— А кто спрашивает? Не помню, чтоб мы были знакомы? — низким голосом ответил лев, стоящий ближе всех.

На его лице багряными полосами сияли три свежих шрама, один из которых рассёк левую бровь.

— Постойте, я знаю их! Торрез и Лайонхарт. Это ведь вы были в Париже, когда… — начала львица.

— Когда вы чуть не разрушили его! — оборвал Кову.

— Полегче, брат. Нас там не было, — вступился волк.

— И что с того? По мне, так никакой разницы. Все вы одинаковые послушные шавки на службе у богатого хозяина.

— Может и так. Но если тебе интересно, остальные европейские главари Ордена с самого начала не одобряли действий Аделарда Моро. Как и Верховный Лидер, — уверенно сказал волк.

— Верно. Моро был безумцем. Но его влияние во Франции было столь широко, что даже лидеры Ордена не могли его контролировать. Тот пожар в Нотр-Даме не был выгоден никому. Но вас-то сделали героями, а вот репутация Ордена теперь загнана в самую жопу. Но даже не будучи виновными в случившимся, мы понимаем вашу злобу. И в это трудно поверить, но сейчас мы совершенно не хотим конфликтовать с вами. Не в этот раз… — сказал лев, как можно мягче сбавляя тон.

Кажется, это подействовало. Обменявшись взглядами, Кову и Дизз убрали руки с оружий.

— Что мне действительно интересно, так это цель вашего пребывания здесь? Похоже, кто-то изрядно потрепал вас. Других бойцов Артеля здесь быть не должно. Так что же случилось? — спросил Кову, когда волк приложил руку к трещине в доспехе, через которую виднелась кровавая рана.

— Может, присядем? — предложил лев, кивая в сторону одного из свободных столиков.

* * *

— Нас было пятнадцать человек. Все опытные и бывалые бойцы. А уделали нас, как зелёных салаг! Чёртовы джунгли…

— То, что вас уделали, это и так понятно. По другому и быть не могло. Но что стало причиной на этот раз? — язвительно спросил Кову, пододвигая к рассказывающему льву кружку с пивом.

Чуть сморщившись от жжения шрама на лице, лев махом осушил содержимое кружки, продолжив рассказ.

— Наш отряд должен был найти это вонючее сокровище майя. Лёгкая задача, лёгкие пара недель на тёплых и солнечных островках. Курорт, а не задание. Но всё пошло по пизде в тот же самый миг, как мы вошли в джунгли.

— Да, мы видели трупы гвардейцев в логове ягуаров. Постой, сокровища? Но ведь Орден передал карту Артелю.

Выражение лица гвардейца отчётливо сказало: "И вы правда так наивны?".

— Верховный совет так решил, потому что наши лучшие умы давно нашли закономерность в том, в каких местах народ майя оставлял наибольшие следы своего пребывания. Сопоставив это с созвездиями их культуры, наши историки в миг простроили готовый маршрут. А потому возню с картами мы оставили вам. Мы высадились на берег здесь, чтобы определить, где искать некий ключ к вратам в главный храм. Но в джунглях оказалось куда опаснее, чем мы думали. И ягуары были не главной проблемой… на пол пути на нас напали дикари. Какое-то перемазанное красными и белыми цветами племя с ядовитыми копьями и стрелами.

— Да, мы видели таких в Гвинее. И что дальше? Неужели вас остановила кучка дикарей?

— Что дальше? А дальше всё пиздец! Мы еле пережили эту атаку. Чёртовы дикари наставили в джунглях кучу ловушек, от которой ни оружие, ни доспех не поможет. Затем уже мы вышли к логову ягуаров, которые и добили наш отряд. Оставшись втроём, мы еле отбились. Однако не решились идти дальше. К чёрту этот приказ! Не хочу так бесславно погибнуть в самой жопе мира! — подытожил лев.

— Занимательная история. И что будете делать теперь? Вернётесь к начальству ни с чем? — спросила Дизз.

Все трое нервно усмехнулись.

