Элли глубоко вздохнула и, кивнув, отпустила руки мальчиков.

– Как мне надо к нему подойти? – еле слышно спросила она. – Просто подойти или сначала что-то сказать?

– Не знаю. – растерялся Питер, – пойдём все вместе. В книге девы с ними тоже, наверно, все время встречались, они знали. А мы нет.

С колотящимися сердцами ребята пошли вперёд. Между листьями мелькнуло что-то золотое, звон стал слышен яснее. Наконец нетвердыми ногами они сделали последние шаги, заглянули, раздвинув ветки, туда, откуда он доносился, и дружно вздохнули от удивления и волнения.

 Огромный благородный олень, вздрогнув, обернулся и, точно приветствуя, посмотрел на ребят умными блестящими глазами. Убедившись, что они не представляют опасности, опустил голову, – при этом колокольчики на огромных ветвистых золотых рогах опять нежно зазвенели, – и опять принялся щипать траву.

– Всего лишь олень… – прошептал Тим.

– Как это "всего лишь"? Посмотри на его рога! А бубенцы?! Волшебные! – возразила Элли.

– Ну повесил кто-то… – не сдавался Тим.

А Питер замер, пытаясь понять, отчего олень кажется ему знакомым, и мог ли он где-то его видеть прежде. Он смотрел и смотрел, пытаясь вспомнить что-то, что не хотело вспоминаться.

Элли между тем проскользнула вперед и осторожно подошла к Оленю. Он поднял голову, изучающе глядя на девочку и принюхиваясь. Мокрый нос блестел на солнце, пушистый хвостик вдруг вздрогнул точно сам по себе. Девочка протянула руку. Какое это было бы счастье – стать друзьями с Оленем! Тот наклонил голову, Элли коснулась тёплой шелковистой и одновременно немного жесткой шерсти и, прерывисто вздохнув от восторга, провела по ней рукой.

И в тот же момент на девочку, истошно вереща, кинулся кто-то маленький, колотя без разбору кулачками, да так, что она охнула от боли, неожиданности и возмущения. Олень тоже шарахнулся, но убегать не стал.

Ребята выскочили на поляну и бросились на помощь. Вдвоём они вцепились и оттащили от Элли брыкающееся и царапающееся существо, которое оказалось девочкой. Острыми зубками та цапнула одного, потом другого, и, вывернувшись из рук ошалевших мальчиков, отпрыгнула, встав между ними и оленем, воинственно растопырив ручонки.

– Ты… ты кто? – ошарашенно спросил Питер, разглядывая незнакомку. На вид ей было лет пять, но даже при этом она казалась какой-то маленькой. Девочка, ожидая нападения, с размаху пригладила растрепанные волосы и утёрла остренький нос.

– Уходите! – крикнула она. – вам тут нечего делать!

– Это почему? – удивился Тим. – Лес общий, и мы ищем единорогов.

Девочка презрительно фыркнула:

– Единороги давным-давно ушли, все это знают!

– А ты-то откуда знаешь, мелочь пузатая? – насмешливо спросил Тим, но она его не слушала. Все ещё отгораживая Оленя, с интересом смотревшего на неё, она, зажмурившись, снова завопила:

– Уходите уже! Я больше никогда не буду спать на службе у Королевы! Клянусь, это было в последний раз!

– На какой службе? – удивленно спросила Элли у Питера. – Она же совсем маленькая.

– Эй, послушай, – позвал странную девчушку Питер. – Мы тебя не обидим. Хочешь яблоко? Вот, держи. – Он протянул ей яблоко, на которое она посмотрела с любопытством и нерешительностью.

– На какой такой ты службе? Ты же крошка!

Она сделала шаг навстречу, но потом опять нахмурилась, отпрыгнув назад с взъерошенным видом, и ответила:

– Моим братьям иногда доверяют смотреть за Лири, – она погладила Оленя там, где могла достать, получилось по коленке. – Это любимец Королевы. Сегодня братья отлучились, и оставили меня с ним одну. А я заснула, заснула, а он ушёл, и тут вы! – и она заревела.

– Но что в этом плохого?.. – удивилась Элли.

Все трое переглянулись и пожали плечами.

– Может… – начал было Тим, стараясь заглушить ревущую девочку, но на полянке откуда ни возьмись появились четверо мальчишек, тоже взъерошенных и каких-то диковатых на вид.

