[2] Boutique de tailleur (фр. яз.) — лавка портного.

[3]A General store (англ. яз.) — универсальный магазин.

[4] Va! Le diable t'emporte!(фр. яз.) — Иди! Чёрт тебя побери!

Мари. Чудеса в решете. Бойтесь данайцев, дары приносящих

Как-то всё не задалось с утра знаменательной пятницы. Неизвестно почему, но я беспричинно нервничала, томимая какими-то дурацкими предчувствиями. Впрочем, они не имели какого-либо оформленного вида — так одно беспокойство и больше ничего, с ощущением что сегодня должно произойти нечто из ряда вон. Короче, дело кончилось тем, что я разбила любимую чашку Мика. Чертыхнувшись, я быстренько собрала черепки и скинула их в мусоропровод. Заметя следы преступления, я слиняла из кухни, а прочую немытую посуду оставила на Аннабель. Правда, меня удивило, что её до сих пор здесь нет: обычно мышонок встаёт раньше всех.

В другой день я сразу же поднялась бы в комнату Аннабель, но сегодня мои мысли занимал лишь предстоящий визит Ника. Всё бы ничего, если бы вокруг него не поднялся такой сыр-бор. Ну да, наш старший патруля парень необычный, но я не думала, что настолько, чтобы им заинтересовалась служба СБ, причём не кто-нибудь, а сам Ледяной Тигр.

Визит Штейна не доставил мне никакого удовольствия, в отличие от Рени, которая обрадовалась ему, как родному. Видимо, наше достопамятное общение при приёме на работу не прошло для меня даром. Стоило мне увидеть шефа СБ, особенно его ледяную мину на лице, и меня стало колотить от волнения. Сама не ожидала, что Штейн произвёл на меня такое неизгладимое впечатление.

В общем, шеф СБ собрал нас всех вместе: меня, Соню и Ивана, и устроил нам допрос с пристрастием. Мы выложили о Нике, всё что знали, во всяком случае, я всё рассказала. Что говорили Иван и Соня я не знаю, поскольку допрашивали нас по отдельности. После ухода Штейна мы обменялись впечатлениями. Правда, в основном обменивались мы с Соней, а Ладожский всё больше помалкивал. Чего-то он темнит, видимо, что-то знает о Реази, но не хочет нам говорить. Ну и пусть молчит! А то своим вопросом, отчего меня так волнует его судьба, он загнал меня в тупик. Самое противное, что это действительно так. Ник, значит, терпеть меня не может, а я за него переживаю. Нормально, да?!

Вот помяни чёрта, и он лёгок на помине! В дверь моей комнаты легонько стукнули и на пороге появился Реази, в сопровождении сияющей Аннабель. Бедный ребёнок! Как ей может нравиться такой засранец, ума не приложу! Хотя признаю, что по большому счёту я не права. На самом деле Ник очень красив и теперь мне понятно, почему в своё время Соня тоже им бредила. Это он только при виде меня морщится и мрачнеет. Никак не пойму, чем и когда я этому гаду настолько досадила, что до сих пор активно ему не нравлюсь. Правда, в последнее время в его взгляде появилась странная задумчивость. Такое чувство, что временами он сам забывает, из-за чего злится на меня. Ну и слава богу!

— Доброе утро, Мари! — чирикнула Аннабель и убежала к себе.

— Salut! — сказал Ник и после моего кивка прошёл на середину комнаты. — Скорей келья отшельника, чем жилище женщины, — сказал он, с любопытством оглядываясь по сторонам.

Я попыталась увидеть свою комнату его глазами. Пожалуй, он прав. Обстановка действительно аскетичная: стол, стул, диван и множество шкафов с книгами по математике. Скорее офис, чем жилое помещение. Разве что пышно наряженная кровать в нише и витражная дверь в гардеробную выбиваются из общего стиля. Но это заслуга Рени, я бы ни за что себе такое не заказала. Правда, была ещё витрина со стеклянными игрушками. Это уже чисто моё. Люблю стеклянных зверушек, особенно драконов, у меня их целая коллекция.

— Что тебе? — вопросила я не слишком любезно.

— Да вот, был у Ладожского и по пути решил заглянуть к тебе. Хочу узнать не изменилось ли чего в планах на вечер.

Я фыркнула. Совсем не обязательно было припираться лично, мог бы обойтись звонком по мобильнику.

