Наши семейные отношения, Мартын Иванович, развиваются нормально, и мы не даём друг дружке никаких оснований сомневаться в моральности и других положительных моментах нашей совместной жизни. Короче сказать, нас с супругой Линой Павловной объединяет большое и светлое чувство.

А теперь разрешите перейти к тому факту, из-за которого мог бы в дальнейшем произойти небольшой сыр-бор.

Находясь в вышеуказанном доме отдыха, я примерно в восемнадцать часов зашёл в бильярдную с целью некоторое время поиграть. Уже во время игры я увидел, что на соседнем столе и вы тоже играете. Как старший товарищ, вы меня, возможно, и не заметили, но я-то видел, как вы, снявши пиджак, в белой тенниске красиво и исключительно метко кладёте шары.

Во время моей игры подошла Лина Павловна и обратилась ко мне с такими словами: «Толя! Сегодня интересный кинофильм. Давай сходим». Я сразу ответил, что не возражаю. Лина Павловна спросила: «У тебя с собой деньги есть?» Я ответил, что есть, и сказал, что она может их взять в нижнем кармане пиджака, который висел тут же, в бильярдной, на спинке стула.

Я не зря заострил ваше внимание на том факте, что Лина Павловна носит очки. Она сунула руку в карман пиджака, но денег там не нашла, но нашла, как мне после стало известно, небольшую бумажку, которая оказалась запиской следующего содержания: «Мартышка! Не делай вид, что ты увлечён игрой и меня не замечаешь. Я приехала только из-за тебя. Сделай так, чтобы мы в кино как бы случайно оказались рядом. Целую. Твоя К.».

Ознакомившись с этой запиской, моя супруга была, конечно, сильно удивлена. У неё, которую воспитал здоровый коллектив аптеки № 83, данный текст вызвал большое возмущение. Если бы она просто, как человек, сразу вызвала меня на откровенный разговор, всё бы в момент прояснилось, и инцидент, как говорится, был бы исчерпан. Но моя супруга пошла другим путём. Она накатала, как бы от имени этой К., записку следующего содержания: «Ничтожный Мартышка! Забудь моё имя. Я приехала сюда, чтобы расстаться с тобой раз и навсегда. Прощай, Мартышка. Отправляйся обратно в зоопарк, где тебя дожидаются твои родственники. К.».

Написав эту сатирическую записку, Лина Павловна вернулась в бильярдную, якобы желая сообщить мне, что билеты в кино ещё не продаются, а на самом деле цель её была сунуть свою записку обратно в карман пиджака, что она и сделала.

Когда я кончил играть и вышел на воздух покурить, ко мне подошла супруга, и я сразу же заметил, что она вся красная. Я спросил у неё, в чем дело, и получил такой ответ: «Денег я у тебя в кармане не нашла». Я ей говорю: «Ты плохо искала, там должна быть мелочь». Тогда Лина Павловна говорит: «Ах, ты считаешь, что это мелочь?» И с этими словами она протягивает мне ту, первую, записку. Я её два раза прочитал и говорю, что ничего не понимаю. А супруга говорит: «Пошарь в кармане, может, ещё найдёшь какую-нибудь мелочь». Я, конечно, сразу же обнаружил мелочь на сумму рубль семьдесят две копейки. Когда я предъявил эти деньги супруге, она сказала: «А ты получше поищи». Я ещё поискал и нашёл один двугривенный, после чего вывернул оба кармана.

Тогда супруга задаёт мне такой вопрос: «Толя, а где он висел, твой пиджак?» Я говорю, он на стуле висел. И тут она, ни слова не говоря, уходит в бильярдную, быстро возвращается и говорит: «Там другой точно такой же пиджак висит. Значит, я ошиблась.

Что же теперь делать? Толя, пойди и незаметно положи эту записку в тот пиджак». Тогда я говорю: «Нет, на такое дело я не пойду. На каком основании я полезу в чужой карман?» Лина Павловна говорит: «Ничего страшного. Ты же ничего не возьмёшь, а наоборот — положишь». Я говорю: «Спокойно, сделаем по-другому, я лучше пошлю эту записку по почте…»

Теперь, когда вы полностью в курсе, вы должны понять, что Лина Павловна, как близорукий человек, свободно могла перепутать наши пиджаки, тем более они совершенно одинаковые. Вы, наверное, тоже недавно купили свой пиджак и, когда меня увидите, обратите внимание, что оба они пошиты, как из одного куска.

