В большинстве индоевропейских языков – семейство языков, на которых к 1000 г. до н. э. говорили по всей Европе и в некоторых частях Юго-Западной и Южной Азии, – было два отдельных понятия для огня:

• egni и его вариации описывали одушевленный огонь. Это корень санскритского слова «огонь», agni (которое также является именем индийского божества Огня) и латинского ignis (от которого, к примеру, происходит современное английское слово ignite, «воспламенить»).

• paewr и его вариации описывали неодушевленный огонь. Отсюда происходит греческое pyr (корень таких слов, как pyre, англ. «погребальный костер», или пиромания) и прапрадедушка современного английского слова fire – «огонь»[4].

Некоторые из наиболее ранних свидетельств ритуального использования огня включают:

• Обожженные глиняные фигурки-«венеры», возраст которых составляет около 11 тысяч лет. Эти маленькие женские фигурки входят в число самых древних находок обожженных керамических изделий. Самая известная статуэтка, Венера Виллендорфская, на самом деле вырезана из известняка, но другие, такие как Вестоницкая Венера, сделаны из обожженной глины и относятся примерно к 25 000–29 000 гг. до н. э.

• Самые первые свидетельства ритуальных кремаций в Западной Европе, датируемые примерно 1500 г. до н. э.

• Свидетельства ритуальных костров на ранних индуистских алтарях на юге Индии примерно в то же время.

Термин «огнепоклонник» иногда ассоциируется с зороастризмом – религиозной системой, основанной в Персии примерно в VI в. до н. э. Зороастром (или Заратустрой). Зороастризм был первой крупной религией, где почиталось единое божество, а не множество богов, и зародился на территории нынешнего Северо-Восточного Ирана и Юго-Западного Афганистана.

В зороастризме и огонь (atar), и вода (aban) считаются инструментами ритуального очищения, и как таковые играют важную роль во многих ритуалах, которые в древности часто совершались в храмах или «домах» Огня.

В греко-римской культуре почитали два основных типа огня: огонь очага (под покровительством римской богини Весты или греческой Гестии) и огонь кузницы (под покровительством римского Вулкана и греческого Гефеста). Хорошо известна история греческого титана Прометея, который украл огонь у богов и передал его людям. Подробнее об этих божествах вы можете прочитать в главе 3.

Мне вряд ли удалось бы написать книгу о ведьмах и огне, так или иначе не упомянув Времена сожжений – период между 1500 и 1700 гг. в Европе, когда людей, обвиненных в колдовстве, сжигали на костре.

В то время сожжение на костре было казнью, специально предусмотренной для еретиков. Эта практика берет свое начало в Вавилонии и Древнем Израиле и позже была унаследована европейцами. Огонь как инструмент посвящения или очищения повсюду упоминается в Библии, и этот способ казни многими рассматривался как средство избавления грешников от грехов или скверны… с удобным побочным эффектом в виде уничтожения грешников.

Как и другие, кто пришел к ведьмовству и язычеству в конце 1990-х – начале 2000-х, я постоянно сталкивалась с рассказами об эпохе костров: более девяти миллионов ведьм, погибших в огне в ходе средневековых ведовских процессов, непрерывная ведьмовская традиция, восходящая к тому времени, сохранившая Старую Религию.

Это упоминалось – без каких-либо ссылок на первоисточники – почти в каждой ведьмовской книге, прочитанной мною в детстве. Слова «девять миллионов женщин» воспринимались как евангельская истина почти всеми ведьмами и язычниками, которых я знала, и стали частью нашей собственной мифологии. И как можно нас в этом винить? Романтизм идеи возрождения религии, почти утраченной из-за христианских угнетателей столетия назад, – перед таким даже самому черствому сердцу не под силу устоять.

Проблема, однако, заключалась в том, что все было не совсем так. Представления о строго организованных ковенах и непрерывной линии ведьм, восходящей ко временам сожжения, впервые стали популярными благодаря доктору Маргарет Мюррей в 1920-х гг. Хотя это очень романтичная версия, она была быстро дискредитирована историками и археологами: во-первых, фактически нет никаких доказательств, а во-вторых, известно, что разница в языках и диалектах, уровень грамотности, раздельность в пространстве и финансовые ограничения стали бы препятствиями для существования глобального сообщества ведьм в доиндустриальную эпоху – да и вообще кого угодно – в таком виде, в котором изображает его Мюррей.

Несмотря на то что теории Мюррей были дискредитированы, позже их подхватил Джеральд Гарднер, первый викканин, который публично заявил о себе после того, как в 1950-х гг. в Англии были отменены последние старые законы против колдовства. Гарднер активно ссылается на эти теории в большей части своих работ, ставших основой для многих видов ведьмовства и язычества, которые мы практикуем сегодня[5].

Интерпретация Гарднером теорий Мюррей, в свою очередь, была основана на влиятельных ранних ведьмах-экофеминистках 1960–1970-х гг., и именно тогда появилась бо́льшая часть – хотя и не вся – риторики о «девяти миллионах женщинах», которую мы все еще встречаем сегодня в ведьмовской литературе. Это число было дополнительно закреплено в канадском документальном фильме 1990 г. The Burning Times («Времена сожжений») с участием нескольких из этих авторов.

Но если мы рассматриваем некоторые утверждения ведьмовских и языческих авторов о Временах сожжения объективно, важно не игнорировать то, что профессор Рональд Хаттон назвал «приливной волной» исследований, которая прямо подчеркивает следующее.

• Гораздо меньше, чем девять миллионов человек, были казнены в Европе в это время. «Официального» числа не существует, но ученые оценивают его где-то между 40 и 60 тысячами[6]. Миф о девяти миллионах берет свое начало в брошюре 1784 г. авторства немецкого ученого Готфрида Кристиана Фойгта. В этой брошюре Фойгт оценивает – опять же, без каких-либо обоснований – количество людей, казненных за колдовство за период более тысячи лет. С тех пор эта цифра, вырванная из контекста, использовалась бесчисленным множеством других авторов.

• Охоты на ведьм не были систематическими и даже хорошо организованными. В Средние века европейские культуры существенно отличались друг от друга. Отношение к гендерным ролям, колдовству/магии и Церкви сильно разнилось от страны к стране или даже от города к городу. У Церкви в разных странах и городах тоже были разные представления о приемлемости народной магии, суеверий и так далее, даже после публикации «Молота ведьм» Крамера, самого известного трактата о ведьмах и колдовстве (впервые опубликован в Германии в конце 1400-х гг.)[7].

• «Молот ведьм» не был общепризнанным текстом для охотников на ведьм или для Церкви. Несмотря на то что в те времена он был популярен среди некоторых религиозных экстремистов, многие считали «Молот ведьм» оскорбительным для благочестия мужчин и для трудов монахинь и святых женщин[8]. Другие отметили, что «Молот» игнорировал многое из того, что уже было известно о колдовстве и демонологии. Многие инквизиторы и духовенство одинаково отвергали и презирали этот трактат как чрезмерно параноидальный и женоненавистнический[9].