– А что на счет остальных? Ведь есть те, кто не принадлежит этим родам?
– Да, есть и те, кто получал дар, несмотря на то, что оба родители были обычными людьми. Увы, но одно время таким людям в высшем обществе были не рады.
– Почему? Это ведь здорово. Чем больше одаренных людей, тем лучше. Разве нет?
– Для кого как, Андрей. Ты мыслишь с точки зрения обывателя, но поставь себя на место тех, чей дар передавался по наследству из поколения в поколение. Они боялись! Боялись, что придут другие люди, имеющие дар, и сметут их с игровой доски, словно пешек. В Западной Европе сильных одаренных из простого люда часто казнили, если уличали за ними слишком большую силу. Их сжигали на кострах, словно еретиков и придумывали им иные более ужасные пытки. Сейчас к людям стали относиться куда гуманнее. Как видишь, простолюдины и безродные могут сесть за одну скамью со знатными, правда, если потянут нагрузку. Качество образования в гимназиях для простолюдинов откровенно хромает. Все это расскажет на уроках истории профессор Сахаров, конечно, если ты успешно сдашь экзамены.
Вот тебе, бабушка, и Юрьев день! Это в академии все равны, а за ее пределами нас ждет самая настоящая борьба за теплое местечко под солнцем. А хотя, может, ну ее эту борьбу? Ну не получится у меня с Непалом и тамошней аркой, забурюсь куда-нибудь в глухую деревеньку, да буду там спокойно поживать. Хотя, это точно не для меня. Хотят борьбы – получат. Архипов умеет добиваться поставленных целей.
– Кстати, на счет экзаменов. Давай-ка еще пробежимся по краткому курсу механики для гимназистов. Завтра ты должен показать блестящий результат на механике, иначе где тебе еще набирать баллы?
Со Степанычем мы прозанимались часов шесть, и остановились только после того, как я совершенно перестал понимать хоть что-то. Казалось, голова распухла, и в нее уже просто невозможно впихнуть еще хоть малую крупицу информации.
– Да, уже поздно, так что тебе пора отдыхать. Пойдем, я проведу тебя, чтобы не нарваться на неприятности. Отбывать наказание в ночь перед экзаменами – не самое лучшее решение.
Я поднялся с кресла и направился к двери, но Степаныч меня остановил.
– Погоди, вот, возьми. Здесь пятьсот рублей. По местным меркам – настоящее богатство. Если поступишь, заплатишь за учебу. Если нет – тем более пригодятся.
– Степаныч, спасибо, но я не могу принять такие деньги. Я так понимаю, здесь это раз в сто большая сумма, чем в нашем мире.
– Брось! На самом деле, еще больше. Это моя премия за машину, созданную для самого императора, так что бери не глядя. Мой карман эта сумма точно не стеснит.
Как оказалось, Степаныч взялся меня провожать очень кстати. В коридоре перед самым поворотом в гостиную мы наткнулись на Камардина, который при виде Драгунова язык проглотил, а у дверей гостиной своего часа дожидался Буров.
– Буров, почему не в своей комнате? – Драгунов нахмурился и посмотрел на парня.
– Простите, просто Камардина не было в кровати, вот я и заволновался за парня. Думал уже к дежурному преподавателю идти. А разве вы сегодня на дежурстве?
Скользкий гад, выкрутился! Готов поспорить, что Камардин стоял на часах и должен был вызвать Бурова, когда я появлюсь в коридоре. Ну а там… Обидно, что в этом деле оказался замешан Илья. А ведь когда он весь день крутился рядом, я уже было решил, что нам получится сдружиться. На самом же деле, он скорее всего просто следил за мной и ходил по пятам, чтобы в удачный момент дать знак Бурову.
– Камардин, Буров, предупреждение каждому! Еще раз увижу за пределами спальных комнат после отбоя, неприятностей не оберетесь. И пусть сегодня я не на дежурстве, это не отменяет того факта, что я тоже преподаватель.
Буров фыркнул, но счел разумным промолчать. Мы поднялись по лестнице, но прежде чем разойтись по комнатам, Буров склонился над моим ухом и произнес:
– Я слежу за тобой, Архипов! Ты публично унизил меня, а я этого так не оставлю. Молись, чтобы завтра завалить экзамены и поскорее сбежать отсюда, пока я тебя не встретил в темном углу.
