– Господин доктор, спору нет, все пять доказательств действительно убедительны. Но, причем здесь нападение на льва? И как этот кошмар появился в наших краях? – Федор с иронией смотрел на стол, сравнивая свой рисунок с изображенным на платке драконом.

– Шесть – драконы и тигры – издавна враждуют. Традиционный в китайском искусстве сюжет – схватка этих животных. Дракон перепутал! Он принял льва за тигра и начал охоту. Дракон спрятался в тенях и стал по-свинячьи взвизгивать, приманивая кошку. Нашего пациента, по всей видимости, спасло то, что в природе львы не охотятся на свиней. И двигало им во время прыжка любопытство, а не алчность, которая ослепила бы тигра. Тигр был бы обречен, лев успел отпрянуть и выжил.

Я услышал шорох за своей спиной и поспешно обернулся. Лев смотрел на платок желтыми немигающими глазами, шерсть на его загривке вздыбилась, нижняя губа подрагивала, обнажив страшные клыки. Во всем теле животного чувствовалось чудовищное напряжение.

– Вот и седьмое доказательство, окончательное. Он узнал его! – Федор указал на льва.

– Сестра, двадцать кубиков успокоительного. Михаил, помогите Дарье. Федор, успокойте льва, в конце концов, это ваш служащий! Жуковский, уберите платок и рисунок, – во мне проснулся доктор и я четко отдал необходимые распоряжения, как и положено представителю врачебного цеха.

Не прошло и нескольких минут, и лев мирно спал, положив на лапы тяжелую голову. Жуковский спешно убежал в отделение размножить портрет дракона и доложить начальству о результатах расследования. Федор, уточнив у меня некоторые детали и условившись с капитаном о совместных действиях, отбыл на встречу со старейшинами подьячих. Мы с Дарьей до вечера следующего дня занимались своей рутинной работой – выхаживали пациента. После того, как состояние льва улучшилось, и он явно пошел на поправку, я, проинструктировав сменившую Дарью сиделку – молодую-таки девицу! – уехал домой.

V

По прошествии нескольких дней ко мне приехал Федор. Он передал мне от подьячих чек на сумму, несколько превышающую мой обычный гонорар, против чего я не возражал.

На улице шел мелкий дождь. Я предложил Федору немного отдохнуть и погреться. Он охотно согласился, снял мокрую кожаную куртку, повесил ее в прихожей – стечь и просушиться. Мы сели около камина, от предложенной кубинской сигары подьячий деликатно отказался и достал коробку папирос «Богатырские». Закурили каждый свои. Из прессы я уже знал о неудаче полицейского управления в поимке «дракона из Львиного переулка», как его назвали газетчики. Полиция и отряд добровольной дружины подьяческого сословия прочесали все окрестности, неоднократно перетряхивали китайский ресторан – все тщетно. Дракон, казалось, исчез, но где может затаиться столь огромное существо? А между тем, пожарные уже норовят списать на него все городские пожары за этот год и требуют от казны дополнительных ассигнований. Владельцы ресторана подали жалобу градоначальнику на понесенные вследствие облавы убытки. Подьячие вынуждены по ночам караулить львов, из-за чего упала производительность труда, и в городе образовался дефицит сувенирной продукции. Федор рассказал мне о не попавших в прессу деталях этой операции. Особенно забавным мне показался эпизод, в котором Жуковский заказал кузнецам с Литейного гигантские наручники!

Журналисты увидели Жуковского с чудо-наручниками и запели старую песню о полицейском государстве и готовящихся репрессиях. Полицейское начальство, прочитав газеты, устроило Жуковскому страшный разнос.

– Виданое ли дело! – возмущался Федор. – А Мишаня не стрижется, не бреется, требует называть себя Михаилом сыном Божьим, борцом со змием. А сам сколотил из молодежи шайку и призывает к китайскому погрому! – мой собеседник был явно расстроен происходящими событиями.

– Федор, в ближайшее время можете спать спокойно, дракон не объявится.

Подьячий был явно удивлен и молча уставился на меня. Я был удовлетворен произведенным эффектом.

