех сил вонзила зубы ему в бок — так сильно, что у неё заболела челюсть.

Дакс взревел и отпустил Торрена, а затем большой мясистой рукой схватил её за шкирку через плечо и сдернул с себя. Она была в воздухе, а затем ударилась о стену.

«Вир. Вир! Вир, ты меня слышишь? — кричала она мысленно. — Ты нужен Торрену!»

Она не знала, что заставило её сделать это. Возможно, это была мгновенная и сильная боль от пробития стены или отчаяние, которое она испытала, увидев, как две гориллы сражаются с человеком, который ей небезразличен.

Вир наводил на неё ужас, но он любил Торрена, а она не шла ни в какое сравнение с гориллами.

Не обращая внимания на ушибленный бок, Кендис заставила себя встать на четвереньки. Вероятно, у неё были сломаны ребра. Хромая, она побежала обратно в бой. Пахло кровью. От резкого запаха железа у неё закружилась голова. Торрен был теперь на Даксе, но Кольт воспользовался его обнаженной шеей. Он мог убить его! Она напала на Кольта и взъярилась. Кусая, царапая, она отвлекала его от боя и отвлекала достаточно долго, чтобы Торрен смог сосредоточился на Даксе. Её швырнули на землю, и время замедлилось. С глазами, полыхающими голубым пламенем, Кольт поднял руку в воздух и ударил по её лицу. И прямо перед тем, как он её коснулся, его отшвырнуло назад сквозь стену лесопилки, а вместе с ним вылетели деревянные доски.

Кендис вздрогнула, когда на неё посыпались осколки взорвавшейся стены. «Что за черт?»

Когда она повернулась, Торрен стоял над ней, обороняясь, а Дакс вырывал старый ржавое лезвие пилы одной из машин. Он ударил Торрена по горлу, но Торрен встал на задние лапы и легко уклонился от зазубренных, острых как бритва зубов.

Вир, Вир, Вир. Вир!

Она зарычала и побежала на Дакса. Кольт всё ещё был снаружи, и она его больше не слышала. Всё, что она могла слышать, — это ворчание и рычание воюющих горилл, столкнувшихся лицом к лицу. Она присела рядом с Торреном и оторвала губы от зубов с долгим предупреждающим шипением. «Взмахни этим чертовым лезвием ещё раз, и я тебя спалю к чертям!»

Дакс заколебался, услышав грохочущий звук, и ей потребовалось некоторое время, чтобы понять, что это за странный звук. Он становился всё громче и громче, и вдруг Торрен обнял её за талию и оттолкнул в сторону. Раздался ужасный треск, а затем повсюду разлетелись щепки. Торрен двигался так быстро, что она не могла опомниться, как через несколько мгновений она оказалась с ним на стропилах. Под ними «Мустанг» врезался в стену лесопилки. Дакс что-то искал в обломках. Он поднял свой сотовый как раз в тот момент, когда Торрен отпустил балку и изящно приземлился, спасая Кендис от удара.

С мрачной решимостью, написанной на его лице, Дакс рывком распахнул пассажирскую дверь и засунул свою гигантскую гориллу в крошечную машину. Высунув руку и голову из окна, горилла Дакса ткнула мясистым средним пальцем в воздух, когда Кольт вылетел из проделанной им дыры. Воспоминание об этом, вероятно, будет забавным завтра, но сейчас ей больше всего хотелось убить их и поджечь их машину.

— Всё прошло неплохо, — саркастически сказал Торрен своим рычащим, нечеловеческим голосом. Он уставился на дыру с изможденным выражением лица. Его рука была разорвана, и на половицы капала алая кровь.

Здесь появилось больше пятен.

Больше хаоса.

Больше Хавока.

Он перевёл взгляд на неё.

— Тебе ещё страшно, Дикая Кошка?

Она была в синяках, задыхалась, хромала, была потрясена, зла, и до неё наконец дошло, каким мощным был Торрен.

Но испугалась ли она такой жизни, в которой она будет теперь вариться?

Она зашипела на него.

Чёрт возьми, нет.

Глава 9

Торрен свинтил.

Это было единственное слово, которое она могла придумать, когда он попросил её остаться на месте своим сексуальным хриплым голосом. Нужно было постоять, пока он грациозно скользит к ветхой лестнице. Он не поднимался по лестнице, как человек, нет. Он взобрался на его край, подтягиваясь всё выше и выше, пока не соскользнул с уступа и не пробрался в офис на втором этаже. Большое окно было разбито, но она все ещё видела его безумие и слышала оглушительный грохот, пока он швырял что-то в стену.

Он был королем. Она собиралась разузнать как можно больше о гориллах-оборотнях, но сегодня вечером он пошел драться с двумя огромными гориллами и выстоял. А потом он отложил свою ярость — ради неё. А теперь он потерял голову там, наверху.

Её сердце болело за него.

Глубоко вдохнув, она закрыла глаза и запихнула тигра обратно в себя. Одежда, которую она носила, даже если она найдет её под грудой обломков, изодрана и бесполезна. Она всё же попыталась, и рылась в поисках хотя бы рубашки, но остановилась, когда нашла две пачки наличных. Деньги, за которые он дрался. Наличные он собирал своей сестре, чтобы она смогла слышать.

Наверху раздался ещё один оглушительный грохот. Он попросил её остаться здесь, чтобы ей не пришлось наблюдать его безумие за пеленой ярости и жажды крови, охватившее животное после неудачной драки, однако ей было важно, увидеть это своими глазами.

Медленно, она поднялась по лестнице и наверху с грустью уставилась на большую вмятину посреди металлической двери. Она вставила в него кулак. Он был намного больше, чем её собственные сложенные пальцы — кулак гориллы.

Боль. Это человек, заполненный болью, и он застрял в жизни, от которой не мог убежать. Быть королем — бессмысленно, когда корона не нужна мужчине.

Кендис толкнула дверь и вошла внутрь. Она заколебалась. Там лежал письменный стол, но он превратился в щепки. В стенах зияли дыры и раскиданы поломанные стулья, книжные полки. Единственное, что осталось нетронуто — угольно-серый диван, на котором сидел Торрен, обхватив лицо избитыми татуированными руками. Он снова стал человеком, и его черные волосы торчали острыми пиками, как будто он грубо проводил по ним руками. Он всё ещё был на пределе, каждый мускул в его теле был напряжен.