Ага, мечтай! Я всерьез нацелился на эту академию, так что завтра прыгну выше головы, но добьюсь своей цели! По крайней мере, я так считал, а в реальности все вышло немного не так.
Первый экзамен, и сразу проблема! Не знаю кто в мире отвечает за карму и сложные ситуации, но сначала нам пришлось сдавать владение даром. Механики отсеялись, потому как из них никто не владел даром, остались только ратники, спектры, псионики и целители. Заходить в кабинет пришлось по одному. Первым пошел Борисов и вышел минут через десять с надменной улыбкой на лице. Следом за ним испытание прошли Буров и Трегубов. А вот потом поток желающих закончился. Я надеялся, что в кабинет зайдет кто-то из своих ребят и расскажет что от него хотели, но желающих не было.
– А толку ждать? – Осмотрел ребят и шагнул в кабинет. Сзади послышались одобрительные возгласы и пожелания удачи. Слабаки, блин.
Кабинет оказался довольно просторным. В одной его части располагался спортивный инвентарь, но, по всей видимости, мне не светило им пользоваться. Это для ратников.
– Господин Архипов, подойдите к экзаменационной комиссии! – холодным тоном произнес Григорьев.
За столом сидели три человека – глава академии Герасимов, а также преподаватели псионики и астрономии Григорьев и фон Краузе. Не знаю что здесь забыл немец, но он и сам чувствовал себя здесь лишним. То и дело Дитрих ерзал на стуле и беспокойно поглядывал на дверь.
Григорьев поставил на стол клетку с птицей, а потом взмахом руки открыл дверцу. Естественно, птичка тут же выпорхнула на свободу и принялась нарезать круги по кабинету. Колючка вытянул руку в ее направлении, и птица села на стол рядом с клеткой.
– Господин Архипов. Известно ли вам, что это за птица?
– Простите, я думал, что экзамен по естествознанию у нас запланирован на вечер.
– Очень остроумно! Это жаворонок, господин Архипов. Протяните к нему руку и прикажите птице сесть на ладонь.
Вот в чем дело! Я медленно вытянул руку вперед, чтобы не спугнуть жаворонка, иначе я точно не смогу его приманить, как это сделал Григорьев. Расположил руку ладонью вверх и мысленно приказал:
Лети ко мне!
Без результата. Вот же упрямая птица! Напрягся и мысленно представил, что на ладони у меня лежит горсть пшеницы. При этом не разрывал зрительный контакт. Я читал, что так эффект куда сильнее.
Садись на ладонь!
Не знаю что подействовало, но жаворонок вспорхнул в воздух и опустился ко мне на ладонь.
– А теперь, Господин Архипов, прикажите ему перестать петь.
Следующую минуту мысленно просил его замолчать, но ничего не помогало. Щебетание птицы разносилось на всю аудиторию. А что если… Что, если сработал мыслеобраз о пшенице у меня на ладони? Что может заставить птицу перестать петь? Попробовал создать образ хорька, который крадется по столешнице и втягивает воздух. Жаворонок замолчал, а потом взмахнул крыльями и улетел. Да, почему-то я не подумал, что птица решит просто избежать опасности.
Все это время Григорьев пристально смотрел на меня, а я ощущал странное чувство чужого присутствия. Словно кто-то украдкой наблюдает за всеми моими действиями.
– Следующее задание! Посмотрим что вы сможете нам продемонстрировать. Господин фон Краузе, будьте так любезны, одолжите ваш портсигар.
Дитрих удивленно посмотрел на Григорьева, но вынул из внутреннего кармана посеребренный жестяной короб и положил на стол.
– Господин Архипов, мысленно, без помощи рук заставьте его сдвинуться с места.
И вот тут я понял, что попал. Как бы ни старался, но упрямая железяка отказывалась шевелиться. Я готов был сдаться, когда Герасимов решил вмешаться.
– Простите, Аркадий Павлович, но мне кажется, что парню нужно дать задачу попроще. – Герасимов извлек из кармана кисет и положил на столе. – Андрей, будьте любезны, попытайтесь сдвинуть с места эту вещь.
Старик подмигнул и на мгновение показалось, что на его лице промелькнула улыбка. Возможно, именно это придало мне сил, но крошечный мешочек действительно сдвинулся с места, пусть и не далеко.
