Но только закрываю дверь, как раздается звонок на мобильный. Стас. Ну конечно, насмешка судьбы.

- Насть, у тебя же есть буклет по нашей сети с собой? 

- Да, есть. Я в номере, могу принести.

- Я тоже тут, открывай.

Убираю телефон, открыв дверь, вижу подходящего Стаса. 

- У меня был один, я его отдал, - говорит он, заходя в номер. 

- Я взяла три штуки на всякий случай, отдать тебе все?

- Давай.

Ставлю на кровать спортивную сумку, начинаю рыться в ней, буклеты в самом низу.

- Блин, сейчас, - выкидываю из сумки одежду на кровать, а в следующее мгновенье чувствую, как по моей спине вниз скользят пальцы.

Замираю надо сумкой, так и стою в полусогнутой позе, не зная, что делать дальше. Мурашки по коже разбегаются в разные стороны, в груди становится тесно дыханию.

Я выпрямляюсь, но не оборачиваюсь, чувствуя, как близко Стас, его дыхание возле моего уха. 

- Я был уверен, что буду тебя ненавидеть, Насть, - шепчет Стас мне в волосы, в животе ухает, я закрываю глаза, чувствуя дрожь по всему телу. - Но у меня не получается. Ни черта не получается.

Я закрываю глаза, чувствуя невесть откуда подступающие слезы, сердце готово выскочить из груди. Зачем он это говорит, зачем? Он ведь сам только вот вчера заявил, что ничего между нами, что ничего не значит то, что происходит. И теперь вот… Не может ненавидеть. Значит?.. Нет, не значит. Не ненавидеть не равно любить. Но в любом случае, то, что происходит - слишком странно. И, судя по ощущениям Стаса - неправильно. 

Я все-таки поворачиваюсь, оказываюсь с ним лицом к лицу. 

- Ты хочешь, чтобы я уволилась? - задаю вопрос. Это ведь очевидное решение: с глаз долой, из сердца вон, так ведь говорят? Жаль только, не всегда это работает. Стас отрицательно качает головой, пристально меня рассматривая. - А что тогда?

Он все-таки отводит взгляд, смотрит куда-то в угол комнаты, но не факт, что видит что-то.

- Я сам не знаю, - тянет в итоге. Снова поворачивается ко мне. - Почему ты выбрала его? Как вообще вы с ним законтачиться успели? Когда? На банкете?

Я растерянно открываю и закрываю рот, не зная, что сказать. Сажусь на кровать, запускаю руки в волосы. Он действительно хочет говорить об этом. Хочет разобраться в том, что случилось, чтобы понять, как действовать сейчас. 

- Он сам ко мне пришел, - я начинаю говорить тихо, нервно перебирая пальцы рук и глядя в пол. - Предложил стать его содержанкой. Я отказалась. Сначала. - Слова даются с трудом, я выталкиваю их из себя практически по одному. - Потом моя мама попала в больницу. Нужна была срочная операция, она стоила очень дорого.

- И ты позвонила ему, - подытоживает Стас. - Ему, а не мне. Не ко мне пришла, а к нему.

- Да потому что тебя не было! - выкрикиваю я, вскакивая. - Ты бросил меня возле общаги и пропал! Просто исчез из зоны доступности! Я ждала звонка, писала тебе, домой к тебе приходила: тебя нигде не было! Что я должна была подумать?

- Я в больнице лежал!

- Но я-то этого не знала! 

Я смотрю на него расширенными глазами, в которых стоят слезы, губы дрожат, тело становится ватным. Стас непонимающе качает головой.

- И все равно не понимаю… Почему ты меня бросила?

- Это ты бросил меня! Я видела твою фотографию с Катей, как вы мило проводите время за городом! Ты перестал отвечать на мои звонки, просто исчез на пять дней. Что я должна была думать?!

- Ну уж точно не то, что я тебя бросил! - повышает он голос. - Ты предъявила мне с какого-то хрена, что я трахаюсь с Катей прямо на банкете, пока ты ждешь меня! Нормально, Насть? Ты все наши гребанные полтора месяца отношений только и делала, что предъявляла мне, какое я дерьмо. Мажор, никого не ценю, все покупаю, трахаюсь со всеми подряд! Да, я был не прав, что не позвонил тебе на следующий же день. Не о чем мне было думать, без тебя такая тоска была, хоть вешайся… 

- А как же Катя? - вырывается из меня.

