На втором мосту были те же приветственные слова, то же удивление по поводу мага и то же предупреждение об опасности по пути в Свенск. Казалось, очутившись в крепости, Сцо-Йат-Толло успокоилась. Она уже не вздрагивала при малейшем шорохе, не оборачивалась постоянно. Наутро они покинули Сиеж, чтобы спустя ещё день вступить в другой город, в Массайю.

Едва очутившись в городе, они были подхвачены бурным людским потоком. Оказалось, что как раз накануне началась ежегодная ярмарка, и в Массайю съехались торговцы почти со всего Срединного мира. Встречались также гномы, хандуки, представители иных рас. В городе царила атмосфера дружбы, любви, и никто не обращал внимания на вновь прибывших, что не могло их не радовать.

Единственная проблема, с которой они столкнулись, это отсутствие свободных мест в гостиницах. Но и она вскоре была решена, на окраине города одна одинокая женщина сдавала комнату. То обстоятельство, что комната только одна, настолько обрадовало Сцо, что её спутники начали сомневаться в душевном спокойствии девушки. К ней снова вернулась боязнь преследования, она даже не хотела выходить из комнаты. Но, в конце концов, её удалось убедить в том, что находиться среди толпы гораздо безопасней, чем отсиживаться одной в малолюдном районе.

И действительно, оказавшись на рыночной площади, Сцо-Йат-Толло стала чувствовать себя уверенней. А процесс торговли вскоре так увлёк её, что вечером саринцам буквально силой пришлось оттаскивать девушку от торговых прилавков. В общем, вели они себя как обычные покупатели. Они настолько легко смешались с толпой, что никому и в голову не пришло интересоваться ими. Почти никому.

– Нам повезло, что мы прибыли в Массайю в такое время. – заметил Зонтол. – Нам удалось пополнить наши припасы с большой выгодой для себя. Всё-таки хорошая это вещь ярмарки.

– Да, – согласился с ним Махиф, – кроме того, что мы сделали действительно хорошие покупки, мы смогли хорошо отдохнуть и сэкономить наши деньги. Завтра отправимся в путь.

– Как? Уже? – воскликнула Сцо. – Но ведь ярмарка в самом разгаре. Может, останемся здесь ещё ненадолго.

– Нам нужно ехать. – у девушки был такой несчастный вид, что Махиф, помня о её недавнем состоянии, решил всё-таки пойди ей навстречу. – Но никто не говорит, что мы должны покидать город с первыми лучами солнца. Мы уедем во второй половине дня. Как тебе такое предложение?

– Замечательно! – от радости банльё даже захлопала в ладоши. – Я видела программу на завтра. Как раз в первой половине дня ожидается интересное представление, а после обеда не будет ничего примечательного.

Утренние представления на главной площади города действительно оказались очень захватывающими. Сцо-Йат-Толло веселилась как ребёнок, кем, по сути, она всё ещё и оставалась. Даже саринцы получили истинное удовольствие, всего на несколько часов дольше задержавшись в Массайе. Бурно обсуждая представление, они отправились к себе, чтобы собрать вещи и вновь двинуться в путь.

В одной из лучших таверн Массайи, «Хромом великане», на втором этаже в объятиях хозяйки заведения лежал мужчина. Он был уже немолод. Да и далеко не так хорош собой. Хоть он и пытался поддерживать себя в форме, тело его было далеко от совершенства. Конечно, оплывшим его не мог назвать и недоброжелатель, но оно уже давно начало терять свои прежние очертания. Это и было самым странным.

Если раньше любовь женщин к этому мужчине вполне можно было оправдать его прекрасным телосложением, то теперь невозможно было сказать, почему же они так неравнодушны к нему. Разумеется, не все, но очень многие. Самые разные женщины, молодые и не очень тянулись к нему. Он не помнил имён и лиц большинства из них, как не помнил, когда в последний раз проводил ночи в одиночестве.

Хотя нет, зачем обманывать себя. Он прекрасно помнил. Тогда она ушла от него. С тех пор он и на день не прекращал её поиски. И вот спустя почти двадцать лет он, кажется, вышел на её след. В дверь раздался робкий стук, затем в проёме появилась голова мальчишки.

– Что тебе? – Игель был явно недоволен, что его потревожили.