Посылаю записку, которая скорей всего адресована вам, Мартын Иванович. То, что написала Лина Павловна, вы, конечно, можете тут же уничтожить. Слово «мартышка», по мнению моей супруги, происходит от имени Мартын. Её слова насчёт зоопарка, безусловно, к вам не относятся. Они относятся ко мне, как к человеку, который на сегодняшний день является её мужем.

Ещё хочу добавить, что во всей этой петрушке, которая у нас с вами получилась, виновата наша швейная промышленность, которая выпускает чересчур много однотипных изделий.

На этом я заканчиваю. Желаю вам, Мартын Иванович, успехов в труде и счастья в личной жизни.

Привет вашей супруге.

Один мой знакомый, человек умственного труда, как-то сказал мне, что проза в наши дни прежде всего должна быть современной по форме. Помни, добавил он, что современная проза — это сложная система ассоциаций, подтекст и так называемый поток сознания. Так что немедленно садись за стол и приобщайся.

И я сел за стол.

Вступив на путь прямого подражательства, я потерпел поражение. Старательная и столь же наивная попытка предельно зашифровать ход мыслей своих персонажей также окончилась неудачей.

У меня ничего не получалось, а так страстно хотелось прослыть по-настоящему сложным.

И вдруг в один прекрасный день в неустанных терзаниях и поисках я понял, что для того, чтобы добиться успеха, мне следует внимательно прислушиваться к живой речи, которая всегда выражала и продолжает выражать человеческие отношения.

На днях я записал диалог, услышанный мною чисто случайно из-за несовершенства техники.

В этом диалоге, мне кажется, есть некоторые приметы современной прозы.

Итак, читайте.

Вернее, слушайте.

ОНА. Здравствуй. Это я.

ОН (после паузы). Привет, Михаил Николаевич.

ОНА. Тебе неудобно говорить, да?.. Тогда слушай. Тебя не смущает двусмысленность наших отношений? Ответь: да или нет?

ОН. Вообще говоря, об этом был предварительный разговор на коллегии.

ОНА. Игорь, я уже не девочка…

ОН. Руководство полностью с этим согласно.

ОНА. У меня ведь тоже есть самолюбие…

ОН. Я прекрасно это понимаю, Михаил Николаевич, но существуют интересы производства…

ОНА. Ты должен выбрать: или — или.

ОН. Я беседовал с Мартыненко, он пока ничего определённого сказать не может.

ОНА. Я могу повторить тебе твои слова, помнишь, когда мы ездили в Бирюлево…

ОН. Там, по-моему, только основные цифры.

ОНА. Ты тогда сказал: бывает, что человек как бы начинает жизнь заново.

ОН. Мне думается, в тресте не будут возражать.

ОНА. Значит, ты по-прежнему так думаешь, да?

ОН. В основном да.

ОНА. И твоя коллегия тоже с этим согласна?

ОН. Так мы вопрос не ставили.

ОНА. Прими наконец какое-то решение. Ты же мужчина.

ОН. Если не ошибаюсь, процентов тридцать, тридцать пять.

ОНА. У вас же нет детей. Ты самостоятельный человек…

ОН. Я полагаю, мы к этому ещё вернёмся.

ОНА. Ладно, тебе сейчас, в данную минуту трудно говорить…

ОН. Михаил Сергеевич, опять вы…

ОНА. Ты забыл, меня зовут Михаил Николаевич.

ОН. Да? Всё дело в том, что подобные вопросы в наше время так просто не решаются.

ОНА. Я уже это слышала.

ОН. Ага, значит, вы со мной согласны? Мы обязаны взвесить все «за» и «против».

ОНА. Лиза больше не хочет, чтобы мы у неё встречались.

ОН. Кроме «Машпроекта», есть и другие организации.

ОНА. Игорь, учти, мы расстаёмся навсегда. Больше ничего не будет, ни речного трамвая, ни поездок в Бирюлево.

ОН. Я вас отлично понимаю.

ОНА. Ничего ты не понимаешь. И главное — не хочешь понять.

ОН. Да? А Филимонов считает, что, кроме него, никто в управлении этого сказать не может. Наша главная задача — проявить твёрдость и принципиальность.