Астар встретил меня внизу и провел в кабинет Алины Захаровны. Ну не воспринимала я его своим, мне больше нравился тот, закрытый, с портретом одной из бывших владелиц. Демон посадил меня в кресло посетителя и положил на колени ту самую книгу.

– Ты должна угостить ее своей кровью, чтобы она открылась тебе.

– Сколько? – привычно спросила я, а демон улыбнулся.

– Пары капель будет достаточно. Уколи палец и обмажь боковой обрез книги.

Я сделала, что сказали и, зашипев от боли, медленно повела пальцем по страничкам, оставляя кроваво-красный след. Через секунду книга вновь была чистой, замочек едва слышно щелкнул.

– А почему она не захлопнулась тогда, когда Алина Захаровна умерла?

Астар пожал плечами и сделал губы подковкой.

– Возможно, остаточная сила умершей ведьмы. Или книга почувствовала острую надобность для новой сильной ведьмы.

– Расскажи мне все?

Демон кивнул и сел на край стола.

Ты, наверное, уже поняла, что вчера…

– Вчера ты смогла самостоятельно инициировать привязку к дому. Обычно это делает наставник, у новеньких силенок маловато. Канал открывает кто-то более опытный, а идет по нему уже тот, кто обладает силой и может выдержать энергетический поток. В первые разы магия может вести себя… импульсивно. Только я так и не понял, какая стихия тебя призвала?

– Призвала? То есть это стихия призывает? Я думала, человек с рождения ей обладает. Ну, по крайней мере, в книжках так пишут. Некоторые считают, что она вообще от гороскопа зависит – в какой месяц родился, та и стихия.

– Что за чушь? – демон нахмурился и скептически скривил рот, – нет, предрасположенность есть, как правило, родовая, но бывают и сюрпризы. Поэтому магия и показывает себя уже в период окончания формирования личности так сказать. Это приходится на период окончания подросткового периода. Опять же у всех по-разному. Кто-то в четырнадцать может определиться, а кто-то и после двадцати пяти мечется. Но это, как правило, те, кто в итоге получает два благословения.

– Благословение – это стихия? – уточнила я.

– Нет, это касание энергий. Их гораздо больше, но людям они почти неподвластны ни в каком виде. Можно получить благословение силы Огня или Ветра, а можно стать тем, кого коснется первостихия. Их пять: Жизнь, Порядок и Хаос, Свет и Тьма. После этого можно пользоваться их дарами. Но насколько… – он замялся, – то есть, на что ты в итоге будешь способен или способна зависит от каких-то внутренних данных. Резервуар, который можно прокачивать.

– Ага, – было о чем подумать, – а как понять, от какой стихии или силы – правильно я поняла? – я получила благословение?

– Ну, просто чувствуешь ее отклик.

– А как?

– Ну, можешь устроить ураган или хотя бы сквознячок? Или помочь цветку в горшке вырасти или, если он засыхает, помочь ему выздороветь. А можешь и гору вырастить на участке. Но это надо очень постараться.

Хм, устрою-ка я альпийскую горку с ручейком! Ирисы, гиацинты, нарциссы – ммм, всегда мечтала.

– Попробуй что-нибудь!

Естественно, в голове ни одной идеи. Вспомнила вчерашний вечер: ну, допустим, огня там не было, сквозняк спишем на естественные причины, земля… земля на столе – ничего с ней не произошло, а горшок с цветком потом служанка восстановила, не знаю как он сейчас. А вот фонтан…

Я вспомнила, как взметнулась в ночной свежий воздух струя воды в выключенном фонтане и решила попробовать еще раз.

Сидела минут пять, концентрировалась, потом схватила руками голову – вдруг поможет? Но вместо фонтана услышала звук воды в ванной, открыла радостная глаза и…

– Что ты там делаешь? – рассержено спросила я Астара.

– Набираю тебе ванну. Ты слишком устала, так все равно ничего не получится.

*

Следующим утром я проснулась от аромата кофе и солнышка, которое заглядывало в окно. Служанка раздвинула шторы, и я потягиваясь приоткрыла глаза. Как же хорошо! Мягкая приятно пахнущая цветами постель, солнышко, свежий вкусный кофе прямо в постель – ммм! Организм за ночь отдохнул, даже уставшие от каблуков за вчерашний день ноги не ныли. Я села в кровати, уткнулась лицом в объемное одеяло, затем подняла глаза и закричала.