– Ого! Откуда вы?.. – начал было Питер, но те даже не стали слушать, кинувшись на них с кулаками.

– Уходите! – закричали они, отталкивая всех разом с полянки. – Это не ваш Олень, ещё и мелкую обидели!

– Мы никого не обижали! – крикнула Элли, возмущённая несправедливостью. В ответ один из мальчишек кинулся к ней и толкнул так, что она в испуге попятилась, запнулась и упала, ударившись правой коленкой так, что послышался хруст. На глаза сами собой навернулись слезы от накатившей боли, и девочка изо всех сил закусила губу, чтобы не разреветься в голос.

Питер рассверипел, Тим тоже.

– Да вы дикие какие-то! Драться с девочкой!

– Никто не посмеет обижать мою сестру!

– А вас никто сюда не звал с вашей сестрой!

– Сами напросились!

Завязалась драка, но силы были неравны, пусть даже нападавшие и были какими-то мелкими. Из кучи-малы слышались боевые стоны, вопли и щедро раздаваемые тумаки. Олень, прядя ушами, с беспокойством переступал с ноги на ногу и наконец бросился бежать. Элли, глянув на него краем глаза, с колотящимся сердцем наблюдала за сражением, пытаясь понять, кто побеждает, и стараясь не обращать внимания на боль в ноге. Почему-то среди этого шума её отвлёк легкий шорох – к маленькой дикарке, тоже откуда ни возьмись, подошла высокая женщина. То ли солнце, стоящее высоко, окутывало её светом, то ли глаза Элли застилали слезы, – казалось, что фигура светится. А может, длинные одежды, отличные от всего, что она когда-либо видела, поразили воображение. На душе вдруг стало очень спокойно, и расхотелось о чем-либо думать – откуда эти странные незнакомцы так незаметно появляются, кто это такая… Не то истома, не то непроглядная лень охватила девочку. Она зевнула и потёрла глаза.

Между тем женщина уже отошла от успокоенной малышки, бросила взгляд на драку, со вздохом покачав головой, и присела рядом с Элли, которой вдруг нестерпимо захотелось спать.

– Как твоя нога, дитя? – мягко спросила она, и девочка подумала, что вечно слушала бы её голос.

– Очень болит, – призналась Элли. – Не могу встать. А вы – народ Холмов? – спросила она, борясь с накатившим сном.

Незнакомка рассмеялась, и она улыбнулась в ответ, потому что несмотря на пульсирующую боль в коленке, на душе стало так легко и радостно, точно завтра должно было быть Рождество.

Последнее, что девочка видела сквозь слипающиеся веки – как светлая фигура подходит к дерущимся мальчишкам…

А затем Элли резко очнулась, распахнула глаза и сразу села. Вокруг царила тишина, только тихо шелестели деревья и жужжали пчёлы. Питер и Тим спали, разметавшись, на прогретой солнцем траве. Девочка принялась их звать. Взлохмаченные ребята, протирая глаза, тоже сели.

– Мне такое приснилось… – сказал, зевая Тим.

– И мне…

Элли ждала.

– Такие они все же были странные, да?

– Да уж, – Питер все никак не мог проснуться.

– Думаешь, Олень был все же волшебным?

– Так кто победил-то?! – вдруг воскликнул он, вскакивая. – Это был не сон?! Элли, как коленка? – бросился он к сестренке и протянул руки. – Встать можешь?

Она ухватилась за брата, все ещё не решаясь опереться на ногу, и вдруг уставилась куда-то мимо мальчиков.

– Они возвращаются… – прошептала она. – Глядите.

Кто-то приближался. Донеслись голоса и смех. Уже совсем рядом…

Ребята повернули головы и затаили дыхание. За ветвями боярышника показалась женская фигура и на поляну вышла… Луиза.

– Какие вы молодцы, что так дружно гуляете, – сказала она, отодвигая от лица листья. Следом за ней, придерживая ветки, прошёл Уильям.

– День сегодня просто волшебный! – поддержал он ее.

– Папа, мама… А… как вы нас нашли? Как вы так далеко зашли… – пролепетал Питер.

– Разве далеко? – удивилась мама. – Дом вон за этими деревьями. Дети! С вами все хорошо? Почему Элизабет опять сидит на земле?

Но они, не отвечая, помогли девочке подняться, и уже умчались в ту сторону, откуда пришли родители. Запыхавшись, добежали до просвета между деревьями и уставились на дом, действительно оказавшийся совсем недалеко.