— Ты возвращаешься.

Я стискиваю челюсть. Мне надоело слышать, как все в этой гребаной семье говорят это. Я ожидаю, что мои братья, по крайней мере, знают меня лучше.

— Я не собираюсь возвращаться в Яму, Габ. Я бы лучше прищемил свой член дверцей машины.

— Ты возвращаешься. Ты просто ещё этого не осознаешь.

— Нет. Я просто подумал, что было бы неплохо иметь место, которое не находится под крышей Данте…

— Нет. Ты не хочешь оставлять ее здесь, только не с ним.

Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть ему в лицо.

— Что? Кого?

Он не шевелит ни единым мускулом.

— Невесту дяди Ала. Ты не можешь оторвать от нее глаз. Уставился на нее, как лев, заметивший свою добычу в кустах. Я знаю тебя лучше, чем ты сам себя. Ты прилетел на Побережье, потому что тебя преследуют какие-то незаконченные дела. Ты умный человек, так что, за чем бы ты ни вернулся, ты бы разобрался в этом за выходные и улетел обратно в Лондон при первой же возможности, если бы это было то, что ты хотел сделать, — его глаза фокусируются на мне. — Но это не так. Ты увидел ее и решил остаться, — он проводит рукой по волосам, все ещё глядя перед собой. — Ты просто ещё этого не осознаешь.

Недоверчиво качая головой, я делаю несколько шагов назад к машине.

— Ты спятил, брат мой. Мне абсолютно наплевать на то, чем занимается дядя Ал и на ком он женится, — жар пробирается мне под воротник. Я прочищаю горло и добавляю: — Как будто я променял бы свою жизнь в Лондоне на какую-то девицу.

— Угу

— Я серьезно.

Гравий хрустит под его ногами, когда он поворачивается, чтобы присоединиться ко мне. Он хлопает меня ладонью по спине и наклоняется к моему уху, хотя нас здесь только двое.

— Хочешь знать, откуда я знаю? Потому что ты терпеть не можешь, когда у кого-то другого есть то, чего ты хочешь. Даже если это семья. Ты знаешь не хуже меня, что вернешься в Лондон, в свой шикарный пентхаус с видом на Гайд-парк, и будешь лежать в своей шикарной кровати, уставившись в потолок, и думать об Авроре. Думать о том, как дядя Ал трахает ее, — его губы касаются моего уха. — Думать о том, что было бы, если бы ты остался девять лет назад и занял пост Капо, как и было задумано, — проводя языком по зубам, я закрываю глаза и беру себя в руки. Потому что я знаю, что он собирается сказать. — Она бы умоляла тебя не рубить лес, а не твоего дядю.

Сильным толчком я отталкиваю его от себя.

— Это то, чем ты занимался все эти дни? — я рычу. — Тренируешься, чтобы стать гребаным консультантом?

На его лице появляется довольная ухмылка.

— В любом случае, я ушел из Ямы не просто так. Я не вернусь, особенно для того, чтобы украсть цыпочку дяди Ала.

Он делает паузу, смотрит на Рафа, затем понижает голос на октаву.

— Я знаю, что ты сделал.

Мои руки сжимаются в кулаки.

— Я не понимаю, о чем ты говоришь.

— Знаешь. Я знаю, что ты сделал, и я знаю, почему ты покинул Дьявольскую Яму столько лет назад, — он делает шаг ко мне, пригвоздив меня взглядом, слишком похожим на мой собственный. — Ты совершил грех больший, чем любой из тех ублюдков, которые звонят на горячую линию.

Кровь стучит у меня в висках. Ярость покрывается волдырями у меня внутри. Откуда, черт возьми, он знает, что я сделал?

Блять. Если я постою здесь ещё секунду, то ударю своего брата в челюсть, поэтому я разворачиваюсь и бросаюсь обратно к машине.

Но рука Гейба упирается мне в грудь, останавливая меня.

— Спасибо, — хрипло произносит он.

Сбитый с толку, я поднимаю голову, чтобы встретиться с ним взглядом. В них есть что-то мягкое. Это выглядит неуместно под его вечно хмурым взглядом и над ушибленной глазницей.

— Если бы ты этого не сделал, я бы сделал это сам, — он сглатывает и отводит взгляд. — Но по другим причинам, — мрачно бормочет он.

