И самое обидное винить было некого, ведь все бьются и стараются. Но команда без плеймейкера — это словно оркестр без дирижёра, отдельные звуки издаёт, но играет «кто во что горазд». Правда Валерий Газаев как-то обмолвился, что футболиста с такой фамилией, как «плеймейкер» не знает. И над этим безумным изречением вся футбольная общественность весело гоготала, так как бразилец Даниэль Карвальо, который принёс Кубок УЕФА подопечным Газаева московским армейцам, как раз и был этим самым первоклассным плеймейкером.

На седьмой минуте странного нелепого матча, на который Константин Бесков, Фёдор Новиков и Николай Петрович Старостин смотрели стоя у бровки с разинутыми ртами, я решился сместиться ближе к своей штрафной площади, чтобы хоть Лёша Прудников дал мне мяч в ноги, а не хрен знает куда.

— Пруд! Дай! — Рявкнул я, оторвавшись от опекающего меня Сергея Шавло.

Лёша тут же наградил замечательной передачей, которую я мало того, что остановил одним касанием, я ещё в этот момент успел развернуться лицом к несущемуся на меня Шавло. «А этого Сережа ты пока не видел», — успел подумать я и крутануть «финт Зидана», после чего полузащитник «Спартака» «ушёл в буфет», как выразился бы Александр Бубнов, если бы смотрел игру. А дальше меня никто остановить уже не мог, так как я, ловко маневрируя, убежал от тихохода Юры Гаврилова, обманул лишь одним движением тела Вагиза Хидиятуллина и ускользнул от бросившегося в ноги Олега Романцева. И около моей правой бровки больше никого и не осталось. Поэтому я метров на двадцать прокинул мяч вперёд и втопил так, что пятки засверкали за ушами.

Наконец, в ситуации, когда кроме Рината Дасаева основу «Спартака» спасти никто уже не мог, голкипер красно-белых рванул мне навстречу. Но встреча с Дасаевым в мои планы внезапно не вписалась, так как я увидел бегущего параллельным курсом Мишу Булгакова, которому тут же переадресовал мяч. Михаил же в пустые ворота первой команды закатил футбольный снаряд без излишнего позёрства. Просто дал щечкой по мячу и с чувством выполненного долга посеменил к центру поля.

— Даааа! — Тут же заорала вся моя вторая «инвалидная» команда, которая доказала, что иногда порядок бьёт класс.

Странно, но ни после тренировочного матча, выигранного нами 1 : 0, ни в автобусе, ни даже после сытного обеда, когда Константин Бесков собрал команду для инструктажа на завтрашнюю кубковую игру, никто не поинтересовался тактической футбольной новинкой. Мне же самому рассказывать футбольному мэтру, что такое игра четыре в линию, где за защитниками подчищает вратарь, было не с руки. Меня сейчас интересовало только одно — попаду ли я в стартовый состав на матч против бакинского «Нефтчи»? И спустя целый час, оказалось, что попал, только не я, а автор единственного забитого мяча Миша Булгаков. Хорошо хоть мою «персону нон грата» включили в список запасных.

— Конечно, говённенько, но жить можно, — буркнул я себе под нос.

— Чё куда двинем? — Спросил в нашей комнате Фёдор Черенков, которого тоже включили лишь в запас, ибо не впечатлил на тренировке, и в этом косвенно была моя вина.

— Ты, Федь, извини, на танцы сегодня без меня. В кино послезавтра пойдём. Я с Ольгой вчера договорился. Возьмём тебя за компанию. Она ведь тоже будет с подругой.

— Эта та, которая по лицу Калашникову съездила? — Засмеялся футболист.

— А нечего губищи распускать раньше времени, — заулыбался я, вспомнив вчерашнюю дискотеку. — Лена — девушка серьёзная, так что твоя супруга может спать спокойно.

— Да ну тебя, — захихикал Черенков. — Так куда пойдём? Всё равно ведь делать нечего.

— В библиотеку! Хочу почитать, что в мире сейчас происходит. Как у нас ведётся битва за урожай, сколько плавок сделали сталевары и сколько надоев надоили дояры.

— Точно, а я к сессии пойду готовиться, — ошарашил меня Фёдор.

И я внезапно вспомнил, что наш прославленный советский футболист закончил, какой-то к лешему горный институт, что характерно — все экзамены сдавал честно. Вопрос только — зачем? Когда ни дня Черенков в этой шахте не проработал.