— Ничего не изменилось. Как и договаривались, мы ждём тебя в двадцать один ноль-ноль.

— Bien![1]Первый семейный ужин это важно, — последовал задумчивый ответ, но гость и не подумал уходить.

Слова Ника о первом семейном ужине зацепили меня, но я не придала им значения. Тем более, что я всё больше злилась, глядя на то, как он по-хозяйски расхаживает по комнате и лапает мои вещи. Совершенно бесцеремонный тип! Когда Ник открыл двери витрины, где стоял мой стеклянный зверинец, я забеспокоилась. Проклятье! Так я из знала! Будто бы случайно он взмахнул рукой и мой любимый дракончик, коснувшись пола, разлетелся разноцветными осколками.

В ответ на мой огорчённый возглас, этот гад обернулся и удивлённо приподнял бровь.

— Что случилось, золотце?

— Как что? Реази, ты разбил моего дракончика, — сказала я сквозь зубы, но вежливо, как и полагается воспитанной барышне, ведь гостям нужно прощать промахи. — В общем, ничего страшного, но это была моя любимая статуэтка, — добавила я, с намёком на извинения.

Да прям! Ник насмешливо улыбнулся и подошёл к шкафам с книгами. Ну да, скорей дождёшься манны небесной, чем извинений от этого гада. «Язык бы у тебя не отвалился, а мне было бы не так обидно!» — сердито подумала я и кивнула Аннабель, которая принесла мне совок и щётку. Моя школа! Девчонка явно подслушивает под дверью.

Подбирая осколки, я расстроилась чуть ли не до слёз. У дракошки, которого я звала Леголасом, была такая милая мордочка. Когда я с ним разговаривала, то мне всегда казалось, что он очень сочувственно слушает, а теперь вот даже не с кем поделиться переживаниями.

Короче, убийство стеклянного друга переполнило чашу моего терпения. Кипя жаждой мщения, я плюнула на приличия. Была нужда любезничать с типом, который хамит мне на каждом шагу! Как никогда до этого я пожалела, что смалодушничала и сразу не послала его с идеей ужина. Какой смысл знакомить парня с родителями, если в дальнейшем не собираешься поддерживать с ним отношения? Тем более что дежурства скоро закончатся, и я забуду о Реази как о страшном сне.

Видимо, в ответ на мои мысли этот гад оторвался от просмотра книг и, подняв голову, посмотрел на меня с выражением типа: «Ну-ну, попробуй!», после чего я уже закипела на полную катушку. В самом деле, сколько можно терпеть пренебрежительное отношение? Я ему что, девочка для битья?.. Нет, нужно успокоиться! Несмотря на злость, почему-то меня не тянуло выяснять отношения с Реази. Есть в нём нечто такое, что… взывает к моей осторожности. Даже странно, что на первых порах я чувствовала себя с ним свободно и могла послать куда угодно. Тем не менее меня так и подмывало швырнуть в него чем-нибудь тяжёлым.

«Давай заканчивай рыться в моих вещах и вали отсюда! Ответ на свой вопрос ты уже получил!» — мысленно сказала я, не желая, чтобы нас слышала Аннабель. В последнее время она повадилась наушничать Рени, а мне не хочется её волновать.

«Можешь не стараться, мысленно проговаривая слова. Я и так прекрасно тебя понимаю».

Вот тебе и очередное подтверждение, что этот гад читает мои мысли.

— Mon dieu! — я вздохнула и Ник снисходительно усмехнулся.

— А ты до сих пор сомневалась? Странно.

— Не столько сомневалась, сколько до последнего пыталась сохранить свои иллюзии, — сердито сказала я и попыталась отобрать у него записи с моими математическими набросками.

Ага, сейчас! Ник приспустил щит и его ментальное поле ударило меня с такой силой, что в моей голове взорвался целый фейерверк. Вот скотина! «Что, уже не считаем нужным скрываться и играем в открытую? — простонала я, покрывшись липким потом. — Хватит! Меня сейчас стошнит!»

«Слабачка!» — прорвался ко мне презрительный голос Ника, но, к моему великому облегчению, он снова поднял ментальный щит.

«Имею на это право! — мысленно рявкнула я, после того как немного пришла в себя. — А вот ты кто такой? Если один из старейшин, а судя по мощи, ты один из них, тогда почему Мика и Штейн тебя не знают? Чего ты молчишь?»