Да и большинство его тогдашних знакомых, друзей и приятелей были не лыком шиты. Тогда все быстро учились реальной экономике.

Возвращаясь к возможности некоторого запаса долларов у отца после Революции, я привожу лишь одно доказательство их наличия (сам не знаю, зачем я это делаю, возможно, чтобы оттенить пагубную роль соседа Цингова в судьбе отца, о чём я более подробно расскажу ниже).

В 1946 или 47 году я в своей комнатке при кухне рылся в книгах, наложенных толстыми стопками поверх книжного шкафа почти до самого потолка, и при этом из них вылетали иногда бумажки, и одна зеленая бумажка почему-то привлекла мое внимание. Посмотрел, а это 100 долларов США 1919 года выпуска! Подумал, что уже старая, негодная. А оказалось, что в США все деньги, и старые, и новые, одинаково котируются. В связи с этим я вспомнил, что до войны в 1940 или 41 году, когда жил уже один и не запирал свою комнатку при кухне, когда уходил куда-нибудь (вот такой был растяпа), я довольно часто видел, как Цинга (так за глаза прозвали Цингова соседи), который всегда был дома, торопливо выходил из моей комнаты, и при моем появлении, объяснял свое пребывание там желанием проверить порядок в моей комнатке. Однажды я его застал стоящим там на высоком стуле и копающимся в книгах на том же шкафу. Я оторопел от неожиданности, а он смутился и сказал: «Костя, я хотел поправить эти книги, тобы они не упали на тебя, когда ты спишь».

Моя кровать стояла под шкафом, но книги могли упасть на меня только при очень сильном землетрясении. Возможно, Цинга ограбил отца и меня именно тогда, и та 100 доллоровая банкнота досталась мне лишь потому, что я его спугнул. Он слишком увлекся и не успел ее прихватить. Раньше он был очень осторожным и успевал выйти из комнаты при моем возвращении. Я ещё вернусь к этому врагу своего отца в соответствующем разделе своего повествования.

Кстати, уже после войны в 1947 или в 48 году я обменял эти 100 долларов в Центральной Сберкассе Москвы и получил за них целых 60 руб лей, т. е. обменный курс тогда был 60 копеек за доллар. Удивительно! Я при этом был в военной форме, другой одежды у меня просто не было, и ужасно боялся ареста за мои, как мне казалось тогда, противоправные действия.

После революции евреи в России приобрели не только политическую, но и экономическую власть. Даже можно сказать, что превратились в новую правящую элиту в Советской России, так как приобрели огромное влияние и власть почти во всех областях жизни страны.

Учитывая свои большие заслуги в победоносном завершении Октябрьской Революции и Гражданской Войны, евреи в массовом порядке стали покидать свои прежние места расселения и оседлости на Украине, Белоруссии, на юге России, даже в Прибалтике и стали сотнями тысяч, а может быть миллионами переселяться в большие города России, а также в ее обе столицы, фактически заменив в Советском правительственном аппарате на местах и в столицах старорежимное чиновничество среднего и высшего уровней. (Напомню, что их численность в дореволюционной России с учетом Польши, входившей тогда в состав империи, составляла около 6 млн человек в первое десятилетии 20 века).

Кроме своих революционных заслуг евреи, по меньшей мере их молодое поколение, имели достаточно высокий уровень образования в сравнении с общей массой русской молодежи, которая мобилизовалась преимущественно в Красную армию, и работала в сельском хозяйстве и промышленности. К тому же евреи обладали высоким революционным порывом и энергией в своем стремлении создать новый социалистический строй, при этом они пользовались в то время абсолютной поддержкой высшего политического руководства страны. Представители этого народа занимали высшие посты не только в Партии и Правительстве, но и в НКВД, милиции, армии, разведке и контрразведке, дипломатии, внешнеторговых организациях, торговле и пр., не говоря уже об искусстве, науке и образовании. Например, вся область киноискусства, важнейшего средства пропаганды и влияния на массы, полностью была монополизирована еврейскими мастерами этого вида искусств. Они также абсолютно преобладали в журналистике, в шахматах (все Советские гроссмейстеры до Войны были евреями), в судебных органах (судьи, юристы и адвокаты) и в руководстве ГУЛАГами (Главное управление лагерями).

В этой связи хотелось бы упомянуть нашего современного известного и популярного прозаика и публициста Юрия Полякова, который обладал большим талантом по созданию новых русских слов и терминов. Например, он широко применял в своих повестях слово еврист, которое расшифровывается как сокращение из двух слов еврей + юрист, причём не в пренебрежительном смысле, а скорее с юмористическим подтекстом. Этот пример из литературы можно привести в качестве свидетельства о подавляющем количестве юристов-евреев по меньшей мере среди лиц этой профессии в обеих столицах России.

Евреи, возможно, вполне заслужили такой статус и авторитет своей самоотверженной борьбой с царизмом и контрреволюцией. Здесь следует вспомнить о колоссальном влиянии комиссаров в Красной Армии в Гражданскую вой ну и даже потом в Отечественную Вой ну, а они все почти без исключения были евреями.

Можно довольно уверенно утверждать, что без активного участия Российского еврейства в начале 20-го века в Революции, а также в первые десятилетия после Революции отстоять и построить новое Социалистическое государство едва ли было бы возможно. Только они обладали бескомпромиссностью, достаточной революционной жесткостью и решительностью для удержания и укрепления завоеванной власти, опираясь при этом часто на криминальные элементы и деклассированные элементы, как якобы жертвы капиталистической эксплуатации, по крайней мере в первое десятилетие Советской власти.

Степень присутствия евреев во всех ветвях власти и управления страной в 20-х и 30-х годов совершенно не соответствовала их относительной численности среди населения России, даже после того, как Польша, Прибалтийские страны, Финляндия и другие регионы бывшей России вышли из состава СССР. Даже сравнительно большая эмиграция заграницу зажиточных и богатых евреев во время Гражданской Войны и в первые годы после нее не слишком снизили их долю в общей численности населения Советской России. Они сразу поняли, какие блестящие перспективы открываются для них в этой стране и не стали терять время на пустую болтовню, учитывая их прагматизм. Эта их гегемонное положение в стране не могло не вызвать скрытое недовольство остального народа.

Этот краткий экскурс был дан для объяснения того факта, что, если доносы поступали от граждан еврейской национальности, то им всегда давали ход, и граждане, объекты доносов, в данном случае мой отец, как, впрочем, и многие другие, в подобных обстоятельствах не имели никаких шансов оправдаться и осуждались на различные сроки.

Когда отец принял поспешное решение о переезде из Минска в Москву, ему явно изменила его способность к предвиденью, унаследованная от его матери. Уж лучше бы он не торопился и нашел бы пути к примирению с властями Минска, и их можно было найти, так как его уважали и ценили в Консерватории, как очень хорошего педагога в области композиции и песенного творчества. Но слишком уж большим был соблазн всё бросить и уехать, как это сделал его учитель Глазунов в подобных обстоятельствах, когда комсомольцы и молодые честолюбивые преподаватели в Ленинградской консерватории хотели насаждать там свои новые порядки, не считаясь с его мнением. Глазунов просто отказался от директорства, всё бросил и уехал за границу, якобы лечиться. Глазунов был всемирно известным композитором, его лично знал Горький и творческая интеллигенция Запада. Он мог себе это позволить. Отец, к сожалению, не сразу это понял и не осознал разницу между собой и Глазуновым, поэтому и поплатился за это.