– Вы приказали сразу докладывать, если что-нибудь произойдёт. – робко произнёс пацан.

– Да? И что? – мужчина резко приподнялся на подушках. Ему не терпелось узнать новости.

– Они уезжают.

– Хорошо. Ступай к северо-восточным воротам и жди меня. Вот тебе за усердие. – он потянулся к лежащему рядом с кроватью кошелю, достал из него монетку и кинул её мальчугану.

Тот ловко поймал её, а когда разжал ладонь, его сердце бешено забилось. Золотая! В двадцать пять вэнов! Для него это были огромные деньги, а на воротах ему наверняка дадут ещё. И всё это богатство только за то, чтобы следить за чужестранцами.

– Ну что застыл? – после этих слов Игеля мальчишку словно ветром сдуло. Такие деньги нужно отрабатывать.

Едва за пацаном захлопнулась дверь, Игель встал с постели и начал одеваться. Лапилла лежала и смотрела, как любимый мужчина в очередной раз оставляет её. Ей было семнадцать лет, когда она впервые встретила его, амбициозного двадцатипятилетнего юношу, промышлявшего разбоем и грабежом. С тех пор больше ни одному мужчине не удалось разжечь огонь в её душе.

Сколько раз он бросал её, сколько раз она обещала себе не принимать его назад, сколько раз она вновь и вновь открывала ему свои объятия несмотря ни на что. И вот он снова, только что вернувшись, покидает её из-за призрачной надежды отыскать ту, что бросила его девятнадцать лет назад. Лапилла ненавидела её за то, что та, уйдя от Игеля, так и не отпустила его. Ненавидела Игеля за то, что он любил не её. Ненавидела себя за то, что не могла ничего изменить в своей жизни.

– Уже уезжаешь?

– Да. – сухо ответил Игель, продолжая собираться.

– Тебе обязательно ехать? Может быть, останешься?

– Я уезжаю. – он даже не обернулся на неё.

– Прошу тебя, останься. Пожалуйста! – взмолилась Лапилла. Она прекрасно знала, что это не поможет, но не смогла удержаться.

– Я же сказал, что уезжаю. – Игель на какой-то момент прервал свои сборы и внимательно посмотрел через плечо на оставшуюся лежать в постели женщину. – И нечего плакать и умолять меня. Ты же сама знаешь, это бесполезно. Сколько раз я говорил тебе, чтобы ты не ждала меня. Займись собой пока не поздно. Тебе давно уже пора подумать о семье. Ведь ты уже не девочка. Тебе почти сорок. Выйди замуж, роди ребёнка и успокойся, наконец.

На глаза Лапиллы навернулись слёзы. Как она его ненавидела таким. Ей вовсе не нужны были напоминания о её возрасте. Она и сама прекрасно понимала, что лучшие годы потеряны, молодость ушла. Нет, у неё всё ещё были поклонники, и захоти она выйти замуж, от кандидатов не было бы отбоя. Но ей никто не был нужен кроме него.

– Только не надо кивать в мою сторону. – Игель словно прочёл её мысли. – Я никогда не просил тебя ждать меня, не давал никаких обещаний. Я был честен с тобой, это ты должна признать. – он, наконец, закончил свои сборы и повернулся к ней. – Я прав или нет?

– Разумеется, ты прав. Я сама так решила. Но всё же…

– Никаких «но». Я ухожу. – дверь за ним закрылась, и Лапилла упала лицом в подушку.

Игель слышал рыдания за дверью, но возвращаться не стал. Он не хотел причинять боль этой женщине, но и не собирался утешать её. Она сама выбрала для себя такую судьбу. Да и почему он должен обращать внимания на страдания других. Ведь никому нет никакого дела до него самого. Никого не интересует, что чувствует он. Сколько раз он смеялся над теми, кто испытывал любовные страдания. Он не считал таких людей мужчинами. Любовь! Да это просто смешно! Страдать из-за женщины? Полнейшая глупость! И вот он один из них, уже столько лет прошло, а он никак не может найти успокоения. Но теперь он как никогда близок к своей цели, теперь он не может отступить.

Мальчишка ждал его у ворот, переступая с ноги на ногу. Ему не терпелось сообщить новости.

– Они только что проехали. А как вы узнали, что они выберут именно эти ворота?