— Послушай, Дон, я вовсе не собираюсь обсуждать с тобой свою мать.

— Хорошо, хорошо, — он погрозил мне пальцем. — Что нам враждовать, а?

Мне хотелось сказать: «Я буду враждовать с тобой, пока дышу», но я боялась не только за себя и за Кристину, но и за Сэма. Когда бы я ни одерживала верх над Доном Даулингом, после этого всегда страдали другие. Сначала животные, бедные животные, потом Сэм со своими покрытыми ожогами руками и ногами. Теперь опять Сэм, потому что после аварии на шахте многие начали относиться к нему с антипатией: Дон выполнил свое обещание. Даже мой отец изменил к Сэму свое отношение. Он как-то поинтересовался, что же на самом деле случилось под землей. Сэм отрицал все обвинения, но его слова звучали довольно неубедительно, возможно, из-за моего присутствия. Я понимала, что не должна усугублять его положение, поэтому ровным голосом ответила:

— Для вражды нужны двое, а я сегодня не в настроении…

Дон засмеялся.

— Не имею ничего против. Кстати, я купил вчера потрясающую машину.

— Что с ней делать, если все равно нет бензина?

— Я заглядываю в будущее, Кристина. Я всегда рассчитываю наперед. Война уже подходит к концу. Я купил этот автомобиль за сто двадцать фунтов. Готов поспорить: едва закончится война, я смогу запросить за него триста. Это «вулсли», темно-синего цвета, отлично выглядит. Уйду из шахты, как только все закончится.

— Правда? И чем ты собираешься заняться? — поинтересовалась я, раскатывая тесто.

— Займусь бизнесом вместе с Ремми. У меня уже неплохо получается. Знаешь, удалось кое-что отложить.

«Так помог бы матери», — хотелось сказать мне, потому что я знала: тетя Филлис зависит в основном от денег Сэма. Но я проговорила лишь:

— Очень хорошо.

— У меня есть планы, грандиозные планы. Скоро даже Ремми не сможет со мной тягаться.

— Да ну?

— На днях подыскивал себе в Брамптон-Хилле подходящий дом.

Я не смогла совладать с собой и, удивленно взглянув на него, воскликнула:

— В Брамптон-Хилле?

— Ну да, а почему бы и нет? Чем я хуже других? Половина домов все равно сейчас пустует, а другая реквизирована и пойдет за бесценок. У них не хватит денег на содержание — у нынешних владельцев. После войны все изменится. Ей-богу! Но не раньше. Богачам подрежут крылышки, — он помолчал. — Так или иначе, но дом мне нужен. Я думаю жениться.

Я опять занялась тестом и опять вынуждена была взглянуть на него.

— Жениться? На ком?

— Да просто на одной девушке.

— О, я рада, Дон, — сказала я искренне.

— Ну пока, — он улыбнулся мне, подошел к парадной двери и позвал Констанцию. — Что? Ты еще не открыла коробку? — проходя мимо меня, он заметил — Ты напугала ее. Я же говорил, что ты похожа на свою мать, — он насмешливо попрощался — Пока.

— Пока, Дон.

Я не могла сдержать чувства огромного облегчения, потому что если и думала о Доне последние сорок восемь часов, то только для того, чтобы внушить себе, что этот человек не может ни в коем случае помешать моему счастью. И все же, зная его, я по-прежнему боялась. Но теперь мне нечего было опасаться — он собирался жениться. Похоже, все теперь работало на меня, наконец фортуна повернулась ко мне лицом. Я запела, но не себе под нос, а очень громко песню «Может, ты и не ангел», размышляя о Мартине, и в это время вошел Сэм. Я тут же замолкла и приветствовала его вопросом:

— Ну, и какого ты мнения об этой новости?

Он вопросительно заморгал и ответил:

— Со вчерашнего вечера я ничего не слышал. Меня не было дома восемь часов.

— Я говорю не о новостях по радио, а о вашем Доне.

На его лицо набежала тень, взгляд помертвел — имя брата обладало таким магическим свойством, — потом спросил:

— И что за новость?

— Так ты не знаешь?

— Последнюю, очевидно, нет.

— Он собирается жениться. Разве он не говорил матери?

— Он собирается жениться, — медленно повторил каждое слово Сэм.

— Да. А ты не знал?

— И на ком — он сказал?

— Ну… когда я спросила, он ответил: на одной девушке. Ведь у него кто-то есть в Богз-Энде, верно?

Сэм долго и сосредоточенно смотрел на меня, потом отвел взгляд, прошел к столу и сел.