– Ааа! Астар! Астар!

Демон появился мгновенно, просто материализовавшись посреди комнаты, на ходу запахиваясь в белое полотенце, вода стекала с его волос по телу. По накаченному, сильному телу, по груди с гладкой смуглой кожей, по животу с кубиками пресса, вниз, туда, где темной дорожкой бегут волоски. Жар во мне вспыхнул и заполнил всю меня, а Астар охнув, побежал к столику с кувшином воды и выплеснул на меня и постель.

– Ты чего?! – заорала я.

– А ты чего? У тебя постель гореть начала!

– Ааа? – умно произнесла я. Холодная вода капала с моего лица на голую грудь, к которой я прижимала мокрое теперь одеяло.

Прибежала служанка, заахала, вытащила меня из кровати и завернула в халат. Астар, отвернувшись к стене, разглядывал шелковые обои.

Отпив пару глотков кофе и чуть придя в себя, подошла к тому, что заставило меня так бурно отреагировать.

На подоконнике стояла герань. Еще вчера она было почти засохшей палкой посреди горшка с парой листочков. Сейчас же… Сейчас цветок красовался шикарными ярко алыми кистями соцветий.

Посмотрела на Астара и захохотала – так забавно он выглядел с открытым в изумлении ртом!

Через минуту мы смеялись оба, служанка смущенно улыбалась, глядя на нас, прибирая постель. На матрасе было темное опаленное пятно.

Когда она ушла, Астар подошел к столу и протянул мне мой рюкзак, где лежали документы от нотариуса.

– Позови обратно служанку, пусть прямо сейчас подпишет договор.

Я так и сделала. Пусть она и не видела, что здесь произошло, но выводы сделать – раз плюнуть.

После я отпустила и девушку, и Астара, приняла душ, оделась и вышла в холл.

Так, первое – слуги и договора. Нашла свою горничную, попросила позвать всех в кабинет. Там все подписали трудовой договор с пунктом о неразглашении информации и пошли по своим делам. Я – искать гримуар в надежде, что там будет информация о привязке к дому и что с этим делать.

Астар заявил, что теперь я могу перестроить дом под себя, но я это представляло себе с трудом. Насколько значимые изменения я могу вносить? Как именно это делать? Надо ли всем живым выходить из здания на это время и сколько этого времени понадобится?

Зашла на кухню раздобыть чего-нибудь пожевать и встала – холодильник пропал. Вышла и зашла заново. Шкафчики из темных и резных превратились с гладкие цвета слоновой кости, столешница приобрела оттенок топленого молока. Дверцы верхних шкафов красовались вставками матового стекла. Современно и светло. Но холодильник так и не появился. Пошла распахивать один шкаф за другим и обнаружила искомое. Ага, теперь он встроенный. И аж на три больших отделения, не считая морозилок внизу. Взяв кусочек мясной нарезки и яблоко, закрыла дверцу и обнаружила Астара, прислонившегося к дверному косяку.

– Осваиваешься?

Я кивнула.

– Сложно. Я не привыкла к такому, – отвела взгляд, но он заметил.

– А к чему привыкла?

– Было время, когда во времена учебы в университете (а училась я на юридическом, и это было непросто, так как училась я хорошо), мне приходилось подрабатывать всеми возможными способами просто чтобы выжить и не умереть с голоду. Нам было запрещено иметь работу, потому что это отвлекало от получения и усвоения знаний. Но есть-то надо… Стипендии, пусть и повышенной, хватало на пару недель. И то только потому, что я жила в общаге, и почти не покупала себе вещей.

К моменту поступления на факультет мечты, я осталась круглой сиротой. Родители погибли один за другим, когда мне было шесть. Сначала матушка сильно простудилась и ушла от воспаления легких за несколько часов. Помню, как она лежала горячая, кашляла изредка с хрипами, потом меня уложили спать, мы долго не могли расстаться тем вечером, а утром мама была уже мертва. Отец прожил еще три месяца. Нет, он не ушел в запой, не устраивал истерик. Лучше бы устроил. Он стал чернеть и холодеть. До смерти мамы я всегда поражалась, какие у него горячие руки и грудь, к которой было так здорово прислоняться, если что-то случилось или хотелось чтобы он пожалел и погладил. А после…