Второй кубковый матч 3-го марта 1979 года «Спартак» — «Нефтчи» я смотрел сидя на скамейке запасных и мысленно переваривал прочитанную в библиотеке информацию. Значит, что касается этого Кубка СССР, то формула его была для меня необычной. На первом групповом этапе 48 команд из разных лиг были поделены на 8 зон, в которой 6 команд играли по круговой системе. После чего только победители зон выходили в четвертьфинал, и уже тогда вступала в действие олимпийская система — проиграл, вылетел. А обладатель Кубка СССР получал возможность уже этой осенью сыграть в европейском Кубке Кубков! При одной мысли, что есть вероятность, если звёзды на небе так сойдутся, попробовать себя в европейском командном турнире у меня вспотели ладони.

«Вот учёный забросил в прошлое, так забросил, — думал я, качаясь на лавке, как это делал Валерий Лобановский. — Я в «Спартаке» — это раз, тело в полном порядке — два! Могу — выиграть кубок, выиграть чемпионат, выиграть спартакиаду народов СССР, если попаду в состав сборной Москвы. А про следующий 1980 год — мне даже думать было страшно. Но на другой чаше весов было моё здоровье. В футболе травматизм не меньший, чем в хоккее. Вынесет мне кто-нибудь колено или голеностоп, и прощай футбольная карьера».

Но вернувшись из размышлений и полётов во сне и наяву, я увидел на поле вялое как в замедленном кино перекатывание футбольного мяча — взад, вперёд и поперёк. «Да, с таким футболом в Европе только народ смешить», — подумалось мне, и я вдруг сорвался, вскочил с лавки и заорал:

— Гаврила, ёптать! Дай в край на Шавло. Шавло, ёптать! Рванул и прострелил на Ярика! Да сил ведь нет никаких, на это топтание смотреть! Плюсы и минусы собираете, вместо того чтобы голы штамповать!

— Никон, ты охренел?! — Рявкнул на меня второй тренере Новиков, позабыв про диктофон.

— Гаврилов пас поперёк поля — плюс, — буркнул я и плюхнулся на лавку. — Процент брака — ноль, голевых передач — ноль и голов тоже ноль. Общая оценка пять с плюсом.

— Довыступаешь ты у меня Никонов! Я давно за тобой слежу! Мы с Константином Ивановичем быстро с тобой разберёмся.

Но именно в этот самый момент Юрий Гаврилов, подумав, что ему скомандовал кто-то из тренерского штаба, дал разрезающий пас на фланг, куда рванул как на велосипеде Сергей Шавло и в касание прострелил в штрафную площадь команды из Баку. А Георгий Ярцев синхронно влетел в район одиннадцатиметровой отметки, высоко выпрыгнул и вколотил головой мяч с отскоком от газона в сетку ворот «Нефтчи».

— Гоол! — Вскрикнули редкие зрители на трибунах и даже кое-где раздались аплодисменты.

— Вот, Фёдор Сергеевич, могут ведь когда захотят, — улыбнулся я второму тренеру Новикову.

Во втором тайме, при счёте — 1 : 0 в пользу красно-былых, Константин Бесков, который по традиции смотрел матч со зрительской трибуны и моего выступления на лавке не слышал, выпустил на поле вместо правого полузащитника Валерия Глушакова юного Фёдю Черенкова. Кстати, за голевую комбинация Бесков поблагодарил в перерыве всю тройку футболистов: Гаврилова, Шавло и Ярцева, и добавил, что можете же когда захотите.

Однако единственный всплеск активности, который привёл к забитому мячу, так и остался единственным островком остроатакующего футбола. А где-то на 60-ой минуте матча, мои глаза незаметно закрылись, и я неожиданно провалился в сладкую дрёму, в которой вдруг увидел учёного Григория Саныча, пытавшегося мне что-то важное до сознания донести. Но видать, и в царстве Морфея нет порядка — то звук не слышно, то картинку не видно. Наверное, гастарбайтеры ремонт делали, вот что мне сейчас Саныч хотел сказать, а?

— Никон! — Вдруг гаркнул мне в ухо Саша Калашников.

— Чё? — Вздрогнул я. — Всё, отмучились? Финальный свисток?

— На замену беги быстро, Мишку Булгакова подбили! — Подтолкнул меня он.