- Катя приезжала со своими предками на полдня! Черт побери, что я должен был делать, чтобы ты не относилась ко мне так? Разве я давал тебе хоть какой-то повод считать, что наши отношения ничего для меня не значат? Это ты отпихивалась руками и ногами, не желая вылезать из своей скорлупы! Это ты поверила тому, чему захотела поверить! Я бы сдох нахрен в этой больничке, а ты бы и не узнала, считая меня мудаком.

- Я… - прислоняю трясущуюся руку ко лбу и не знаю, что сказать. 

- Ты заблокировала меня везде, улетела в Калининград, никому ничего не сказав. Что я должен был подумать? Твоя подруга только невразумительно мычала, что ничего не знает. 

У Стаса звонит телефон, чертыхнувшись, он лезет за ним в карман, я стою, опустив голову, прячусь за волосами, глотая слезы. Все так и есть. Как я и думала: у каждого из нас своя правда. Мы бьемся друг об друга и не находим точек соприкосновения, чтобы хоть как-то сплести две истории в одну. Не получится. 

- Да… Да… Сейчас приду, пять минут. Извини за задержку. 

Он кладет трубку, сам лезет в мою сумку, берет буклеты.

- Мне надо вернуться в зал.

Я молча киваю, не поднимая на него взгляд. Стас, пару секунд потоптавшись на месте, уходит, тихо прикрывая дверь, я обессиленно опускаюсь на пол, прислоняясь спиной к кровати. Сижу, глядя перед собой. Что делать дальше? Бестолковый разговор. Раньше мы, по крайней мере, держались каких-то более-менее официальных рамок, теперь же… 

Я вскакиваю, начинаю собирать вещи, сую в сумку, не складывая. Быстро переодеваюсь в джинсы и толстовку, на ноги кроссовки. Бегом спускаюсь по лестнице, отдаю ключ девушке на ресепшен, не слушая, что она мне говорит. Я просто хочу уйти, и все. Не могу больше, не могу.

- Настя!

Я застываю, медленно поворачиваюсь, Стас быстрым шагом идет ко мне. Обреченно вздохнув, выхожу на улицу. Свежий воздух немного приводит мысли в порядок. Стас появляется следом с вопросом:

- И куда ты? Снова убегаешь?

- Зачем это все нужно было, Стас? Выяснить, что я действительно виновата? Что это я тебя предала, сбежала с другим? - я выталкиваю слова через ком, стоящий в горле. - Что зря ты не можешь меня ненавидеть, и на самом деле все именно так, как ты когда-то решил? Тебе не нужна моя точка зрения. Тебе нужно успокоение, что ты все сделал правильно. Потому что ты допустил мысль, что ошибся. И она грызла тебя все эти дни. Не более того, так ведь?

Стас смотрит тяжелым взглядом, я сжимаю губы, ожидая ответа. Он отворачивается, достает сигареты, закуривает. Немного нервно выдыхает дым в сторону.

- А разве по-другому было, Насть? - произносит, поворачиваясь ко мне. - Ну ладно, предположим, что у тебя действительно не было выбора. Ты пошла на это ради матери. Но что тебе мешало уйти от Обузова спустя несколько месяцев? Ты не ушла! Ты за него замуж вышла и восемь лет - это дохрена какой срок! - была с ним. Знаешь, что я тебе скажу, Молчанова, ты просто пытаешься свалить вину за свою неудавшуюся жизнь на кого-то другого. Все вокруг виноваты, а ты такая бедная овечка, которую все используют, белая и пушистая. Тебе нравится быть жертвой, над которой издеваются, вот и все. А остальное - только тупые оправдания собственного бездействия.

Он выкидывает успевший стлеть в его руке окурок в урну, я пячусь в сторону дороги, тяжело дыша.

- Я уезжаю, - произношу еле слышно, голоса не хватает. - А в понедельник подам на расчет.

- Никуда ты не подашь. Я заплатил за твою мать в больнице, и мне нужен секретарь. Так что в понедельник приходишь на работу.

Он разворачивается и уходит в отель, больше не оборачиваясь. Я тупо смотрю на его спину, пока она не скрывается за дверями, потом опускаюсь на ступеньку. Ко мне подходит швейцар.

- Все в порядке? - спрашивает, кашлянув.

- Вызовите мне, пожалуйста, такси, - говорю я, не глядя на него. - До железнодорожного вокзала.

- А… Куда поедете?

- В Москву.