— Не могу, положение обязывает, — отозвался Иван. — Она моя дама сердца.

— А я уже для тебя никто? — с угрозой в голосе сказала Мари. — Ну-ка, Ладожский, скажи, да всю правду доложи, я ль на свете всех милее… Чёрт! Опять меня куда-то не туда понесло. А всё ты со своими присказками!.. Э, на чём я остановилась? Ах да! Правда что ли, что я так плохо одеваюсь, как Сонька постоянно трындит?

После её вопроса Ник и Иван оценивающе посмотрели на девушек и, судя по их лицам, пришли к неутешительным для Мари выводам.

— Так, значит? — фыркнула она и, встав напротив, придирчиво оглядела подругу.

Одетая в нарядное летнее платье и широкополую шляпку, Соня выглядела очень хорошенькой. И даже больше: ровный апельсиновый загар, искусный макияж и продуманность в каждой мелочи туалета, создающие ощущение общей ухоженности, делали девушку неотразимой даже в глазах Мари. «Что уж говорить про мужчин», — вздохнула она и впервые задумалась, как они воспринимают её саму.

«Как беглую рабыню-оборванку, которой не помешала бы хозяйская крита», — услышала она чей-то мысленный голос.

— Что? — встрепенулась девушка.

— Ничего, — Соня укоризненно покачала головой. — Опять витаешь в облаках? Забудь хоть ненадолго о своей проклятой математике.

Приободрённая поддержкой парней, она перешла в наступление.

— Зай, не понимаю твоего возмущения. Видела бы ты себя со стороны. Ужас! Бедняжку Каталану, нашу преподавательницу по этике и манерам, хватил бы удар, сподобься она увидеть тебя в таком виде.

— Чур, меня! Нашла кого вспомнить! — воскликнула Мари. — Распроклятая воображала столько крови мне попортила, что до сих пор, как вспомню, так вздрогну. Зачёт по этике пришлось вымаливать у этой расфуфыренной дуры чуть ли не на коленях.

— Без меня ты бы его вообще не сдала.

— Твоя правда, — признала Мари.

Она подскочила к зеркалу и, изучив своё отражение в разнообразных позах, озадаченно хмыкнула.

— Хоть убейте, не понимаю, чем плох мой прикид. Конечно, скромненько, но не лишено вкуса… Так! Чего ржём? Вам здесь не конюшня, — Мари уперла руки в боки. — Ладожский, я сказала что-то смешное? А по башке хочешь?

Аннабель, которая сидела тихо, как мышка, не удержалась и, хихикнув, зажала рот ладошкой. Иван, которого рассмешили клоунские гримасы приятельницы, замотал головой — нет, мол, не хочу. И тут в поле его зрения попал Ник. Он смотрел на девушку так, будто был готов её придушить, причём на полном серьёзе. «И чего злится? Подумаешь, девчонка не умеет одеваться. Зато таких красавиц, как Машка, поди ещё поищи. Разве что Беккер может составить ей конкуренцию», — подумал юноша, и с гордостью посмотрел на Соню.

Перехватив его взгляд, Мари тоже посмотрела на подругу.

— Интересно, почему стоит только вырядиться в дурацкие тряпки, как все вокруг уже чуть ли не рыдают: «Ах, какая красавица»! Ой!.. Ой-ой! Беккер, не злись, ты красавица в любом виде, а это была чёрная зависть!.. Мир!.. Ой-ой!.. Хватит щипаться, я осознала свою вину! Честное слово, я больше не буду!.. Ой!.. Сонька, положи подушку! Ты испортишь мне причёску!

— У тебя её не существует!

— Неправда! Есть волосы, значит есть причёска!

Смеющаяся Мари стремительно подлетела к подруге и, отобрав подушку, окончательно обезоружила её тем, что чмокнула в щеку.

— Ладно, живи, — сдалась Соня и вновь с видом аристократки уселась на диван.

Если она думала, что на этом всё, то она ошибалась: Мари была не из тех, кто умеет вовремя остановиться.

— Слушай, Беккер, а чего ты нацепила дурацкую шляпу? Собралась на очередное свидание?

— Мари!

— Я за неё!.. О! — Мари перехватила взгляд подруги, брошенный ею на Ивана, и протяжно свистнула. — Неужели свершилось? Поздравляю, наконец-то вы переспали!

— Мари! — рявкнули в голос все трое.

— Блин! Так недолго описаться! Чего вы хором орёте на меня?

