Я замялась. Действительно, звучит немного странно, но для меня это было бы идеальным вариантом.

— Всё верно! — уверенно сказала я.

— Не-а, так не пойдет.

Чего? Малыш должен быть счастлив, что его повысили в должности, а он еще и собирается диктовать мне условия?

— Я не животное, Марта, — неприятный укол в мой адрес, — Внесу коррективы. Ты приезжаешь два раза в неделю, мы ужинаем, а после секса ты не бежишь отсюда сразу же, будто я твоя безотказная шлюха…

— А ты не обрываешь мой телефон и не ноешь! — я недоверчиво прищурилась, — И не отчитываешь меня, когда я сижу на столе попой или залезаю на стул с ногами!

— Ладно!

— Главное, помни, малыш! Мы ничего друг другу не должны…

— Во-первых, больше никогда так меня не называй! Во-вторых, говоря это, ты имеешь ввиду, что мы оба можем спать с другими людьми?

— Да, Марк, именно это я и имела ввиду! Ни в чем себе не отказывай, живи обычной жизнью, не надо ждать, когда я приду, отшивать других телок… Мы с тобой не вместе! Только, пожалуйста, предохраняйся…

Ридигер брезгливо скорчил неприятную физиономию, как будто я сказала какую-то гадость и встал с кровати, параллельно натягивая белье.

— Хорошо. Дни выберем позже?

— Ага, — я взяла сумочку и была готова уходить.

— И тебя совсем не тревожит, что помимо тебя, у меня будут другие женщины?

— Ни капельки, малы… Марк!

— Ладно, — холодно сказал он, провожая меня к двери.

Он потянулся ко мне, подставляя губы.

Ну нееет… Зачем? Что опять за сопли? До — пожалуйста, после — уж, извините!

— И на прощанье, ты целуешь меня, — безапелляционно произнес Ридигер.

— Это последнее правило, которое ты мне диктуешь!

Я недовольно зыркнула, коротко чмокнула его в губы и вышла за порог.

Так! С этим разобрались! На телефоне уже мигало новое непрочитанное сообщение от Кеши и уведомление из банка о зачислении денег. Бедняга наверно сейчас парится в неудобных чулках и ждет, когда я наору на него… Уже бегу, дорогой! Не теряй запала!

Марк

Моя эйфория длилась чуть больше двух недель. Сначала, я вообще не понял, что это было… Совершенно случайно, мне перепал очень сладкий, желанный кусок, о котором раньше я мог только мечтать, а после разговора с Мартой, когда она предложила стать ее любовником, я едва не сошел с ума от счастья. Почему я? Почему сейчас? Марта никогда не обращала на меня внимания, пока я скромно флиртовал с ней, а в итоге, пришла ко мне сама. Что изменилось? У меня была целая куча вопросов к моей милой блондинке, но она мастерски от них уходила. Она вообще старалась со мной не разговаривать. Не скрою, это было обидно, но то, чем мы занимались, вместо обычной болтовни, полностью компенсировало мое задетое самолюбие. Как же мне было классно! Просто восхитительно! Я мог целовать ее сколько хочу, трогать, как я хочу и делать все, о чем даже говорить стыдно. Марта была очень порочной, страстной и живой. За те недолгие несколько часов, что она проводила в моем доме, он полностью менялся, в нем появлялся невидимый свет, тепло, уют и праздник. В отличии от меня, Марта была очень огненной и оживленной, каждый ее приход сопровождался неуемной энергией, сносящей все на своем пути. Она встряхивала не только мое тело, но и душу, я чувствовал себя рабом ее холодных глаз и горячих губ.

Когда у моей любимой было хорошее настроение, она старалась испортить его мне. Марта специально меня бесила, желая посмотреть буду ли я опять бубнить и недовольно цокать, от того, что она завалилась в комнату, не сняв обувь или опять залезла попой на стол. Она ела прямо в постели, специально оставляя, как можно больше крошек и капала томатной пастой, упавшей с куска пепперони, прямо на белоснежную простынь. В эти моменты, я только закрывал глаза и уравновешенно, протяжно выдыхал, я мог бы и не делать этого, но Марта хотела моей реакции. Она трепала меня по голове, улыбалась и говорила: «Молодец, малыш! Скоро мы тебя перевоспитаем» и вот тогда я закатывал глаза. Да делай со мной все, что хочешь, только не уходи!

