Я подняла на него глаза, теперь он внимательно на меня смотрел. Эти гляделки длились около десяти секунд, я собрала все свои силы, чтобы выглядеть невозмутимой и спокойной, после чего он отвернулся и отрицательно покачал головой.

«Я думала, мы поедем к тебе…»

Мне было очень тяжело это написать, ведь мысленно я уже посыпала его в задницу и закатываю истерику, но о том, что я ревную он ни в коем случае, не должен знать.

«Сегодня не суббота»: коротко ответил он и следом прислал еще одно смс.

«Мы по-прежнему ничего друг другу не должны или что-то поменялось?»

«Благословляю тебя на секс с Зайцевой, если ты об этом. Увидимся завтра»

Я сделали вид, что уронила салфетку под стол, наклонилась за ней и больно закусила губу. Я так и знала, что от Ридигера будут одни проблемы, жилось же нормально без всего этого, надо было и дальше обходить его стороной! Черт! Черт! Черт!

Я вынырнула и сразу обратила внимание, как Марк и Леся поднимаются со своих мест, собирая вещи. Они прощаются с остальными ребятами, нудила пропускает ее вперед и легонько придерживает ее за спину, Зайцева оборачивается на него и широко улыбается, продолжая ему что-то говорить. Я закипаю.

Одним легким движением, я смахиваю со стола бутылку шампанского, липкие брызги и битые стекла летят почти им под ноги, и в этот момент, я опускаю руку вниз и специально налетаю на острый, крупный обломок, морщусь от нестерпимой боли и громко взвизгиваю.

— Что случилось? — Марк метнулся ко мне, испуганно опустился на колено и схватил мою руку.

Кровь била фонтаном, стекая прямо на пол, моя ладонь побелела и тряслась, вибрируя под его пальцами. Я переусердствовала, стекло вошло слишком глубоко.

— Держи, надо зажать рану, — нудила прижал к моей руке стопку салфеток.

Марк побледнел. Он пытался остановить кровь, но у него не выходило, салфетки тут же наполнялись кровью. Он сильно сжимал мою ладонь, весь перепачканный и перепуганный, а я только корчилась и не могла сказать ни слова. Мне кажется, крови было слишком много, то ли от паники, то ли от боли, моя голова стала неметь и кружиться, сначала помещение тихо плыло, но постепенно набирало скорость оборотов и мне стало нестерпимо плохо. Последнее, что я помню, как пытаюсь схватить Марка свободной рукой, но проваливаюсь куда- то в пропасть.

В следующий раз, я открыла глаза, морщась от противно запаха нашатырного спирта. Мне было жутко холодно. Над моей головой нависала взрослая женщина в белом халате и говорила что-то несвязное, ее голос доносился словно из глубокой шахты и звучал тихо и расплывчато. Я медленно моргала, пытаясь прийти в себя, тихонько водя зрачками по сторонам, я лежала на жесткой кушетке в машине скорой помощи.

— Марта, все в порядке, ты слышишь меня? — спросила женщина более разборчиво.

Я кивнула и повернула голову, изучая пространство вокруг. Марк сидел на кушетке в моих ногах, он был крайне взволнован, его светлая рубашка была залита кровью, а несколько красных капель застыли на его лице. Я посмотрела на свою руку, она уже была перебинтована. Боли я не чувствовала, только дикую слабость и головокружение.

— Марта… — протянула женщина.

— Угу, — прохрипела я.

— Рана глубокая, но узкая, швы не нужны, рану мы пока заклеили, но будь аккуратна, место очень тяжелое для заживления. Если будешь активно двигать рукой или сжимать ладонь, она будет рваться и кровоточить. Тебе поставили укол, но к утру он отойдет, если будет сильно тревожить, пей обезболивающее. Все понятно?

— Да…

Я попыталась сесть на кушетку, голова все так же гудела, ноги тряслись и не слушались.

— Почему меня так сильно шатает?

— Давление очень низкое, тебе нужно выпить кофе и съесть шоколад.

— Хорошо, — мой голос сипел.

Марк помог мне подняться и спустил на руках из кабины скорой помощи, когда я коснулась асфальта, меня снова повело и он обхватил меня за плечи. Толпа любимых одноклассников, собравшаяся на улице, любопытно на нас глазела, особенно обеспокоенной выглядела Зайцева, которая сразу же прилетела к нам.

