– Бллин! – очередной ящик жена закрыла ударом ноги. – Это были последние!
Не повезло.
– Кис, ну надень джинсы. Какая проблема?
– Проблема? В том, что эта мелкая срань мне все шмотки нормальные подрала! Я тебя неделю назад просила подстричь ей когти!
– Я подстригу.
– Да уже незачем!
Жена села на пол и заплакала.
Гера вылез из кровати, сел рядом и с опаской погладил её.
– Ну, прости.
Жена разочарованно пожала плечами. Кошка, видя, что всё улеглось, тоже спрыгнула на пол. Подошла. Потерлась о колени плачущей хозяйки.
– Срань ты, – успокаиваясь, проговорила жена и примирительно погладила кошку. Та тут же замурчала, выпустила когти и приготовилась месить ей ноги.
– Не смей, – жестко сказал Гера, и Окрошка пулей ретировалась под шкаф.
– Ладно. Надо собираться.
Жена плохо уживалась с кошкой. Окрошка нравилась ей эпизодически – когда они укладывались на диван за фильм, и кошка устраивалась на её подушке и игралась с волосами, и когда с детским непониманием воевала с отражением в дверце духовки. В остальное время кошка раздражала жену: она рвала шторы, царапала стены и мебель, заигрывала оставленные вещи, загоняя их под диван, так что жена вечно не могла доискаться своих карандашей, туши, помады; хватала за ноги, рулонами уничтожала туалетную бумагу, умудрялась открывать шкафы и устраивала внутри хаос, и орала – каждую ночь разгуливала по квартире и плаксиво мяукала. Жена стала нервной и отказывала Гере в сексе.
– Отстань!..
– Заткнись!
– Заткнись! Заткнись! Заткнись!
– Отстань!
Герои польского мультика: мальчик Отстань и котёнок Заткнись. Эта мысль пришла Гере одной ночью и с тех пор периодически возвращалась, веселя его.
Кошка отвечала жене взаимной неприязнью, подходила к ней только, если рядом был Гера. Это почему-то радовало – и злость жены, и то, что кошка была «его». Гера все чаще мимолётно думал о бессмысленности своего брака.
– Я ушла, крикнула жена из прихожей и тут же хлопнула входная дверь.
Гера выдохнул. Стало легче, как будто в душной комнате распахнулось окно. Из-под шкафа высунулась Окрошка.
– Ушла она. Вылезай, – Гера хлопнул по постели. Кошка мигом оказалась рядом и стала играться с Гериными пальцами.
Через час жена прислала смс: «Прости. Просто не выспалась».
– Так-то лучше.
Гера заправил постель, умылся, насыпал еды Окрошке и под звучный хруст сухого корма неторопливо сварганил себе «сложную» яичницу: глазунья с белыми гренками в яичном кляре с беконом. Жена ненавидела этот рецепт: всё готовилось по отдельности, и после оставалась гора грязной посуды, которую Гера никогда не мыл. Но раз она чувствует себя виноватой, можно и разгуляться. Да ещё и вполне рассчитывать на секс.
Весь день Гера провёл за компьютером. Закинув ноги на стол, бродил по пустошам виртуального Чернобыля и играл в онлайн-покер, отдыхая на серии-другой очередного проходного безымянного сериала. Окрошка большую часть этого времени лежала у него на груди и дремала. Когда просыпалась – безуспешно пыталась отгрызть пуговицу с его домашней рубашки.
– Оральная недостаточность, – с апломбом доктора медицинских наук констатировала жена, когда Гера в очередной раз щелкнул Окрошку по уху и пожурил за кроличьи повадки.
– Чего? – Гера не понял ни термина, ни как наступил вечер, ни как жена вдруг оказалась дома.
– Если котёнка выкормила не кошка, он всё грызёт потом. Не насосался… – уверенно объяснила жена.
Гера хмыкнул и пожал плечами.
– Ещё злишься?
Гера не злился, но тяжело вздохнул.
– Прости.
Жена поднялась с дивана, подошла к креслу сзади и, облокотившись на спинку, приобняла Геру, прижалась губами к его макушке. Её волосы пахли миндалём и чем-то особенным, её неповторимостью, от которой у Геры всегда слегка перехватывало дыхание. Жена слегка потрепала кошку за ухом – не столько лаская, сколько намекая, что теперь её, жены, очередь.
– Хочешь вина?
– Хочу тебя.
– А я хочу вина. Для начала.