Больше всего меня бесило, что Марта не оставалась у меня ночевать, отпускать ее было просто ужасно трудно, мне хотелось обнимать ее до самого утра и вдыхать запах ее волос и кожи. Но, как только она издавала финальный пикантный стон и выбиралась из-под моего раскаленного тела, тут же теряла ко мне интерес. Отвратительное чувство.

А еще меня жутко раздражало, что мне нельзя было ни о чем ее спрашивать. Раньше она часто рассказывал о своих делах, новых аферах и профессиональных приколах, но получив доступ к телу, мне сразу же отказали в возможности узнавать, что происходит в ее жизни. С первых минут, Марта выстроила между нами барьер, за который нельзя было заступать, но мне очень этого хотелось.

Сегодня был тяжелый день. Днем я вдрызг разругался с отцом, на фирме все снова идет наперекосяк. Он начал новый объект- детский развлекательный центр, когда я увидел, что качество материалов оставляет желать лучшего, а технология строительства снова не соблюдается, я пришел в бешенство. Отец называет это оптимизация, я называю- преступная халатность. Ну неужели у людей совсем нет ничего святого? Готовые площади будут позиционироваться, как элитные, высококачественные, их сдадут за неприлично огромные деньги, на деле, симпатичная картинка прикроет полупустые блоки, тонкие доски, сопливый металл и самую дешевую проводку. Но по бумагам, это конечно же, будет супер премиум класс и гост стандарт.

Я был в сильном гневе и серьезно сцепился с отцом, он вылил на меня ушат оскорблений, назвал ничего непонимающим сопляком и отправил домой, прямо посередине рабочего дня. Раньше мне казалось, что, когда он махнет на меня рукой и перестанет втягивать в рабочий процесс, это принесет мне облегчение, но теперь я еще больше чувствовал себя безвольным дерьмом, ведь знал, что не могу ему противостоять.

А вечером с ревизией прикатила мать, привезла выпечки и вина. Дико странно угощать сына выпивкой, зная, что через пару часов я должен везти ее в аэропорт. Удивительная семейка. Может я приемный?

Хорошо, что наша встреча не затянулась надолго, мы перекусили, поговорили ни о чем, и мать вернулась в гостиницу, собирать оставшиеся вещи.

Я проводил ее, вымыл посуду, поставил ее на сушку возле раковины и пошел в душ. Мне хотелось постоять под прохладной струей воды, как можно дольше, чтобы смыть с себя этот день, но трель дверного звонка, не дала мне этого сделать. Я обернул полотенце вокруг бедер и пошел открывать. Наверное, мать что-нибудь забыла.

— Привет, малыш, — кокетливо мяукнула Марта и поцеловала меня в мокрую щеку.

— Привет, — растерянно сказал я, — решила отойти от графика? Мы виделись только вчера.

— Ты не рад?

— Рад.

Марта подозрительно на меня посмотрела и прошла в гостиную. Она внимательно осматривала помещение, плавно водила глазами от угла к углу, а потом пошла в кухню. Когда она посмотрела на посуду, с которой все еще стекали капли, она многозначительно улыбнулась. Две тарелки, две вилки, две чашки, два блюдца, два винных бокала. Открытая бутылка вина все еще стояла на столешнице, я хотел его попробовать, после того, как отвезу мать.

— Чую другую женщину, — Марта демонстративно приподняла нос повыше и принюхалась.

Отлично! Даже не стану ее разубеждать!

— Очень хороший парфюм, дорогой аромат, — со знанием эксперта, заключила она.

— Наверно, я в этом не разбираюсь, — я пожал плечами, — Ты так и не сказала, почему ты пришла сегодня?

— Захотелось стейк с кровью, но вижу, ты уже поужинал.

Марта смотрела на меня странно, я не мог прочитать ее взгляд, она была немного раздражена и рассержена, но старалась выглядеть и говорить спокойно. Если сейчас она опять съест шоколад, а потом оставит коричневые отпечатки пальцев по всей поверхности кухни, я буду уверен, что она злится.

— Подожди минутку, мне нужно одеться.

Марта кивнула и села на диван. Такой сдержанной я не видел не ни разу. Интересно, если она думает, что от меня только что ушла другая женщина, она все равно станет меня соблазнять? У нее есть какие-то моральные границы или моя блондинка потащит меня в постель, которая по ее логике, еще не остыла?