— Все в порядке?

— Да, — тихо сказала я, опираясь спиной на грудь нудилы.

— Я отвезу Марту домой, — сказал Марк.

— Я с вами!

Господи, ну какая тупая, непробиваемая курица! Если Ридигер сейчас возьмет ее с собой, я убью его!

— Прости, Лесь, в другой раз…

Пока Зайцева обиженно сверлила меня глазами, Марк медленно повел меня к своей машине, усадил на переднее сиденье и я наблюдала через тонированное стекло, как расстроенная Леся, провожает взглядом его удаляющуюся спину. Понимаю, очень грустно, когда прямо из под носа у тебя уводят парня, на которого ты потратила целый вечер, едва ли не выпрыгивая из трусов.

Я опустила спинку сиденья, свернулась калачиком и положила здоровую руку под голову. Марк плавно двинулся с места. Он не смотрел в мою сторону, мне казалось, он выглядел немного злым и сосредоточенным. Неужели, упустить прилипалу Зайцеву оказалось для него большой проблемой? Я снова почувствовала укол ревности. Что со мной? Раньше меня никогда не волновали такие глупости…

— Куда тебя отвезти?

Вообще-то я рассчитывала, что мы поедем к Марку, но судя по всему, наши планы не совпадали.

— Новый Арбат.

Мы ехали молча, голова полностью отошла, рука пока не болела, только немного противно тянула, но гораздо сильнее меня волновало, что нудила был отстранен и холоден со мной. Я была уверенна, что Марк кинется меня обхаживать и расспрашивать о моем самочувствии, но он больше не произнес ни слова до самого дома.

Он помог мне выбраться из машины и проводил до двери квартиры, придерживая за локоть. Я остановилась у порога, не решаясь пригласить его войти. Я никогда не водила мужчин домой. Это моя священная крепость, мой мир тишины и спокойствия, в который нельзя пускать посторонних.

— Сделаешь мне кофе? — тихо спросила я.

— Конечно, — устало сказал Марк.

Мы вошли внутрь, я сразу же прошла в спальню и легла на кровать, не включая свет, я все еще чувствовала жуткую слабость. Думаю, кухню Марк найдет самостоятельно. Я растянулась на постели, закрыла глаза и внимательно прислушивалась к звукам. Марк не сразу бросился мыть руки, как это обычно бывает, считаю это своей маленькой победой! Через пару минут он вошел в спальню, тихонько пробираясь в темноте, с чашкой кофе в руках и с горстью шоколадных конфет, он поставил их на прикроватную тумбу, возле моей головы. Я перехватила его ладонь и потянула ее к себе, чтобы Марк опустился на кровать рядом со мной.

— Пожалей меня, — заканючила я.

— Ты же не любишь телячьи нежности, — буркнул он.

— Сегодня можно, я чуть не умерла от потери крови!

Марк нехотя лег рядом и обнял меня за спину, я уткнулось носом в его шею, вдыхая знакомых аромат его парфюма. Хорошо, что он не пропах драными кошками, которые пытались его соблазнить.

— Ты же специально сделала это? — недовольно сказал нудила.

— Конечно, нет!

— Я своими глазами видел, как ты бахнула эту бутылку и специально влетела в стекло! — шипел он.

— Не говори глупости, малыш, я что, сумасшедшая? Это несчастный случай!

— Вот и я думаю… Ты же действительно сумасшедшая! Тебе проще покалечиться, чем признать, что ты меня приревновала.

— Повторяю, — спокойно сказала я, — это вышло случайно и я даже не думала тебя ревновать!

— Очень жаль, — грустно произнес Марк.

От его тоскливого голоса у меня немного заныло сердце. Мне было жаль нудилу, он совсем скис.

— Ладно, твоя взяла! Мне было не приятно смотреть, как ты флиртуешь с другими прямо на моих глазах!

— Да что ты говоришь! — иронично воскликнул он, — А почему просто нельзя сказать об этом? Ты считаешь, что если ты признаешься, что не хочешь, чтобы я проводил время с кем-то другим, у тебя сразу заберут титул «Самое холодное сердце планеты» и лишат короны?

Малыш злился. Как и любому юнцу, ему было необходимо чувствовать свою значимость и получать словесные доказательства моего теплого к нему отношения.