— Та девушка вовсе не девушка, — сказал он, снова глядя на меня. — Ей почти сорок, она замужем, но не живет с ним.

— Но, Сэм, он сказал — девушка. Может, это кто-то совершенно другой?

— О Боже милостивый на небесах… — его голос устало затих к концу фразы. Сэм принял свою любимую позу, свесив руки и уставившись в пол. — Лучше я скажу тебе. Та девушка — это ты, Кристина. Ты всегда была и будешь с ним, — он слегка повернул голову и искоса взглянул на меня.

Во рту у меня пересохло, и я несколько раз облизала губы, прежде чем смогла выдавить из себя:

— Ты ошибаешься, Сэм. Может, он и хотел жениться на мне когда-то, но потом у меня родилась Констанция. Поэтому теперь он меня ненавидит.

— Может, и так, но он все еще хочет тебя и намерен завладеть тобою. Он никогда в жизни не отказывался от намеченного, и твое упорство как раз заставляет его продолжать. Он уверен, что победит. Если бы ты не была такой, он бросил бы свою затею много лет назад. Такой у него сдвиг.

— Сэм, ты ошибаешься.

— Нет, Кристина, — Сэм встал и подошел ко мне. Он выглядел отнюдь не восемнадцатилетним юношей, а казался намного старше меня. И это слышалось в его словах — Я живу по соседству и вижу, что происходит. Буквально позапрошлой ночью, когда я вернулся со смены, мать не спала. Она плакала, потому что он не пришел, а было уже почти два часа. Сказала, что они поругались. Заговорили о той женщине из Богз-Энда, и он заявил: «Можешь больше не волноваться насчет нее — я возвращаюсь туда, куда бросил свою шапку много лет назад». И при этом мотнул головой в сторону вашего дома. — Как ни странно, Кристина, мне кажется, у моей матери такой же сдвиг, как и у него, только она больше опасается, что он возьмет в жены не ту женщину, а тебя.

Когда я заговорила, мой голос звучал очень тихо:

— Ну что ж, у него все равно ничего не выйдет. Ты ведь знаешь это, Сэм, верно?

Он шагнул ко мне, и в голосе его послышалась дрожь:

— Послушай, Кристина. Ты должна уехать отсюда. Это единственный способ спастись от него. Забирай ребенка и уезжай куда-нибудь. Найдешь работу… и послушай, — он поднял руку, призывая меня к молчанию. — Дай мне закончить. Я много об этом думал. Я немного скопил, я никогда не трачу и половины своих денег на карманные расходы. Я могу помочь тебе, пока ты не встанешь на ноги. Но тебе надо уезжать. Отец справится и сам, я поговорю с ним и все объясню.

— Сэм… Сэм, выслушай меня. Ну-ка, садись, — я взяла его за руку и силой усадила на стул, потом села напротив. — Мне кое-что надо сообщить тебе, Сэм. Помнишь, о чем я говорила вчера? — Он коротко кивнул, и я продолжила — Помнишь парня возле реки в тот вечер? Я еще просила тебя сказать маме, что ты видел меня с этим парнем? — Он снова кивнул. — Так вот: он вернулся. Он любит меня, я люблю его, и мы поженимся.

Не знаю, какой реакции я ожидала от него, я не задумывалась об этом, но когда он, пристально глядя на меня, медленно встал и, повернувшись, молча направился к двери, я закричала:

— Сэм!

Он остановился и, не глядя на меня, произнес:

— И все равно я бы на твоем месте уехал.

Стоя в одиночестве на кухне, я на какой-то миг ощутила полнейшую опустошенность. Я хотела поговорить с Сэмом о Мартине, а он и слышать о нем не хотел — это было очевидно. Потом еще это сообщение насчет Дона. Бросил свою шапку — вот уж действительно! Глядя на то, как Дон ведет себя, кто бы мог подумать, что я все еще нужна ему? Чтобы отплатить мне за обиду — да, но вовсе не для того, чтобы жениться на мне. Меня вновь охватил страх. Перед моим мысленным взором предстали оба: в присутствии Мартина Дон выглядел сущим карликом. Было в моем избраннике нечто такое, что заставляло таких типов, как Дон, словно уменьшаться в размерах. Одно твердое слово Мартина — и Дон поймет, где его место в отношениях со мной. Дон больше не может запугать меня своей изощренной тактикой. Мартин сказал, что сегодня вечером нам надо поговорить. Я знала, что не смогу препятствовать ему в этом, и я тоже буду говорить, и расскажу ему о Доне, и тогда в этой истории будет поставлена точка.