– Как знает любой ребенок нашего города, нежить не может появиться из ниоткуда, необходим материальный субстрат – лучше скульптурное изображение. В нашем случае в роли такого субстрата выступает совокупность рисунков дракона в интерьере китайского ресторана. Однако, в отличие от скульптуры, этот субстрат слаб и может явиться проводником для материализации лишь под мощным влиянием Селены. Я провел некоторые изыскания в библиотеке Русского географического общества, где, как вам известно, я состою. Так вот, сведения о схожем феномене содержатся в трудах Марко Поло. Хотя ряд авторитетных специалистов в этой области считают, что португалец преувеличивает силу ночного светила. Они – и я присоединяюсь к их мнению – полагают, что дополнительным проводником послужил архетип.

– Господин доктор, не скрою, мне доводилось читывать кое-что из работ профессора Юнга, но все же поясните, при чем здесь архетип и когда объявится чудовище?

– Объединять Дракона и Зверя – это большое заблуждение. Само имя этого животного произошло от греческого «derkein», что значит «видящий». Дракон издревле считается аллегорией пророчества и мудрости, как, впрочем, и королем воров. В китайской мифологии схватка дракона с тигром символизирует базовые противоречия: между небом и землей, верхом и низом, мужским и женским, светлым и темным, и т.д. «В самый темный час рождается утро» – гласит даосская мудрость. «Янь» и «инь» едины в своей дуальной борьбе. Когда единство приходит в движение, его дыхание порождает мужское начало, когда останавливается – женское. Оба начала одухотворяет энергия «ци» и порождает, таким образом, пять стихий, которые образуют десять тысяч вещей, следуя незыблемым законам «ли» и подчиняясь математическим принципам космоса – «со». Это знание намного древнее европейского. Если есть китаец и тигр – дракон объявится непременно. Заметьте, Федор, наш цех был категорически против закрытия Аптеки в Львином переулке. Ведь еще Блок написал: «И повторится все как встарь. Ночь, ледяная рябь канала, аптека, улица, фонарь». Заметьте, Федор, никакого китайского ресторана! Поэт всегда ценнее торговца, особенно в нашем городе. Поэт творит Петербург, созидает миф, приращивает богатство, а торговец его распродает. Ужасное варварство – разрушить магию поэта и открыть в старейшей аптеке закусочную. Что мы имеем в результате? Мост, как древний символ соединения неба и земли, львов, да китайский ресторан в придачу, отчего бы к этой компании не присоединиться дракону? Федор, поймать дракона не по силам ни полиции, ни вам, ни кому-либо другому. Он будет бесконечно возрождаться, чтобы вместе со львом превращаться в «змею, кусающую себя за хвост»! «Уроборос» – это вечность, порочный круг циклов всеобщего проявления. А ведь это можно и нужно было предвидеть!

– Что же делать, господин доктор? Что же делать?

– Не знаю, Федор… В ночи, когда Селена входит в свою полную силу, прячьте львов и обяжите китайцев кормить дракона. Говорят, он очень любит свиней. И да наградит господь разумом высочайших и честностью остальных чиновников…

I

Случай, о котором я хочу рассказать, произошел в одну из тех стылых зимних ночей, когда хороший хозяин собаку из дому не выгонит. На дворе стоял декабрь. Не самый комфортный месяц для жизни в Санкт-Петербурге. За моим окном сильный ветер громыхал листами железа, покрывающего крыши в центре города. Он был настолько силен, что, казалось, еще час-другой и разметает по всему свету жалкие домишки, построенные по приказу Великого Императора в неприветливом северном краю. Уничтожит все, чем гордятся тщеславные горожане, и вернет болотам первозданную девственность и безлюдность.

Жизнь в столице закаляет людей. Истинного петербуржца легко можно узнать в любой толпе по тому пренебрежению к капризам природы, которое он демонстрирует безо всякой для себя выгоды. Просоленные балтийские штормы с детства закаляют его характер и формируют определенное, чуть ироничное отношение к жизни. Благодаря этой психологической установке светская жизнь в столице в зимнее время становится особенно блистательной. Публика же попроще, лишенная доступа в свет, развлекается в многочисленных барах, трактирах и прочих питейных заведениях. И чем короче становится световой день и злее стужа, тем шире реки пива и кофе, протекающие там.