На Бахрейне сохранилось не так уж много памятников старины. Но один из них бахрейнцы показывают всем приезжим. Это развалины мечети Сак аль-Кхамис близ дороги, ведущей в Авали. Сак аль-Кхамис была первой мечетью Бахрейна и воздвигнута она в 740 году, спустя сто с лишним лет после того, как население Бахрейна приняло мусульманскую религию. А это произошло в 628 году, когда на Бахрейне появился посланец «всевышнего», проповедник Аль-Алла бин аль-Хадрами. Этот человек, с тяжелым подбородком, глубокими темно-карими глазами и высоким лбом, ходил, по преданию, с сумой от одного поселения к другому и взывал к людям. В своих проповедях он делал акцент на объединение арабских племен против врагов-пришельцев, иными словами, против иранского господства.

Интересной страницей в древнейшей истории Бахрейна можно считать период, относящийся к началу X века, когда на Бахрейне образовалось государство карматов — представителей секты исмаилитов. Эти люди считали себя единственными толкователями и носителями исламской религии, «выступающими за справедливость». Они допускали известную вольность в вероисповедании, отрицая догмы ислама, свободно толкуя «священное писание». Карматы были весьма воинственны: они создали сильные отряды верблюжьей кавалерии, организовали военную тренировку молодежи в специальных отрядах, могущих в любой час выступить в поход. Одним из таких дерзких походов, предпринятых карматами в 929 году, был марш-бросок на Мекку. Они вырезали всех находящихся в этом священном городе паломников, ворвались в знаменитую мечеть аль-Кааба, где находился легендарный «черный камень».

Многие тысячи километров идут в Мекку верующие, чтобы прикоснуться губами к этому метеориту, окованному строгим серебряным обручем. Поцеловать «черный камень» — значит «обрести на земле высшее счастье». Среди паломников существует с незапамятных времен поверье, что этот камень заговорит в день «страшного суда», чтобы прославить и защитить тех, кто при жизни целовал его «чистыми устами». Но мало кто знает, что этот самый «черный камень» был когда-то похищен отрядами карматов и привезен на Бахрейн в качестве главного военного трофея. Лишь через два десятилетия святым отцам Мекки удалось за огромную сумму выкупить свое сокровище и установить его на старое место в восстановленной мечети аль-Кааба.

Карматы не только воевали, но и занимались сельским хозяйством. В то время на Бахрейне процветало оазисное земледелие. Возделывали плантации финиковых пальм, огороды, разводили скот. Гончарные изделия, рыболовные снасти, холодное оружие бахрейнских умельцев того времени находили широкий и постоянный спрос в соседних странах. Карматы строили отличные суда и ходили на них к берегам Индии, Цейлона. В свою очередь бахрейнские карматы гостеприимно встречали корабли из далеких и близких стран Востока. Велась бойкая торговля. Бахрейн процветал.

А затем наступил закат государства карматов. В начале XI века оно фактически прекратило свое существование, а в 1515 году в Персидском заливе появились португальцы. Они установили свой флаг и над Бахрейном.

От португальских захватчиков на Бахрейне остались развалины форта да недобрая память поколений, хотя зверствовали они в этом районе не так уж долго. Португальцев здесь сменил более опытный и коварный колонизатор — Великобритания. Угрозы, подкуп, шантаж — все было пущено в ход Лондоном во имя одной цели — утвердиться на берегах Персидского залива и захватить в свои руки Аравию, древнюю землю, где под зыбучими песками покоятся развалины столиц Минейского, Химьяритского, Сабейского царств, где когда-то поднималась великая Марибская плотина, дававшая живительную воду огромным просторам иссохшей аравийской земли. Греки называли эти места Арабиа феликс, что значит «счастливая Аравия».

Но было бы наивным полагать, что Англию пленяла в этих «обетованных» местах романтика открытий или экзотика «белых пятен». Колонизаторам грезились многочисленные форпосты на побережье и армады военных кораблей под британским флагом в заливе. Только так представляли они себе эти места, имеющие для Англии важное стратегическое значение. И Лондон принимает решение: подыскать благовидный предлог для вторжения в Персидский залив.

Таким предлогом стали пираты и работорговля — два зла, действительно процветавших в этом районе. Они стали предлогом для вторжения и порабощения более слабых. Целью было заменить одно рабство другим, более «цивилизованным». Начертав на своих знаменах лозунг «Против пиратства и работорговли», британские колонизаторы двинулись на захват земель в районе Персидского залива.

О бахрейнских пиратах действительно ходили легенды. На легких быстроходных фрегатах они настигали в открытом море любое торговое судно, грабили его и, обрубив все паруса, бросали на произвол судьбы. Нередко набеги кончались полным уничтожением и команды. Пиратские фрегаты наводили страх и ужас даже на бывалых английских капитанов. Англичане, используя эти факты, начали вести с Бахрейном переговоры «о ненападении». Ублажив местных шейхов дешевыми подарками и обещаниями «позаботиться о безопасности Бахрейна», Англия выторговала себе право на свободное судоходство в Персидском заливе и прилегающих морских просторах. Морские пираты спустили на своих фрегатах черные флаги и сошли на берег. Пираты-колонизаторы подняли над островами свой «Юньон Джек» и сошли на чужой берег. Морские пираты стали заниматься мирным промыслом — ловлей жемчуга. Пираты-колонизаторы — насаждать на островах свои порядки.

Первый договор с Англией власти Бахрейна были вынуждены подписать в 1820 году. Он ставил шейхство в полную зависимость от Лондона. Затем англичане, словно бусины на нитку, нанизывали одно соглашение за другим, все больше подчиняя Бахрейн своим интересам. А в 1900 году, вытащив из сейфов различные договоры и соглашения, навязанные Бахрейну в 1820, 1839, 1847, 1871, 1880, 1892 годах, колонизаторы фактически передали всю власть в шейхстве своему политическому резиденту. С тех пор во всех справочниках Бахрейн официально значился как протекторат Англии.

Этот статус шейхства претерпел изменения в 1934 году. Стараясь удержать архипелаг в своих руках, англичане объявили шейха «независимым правителем, имеющим особый договор с Великобританией». Во всех официальных и неофициальных учреждениях, конторах сразу же поспешили занять места английские «советники», а управлять страной практически стал резидент Англии в районе Персидского залива с местом постоянного пребывания в пригороде столицы Бахрейна — Аль-Джуфейре. Огромные площади были отведены под военные базы.

Д. Холден в своей книге «Прощай, Аравия!» дал такую характеристику резиденту Англии на Бахрейне: «Он весьма необычный человек: дипломат, частично политический советник, частично военачальник. По-видимому, он в целом больше похож на колониального губернатора, чем на обычного посла». Одним из таких резидентов был Чарльз Белгрейв. Тридцать лет он хозяйничал на Бахрейне, который с его «легкой» руки дельцы из лондонского Сити стали называть «Белгрейвией». Вплоть до конца 1971 года в Манаме находилось представительство резидента. Англии в Персидском заливе. Этот пост последние годы занимал Стюарт Кроуфорд. У него в подчинении находились четыре политических агента: на Бахрейне, в Катаре и два в шейхствах Договорного Омана. Бахрейн был превращен английскими колонизаторами в стратегический форпост для проведения своей агрессивной политики на Арабском Востоке и использован как промежуточная база для связи с Дальним Востоком.