— Да потому что ты распущенная наглая криа! — заявил Ник и швырнул журнал на стол.

Аннабель вскрикнула, испугавшись его резкого голоса, и он сразу же замолчал.

— Извините, — буркнул он и, поднявшись, вышел из гостиной.

— Слушайте, чего он такой нервный? — понизив голос, спросила Мари.

— Думаю, это всё от него, — сказал Иван многозначительным тоном.

— От кого, от него?

— От недостатка секса.

На лицах девушек появилось недоверчивое выражение.

— Это у Реази, да недотрах? Быть не может! — озвучила Мари их общую мысль.

Соня посмотрела на любопытную мордашку девочки и взяла её за руку.

— Идём, Аннабель, а то ты сейчас такого наслушаешься, что у тебя уши завянут.

В отсутствие подруги Мари всё же допросила Ивана. Когда он признался, что они договорились пожениться, она радостно захлопала в ладоши.

— Мика так и сказал, что вы скоро поженитесь!

— А он говорил ещё что-нибудь насчёт Сони? — насторожился Иван.

— Нет, — успокоила его Мари. — Он сказал, что Макс Беккер сам разберётся и оставил Соньке только то наказание, о котором сказал в парке.

— Слава богу!

Обрадованный юноша сгрёб Мари в охапку и закружил её по комнате. Естественно, именно в этот момент вернулись Соня и Ник.

Если с любимой девушкой Ивану было всё понятно, то реакция Реази опять поставила его в тупик. Будь он на его месте, то вряд ли отнёсся бы так спокойно к тому, что увидел. Ну а в том, что Ник жуткий собственник, у него не было ни малейших сомнений.

Правда, возникшую было напряжённость между влюблёнными развеяла всё та же Мари. Повалившись на диван, она захохотала.

— Ой, я не могу! Свершилось чудо! Аллилуйя! Трубите райские трубы, возвещайте осанну! Шесть лет эти поганцы выносили мне мозг, а стоило Мике прикрикнуть на них и вот они враз нашли общий язык, — проговорила она сквозь смех.

Иван обнял Соню, рвущуюся поколотить свою бестактную подругу.

— Спокойно, Беккер! Оставь это дело мне. Клянусь, она сполна заплатит за свои слова…

— Хватит! — неожиданно перебил его Ник. — Вы тут устроили цирк, а про дело так никто не сказал.

— Дело? — удивилась Мари. — Ну, что тянете? Говорите, что за дело.

Иван глянул на Ника, который с таким видом, будто это его больше не касается, снова взялся за журналы.

— У Реази приказ из штаба. Нас включили в патрули по поиску ментальников и потенциальных фениксов.

Мари вздохнула.

— Ну вот, не успеешь расслабиться на каникулах, как уже норовят всучить работу.

— Радуйся, что нам достались дневные, а не ночные патрули, — отозвался Иван. — В общем, с четырнадцати до двадцати двух, начиная с сегодняшнего дня, у нас теперь ежедневный моцион.

— Понятно! — Мари уселась по-турецки на диване и уставилась на Ника. — Эй, тебе здесь не изба-читальня!.. Реази! Я с тобой разговариваю!

— Что тебе нужно? — спросил Ник, листая очередной журнал.

— Твоё внимание.

— Ты его получила.

— Премного благодарна вам, барин…

Ник быстро глянул на девушку.

— Что ты хотела? — спросил он, видя, что она смотрит сквозь него.

— Прошлый раз ты просил меня о свидании, — Мари нетерпеливо отмахнулась, видя, что он собирается возразить. — Даже если это не так, я хочу сказать, что у меня есть парень. Так что не трать понапрасну время.

В комнату повисла многозначительная пауза, к счастью, тут заглянула Аннабель и смущённо улыбнулась Нику.

— Мари, у меня всё готово, — сказала девочка.

— Отлично! Может, покормишь нас? А то скоро на дежурство, — поспешно сказал Иван.

— Ну ладно, — согласилась Мари. — Куда же от вас, дармоедов, денешься! Идите за мной. Учти, Аннабель, ты эту ораву пригласила за стол, ты и отвечаешь за её прокорм. Мышонок, ты хоть представляешь, сколько может слопать эта компашка вампиров? — сказала она и, подскочив к девочке, умчалась вместе с ней в кухню.

Солдат спит, служба идёт. А вот балаган в это время совершенно ни к чему! Для тех, кто не понял — наряд вне очереди!