– Извиняй, – Гера пересадил кошку на диван и встал навстречу жене.
Кошка быстро поняла, что остаток вечера хозяевам не будет до неё дела. Под прерывистый шёпот и чавканье поцелуев, она с осторожностью шпиона изловчилась приоткрыть дверцу шкафа, влезла внутрь и обустроилась на ночлег на своей любимой полке со свитерами.
В полшестого утра Гера и пара соседей проснулись от крика.
– Блять! Окрошка! Сука!
Щелкнул выключатель. Грохнула комнатная дверь. Топот босых ног. Выключатель. Кухонная дверь.
– Иди сюда, гадость мелкая! Сюда иди! Вылезай! Гера!
Всполошённый Гера забежал на кухню. Белая попка жены возвышалась над кухонным диваном. Верхняя часть туловища была в нише между спинкой дивана, стеной и батареей: жена пыталась достать Окрошку из её неприступного убежища.
– Ты чего? – хрипло и с опаской спросил Гера.
– Чего? – глухо донеслось из-за дивана.
Жена не без труда вылезла наружу и повернулась. По правой щеке из трех огромных царапин бежала кровь.
Глава 4. Неряха
Мой кот был белым с чёрными пятнами.
А иногда чёрным с белыми.
Как и вся жизнь, в общем-то.
Костя выругался, метнулся к раковине, схватил тряпку и спешно стал промакивать разлитую по столешнице колу.
– Бля…
Собрав лужу, он выскочил в ванную, вернулся с половой тряпкой и занялся полом. Гера серьёзно и сосредоточенно наблюдал, как прибирается товарищ.
– Помочь?
– Не… Щас я, – он снова вышел. В ванной зашумела вода.
Костя отполоскал половую тряпку и начисто вымыл пол. Потом снова принялся за столешницу, смыл остатки газировки, после педантично осмотрел и протёр потёки с дверок шкафчиков и ящиков.
Гера отхлебнул виски-с-колой, глубоко затянулся и выпустил облако жирного едкого дыма. Костя поморщился, открыл окно, взял чистый стакан, смешал себе тот же коктейль и вернулся за стол.
– Ты чего суровый такой?
– Мне кажется, мужики куда опрятнее женщин. Вещи на своих местах лежат, убираются чаще. Как-то в гости зашёл к подруге – а они там с одногруппницей бывшей вместе жили, – мне, блин, неловко было. Туалет – как на вокзале: по углам комья пыли, на полу пятна. Весь унитаз в потёках и лобковых волосах… Жесть просто.
– Да. Я думал, все молодые уже давно там начисто всё сбривают… – рассмеялся Костя.
– Не смешно. Как-то вроде привык к тому, что девочки готовят, следят за порядком. Но на деле – свиноты. И сложнее яичницы ничего не умеют.
– Просто им нужна твёрдая хозяйская рука…
Гера пропустил шутку мимо ушей, нахмурился, обдумывая, сказать или нет.
– Как дома? – ехидно подтолкнул его Костя.
– Гад… – усмехнулся Гера и выдержал паузу. – В выходные начали порядок наводить, стирать-готовить. Я в магазин пошёл. Возвращаюсь, а она банным полотенцем полы на кухне моет.
Костя сидел с каменным лицом.
– Я говорю, милая, а чего ты делаешь? Тряпка же половая есть. А она – всё равно его стирать. Бллин!
– Ну, в общем, да. Чего париться – всё равно же стирать.
– Ты так делаешь?
– Нет.
– Нет. И я нет. А она делает.
– Ну и забей.
– Не могу! Не могу я забить. Я понять этого не могу. Половая тряпка в ведре при входе в ванную. Грязное полотенце – в глубине, в корзине. Оно, блин, элементарно дальше. Почему не взять половую тряпку?
– По-моему, ты чересчур остро реагируешь. Глотни, покури, расслабься.
Гера хотел что-то ответить, но не стал и сделал большой глоток. Отдышался.
– С пола иногда вытирает тряпкой для стола. Едва споласкивает и протирает стол, – Гера с мольбой уставился на товарища.
– Тебе посочувствовать?
– Да.
– Да, братан, дела. Она, конечно, вообще…
– Сволочь, – усмехнулся Гера.
– А чего ты ей просто не скажешь?
– Не могу спокойно. Сначала пытался, а она сразу обижалась, мол, одни претензии. Потому молчу до последнего. А потом срываюсь.