— Конечно же нет! Что за глупость! Это всё равно, что самому засунуть голову в петлю. За невыполненное задание всегда положено увольнение с позором. Для гвардейца это означает одно — конец военной карьеры. Орден делает всё, чтобы мы боялись даже подумать о том, чтобы провалить задание. Ведь в противном случае, благодаря их влиянию, нас никуда больше не возьмут. Ни в армии, ни в городскую стражу. Нам не доверят даже выгребную яму охранять. А так как мы тратим лучшие годы жизни на специфичное обучение и дальнейшую службу в Ордене, кроме как воевать, мы ничего и не умеем. Да, ничего не мешает освоить что-нибудь новое, но жизнь от этого краше не станет. К тому же мы не только не выполнили приказ, но и сбежали с поля боя. А за это полагается трибунал и показательная казнь.

— Жёстко. Мне нравится. А как насчёт семей? Можно ведь укрыться у них, разве нет? — спросил Кову.

— Нам запрещено иметь семьи. Становясь гвардейцем, ты отдаёшь своё тело и душу служению в Ордене. Только так. И единственный способ закончить службу с почётом — это выйти на военную пенсию. Но… честно говоря, мало кто до неё доживает. Особенно благодаря усилиям вашей братии! Весь мир считает гвардейцев элитой общества и почётным титулом. Пропаганда Ордена работает безупречно. Только на деле сотни аристократов и военных лидеров отдают своих молодых отпрысков в Гвардейские Академии, считая, что их ждёт сладкая жизнь. Да, нам платят огромные деньги, мы живём в хороших домах, питаемся хорошей едой, у нас статус и яркий алый доспех. Но за всей этой ширмой скрывается постоянный страх и вечные риски. До того, как попасть на службу, никто не знает, как тяжело будет её нести. И дело не в самих заданиях, а в бесконечном количестве правил и ограничений, сопутствующих с порой невыполнимыми приказами. А став гвардейцем, обратного пути уже нет. Даже просто уволившись со службы по собственному желанию, эффект будет таким же, как при проваленном задании. Для солдата подобное равносильно смерти. Даже отправиться в другую страну не поможет, это уже проверено сотнями славных парней и девчонок, которым не посчастливилось провалить задание. К примеру, все гвардейцы, кто выжил тогда при погроме в Париже, отправлены под трибунал и в лучшем случае, уволены со службы. Надо же было устроить показательную порку, чтобы выслужиться перед королём и гражданами. Но под горячую руку попали не только верные прислужники Моро, но и простые караульные, которые просто вышли смену в тот злополучный день. Даже если их пост был в нескольких улицах от Нотр-Дама. Уж не знаю, что они делают теперь, но в родных краях они стали изгоями. Мы одновременно основная сила Ордена и его же козлы отпущения. И в нынешнем положении мы никак не можем этому противостоять. Я знаю, что вы нас ненавидите. И имеете на это полное право. В иных обстоятельствах мы с вами не сидели бы за одним столом, а сражались насмерть. Но большинство из нас не выбирали такую судьбу. За нас уже всё выбрали…

Прошло несколько тяжёлых минут тишины, после которых Кову вдруг предложил:

— Если вам некуда идти, присоединяйтесь к нам. Мы и правда не питаем любви к гвардейцам. Но не думай, что мы совсем имбецилы, не понимающие долю солдата, чьи командиры порой ёбу дают.

Лев издал низкий смешок.

— К вам, значит? К террористам и революционерам? К убийцам и анархистам? Наше начальство в большинстве своём те ещё свиньи, но их идеи нам намного ближе. Военная политика у них хромает на обе ноги, но их подход к порядку в мире достоин похвалы. Сдохнем мы в современном мире без порядка. И если для этого нужно держать в кулаке весь мир, то пусть так оно и будет. Ваша свобода граничит с безрассудным самоуправством, тогда как Орден силится упорядочить мир, пусть и накинув на него стальные оковы. Ладно, рад был встрече. Бывайте! Удачи вам в джунглях… и спасибо за пиво… — прохрипел лев, вставая из-за стола.

Кову и Дизз ничего не ответили, когда лев и волк ушли куда-то вдоль пляжа. Однако молодая львица, сжимающая в руках помятый красный шлем, осталась сидеть на месте.

— Не отстанешь от дружков? — спросила Дизз, скрестив руки на груди.

— Вы сказали, что возьмёте к себе… — её тонкий голос едва сочетался с общим опасным видом, который внушал потрёпанный доспех.

Распущенные каштановые волосы, покрытые грязью и кровью, упали на алые плечи, когда девушка продолжила.