Я чувствую себя так, словно меня ужалили. Положив обе руки ему на голову, я прижимаюсь лбом к его лбу.

— Что, черт возьми, с тобой случилось, брат? — шиплю я. — Что он с тобой сделал?

Он отталкивает меня, его взгляд становится жестче, снова превращаясь в свой фирменный взгляд.

— Когда ты поймешь, что возвращаешься, дай мне знать, — его челюсть дергается. — Потому что, когда ты украдешь девушку дяди Альберто, я обещаю тебе, тебе понадобится гребаная армия.

Вечер пятницы. Ужин подходит к концу, и, бросив последний взгляд через плечо в фойе, я сбегаю по ступенькам и направляюсь прямиком к машине Тора.

— Подожди, — кричу я, мои каблуки стучат по гальке, когда я наполовину бегу, наполовину рысью направляюсь к нему. — Подожди меня!

Тор прислонился к пассажирской двери и набирает что-то на своем телефоне. Он отрывает взгляд от экрана и, прищурившись, вглядывается в темноту. Он замирает, пробегая взглядом по моему телу, а затем отталкивается от машины.

— О, черт возьми, нет, малышка.

Я спешу за ним, прижимаясь спиной к водительской двери прежде, чем он успевает до нее дотянуться.

— Я поеду с тобой.

— Да неужели. Не сегодня вечером и не в таком наряде. Двигайся, — но когда я этого не делаю, его глаза сужаются. — У тебя есть желание умереть?

— О, да ладно тебе, Тор. Альберто даже не заметит, что меня нет. Он пригласил всех этих стариков из загородного клуба, и они играют в бридж.

— И когда он все-таки заметит, мне крышка. А теперь двигайся.

— Ладно, — фыркаю я. — Чего ты хочешь?

Он делает паузу, приподнимает бровь, затем его взгляд перемещается на мою грудь. Он издает легкий смешок, как будто только что удержался от того, чтобы сказать что-то, чего не должен был.

— Не искушай меня, малышка. Убирайся с моего пути.

Когда он тянется, чтобы схватить меня за руку, я ловлю его за запястье. Я смотрю на разноцветные татуировки, выглядывающие из его рукава, которые заканчиваются прямо перед ремешком от часов, и мое сердце колотится немного сильнее.

— Это сделала Тейси.

Раздражение мелькает в его радужных оболочках.

— Само собой разумеется. Я никому больше не позволяю красить себя чернилами. К чему ты клонишь?

Я чувствую, как на моем лице расплывается улыбка.

— Даже ты не можешь обойти её список ожидания.

— Сам Бог не смог бы обойти ее гребаный список ожидания.

— Но я могу.

Он дергает плечом и поджимает губы.

— У тебя есть полсекунды, чтобы перейти к сути.

— Тейси — моя лучшая подруга. Я могу устроить тебе встречу, — я щелкаю пальцами для наглядности, и он смотрит на них так, словно хочет откусить.

Он все ещё пристально смотрит на меня, но внезапно замирает. Он слабеет.

— Не будет списка ожидания?

— Угу.

— Больше никогда?

Я делаю паузу. Святой лебедь, Тейси убьёт меня за это.

— Никогда больше.

Его глаза сузились. Затем он делает шаг назад.

— Садись в гребаную машину, — тыча пальцем в мою сторону, он добавляет: — Не разговаривай с мужчинами, у которых нет фамилии Висконти. На самом деле, даже не смотри на них. Не пей больше трех порций выпивки. И я попрошу Амелию отвезти тебя домой в полночь, — он садится на водительское сиденье, что-то бормоча себе под нос. — Иначе ты снова превратишься в Золушку.

— Спасибо, спасибо, спасибо.

— Да, да, — ворчит он, набирая электронное письмо и выезжая с кольцевой дороги. — Тебе не кажется, что я оказал тебе достаточно услуг на этой неделе?

Мой желудок скручивается. В среду утром я спустилась вниз и обнаружила, что Тор ждет меня вместо Анджело. Он раздраженно расхаживал по комнате. Сказал, что Анджело нет в городе, и что он попросил его сводить меня вместо него в Яму. Конечно, я была счастлива, что мне все-таки удалось увидеть своего отца, но с тех пор я не могу избавиться от тревожного чувства, пробирающегося у меня под кожей.