– Нет, Серёжа, рак – это болезнь такая, папа ею заболел.
– А когда он выздоровеет?
– Скоро, малыш, скоро, – пряча покрасневшие глаза, ответила мама.
Но папа приехал не скоро, только через два месяца. Мама не брала сына с собой в больницу, говорила, что детей туда не пускают, и Серёжа очень скучал по папе. Когда его внесли на носилках домой, Серёжа отца не узнал: папа сильно похудел, сухая кожа обтягивала впавшие щёки, и только глаза, казавшиеся огромными на худом, измождённом лице, светились радостью от встречи с сыном.
– Как я скучал по тебе, Серёжка! – воскликнул отец, прижимая сына к себе.
– Сынок, папа устал, ему нужно отдохнуть, – сказала мама и увела сына в детскую.
На следующий день Серёжа понял, что папа очень болен. Мама должна была ходить на работу и приходила поздно вечером, поэтому весь уход за больным лёг на Серёжины плечи. Приходя из школы, мальчик подогревал еду, которую мама заранее готовила для отца. Папа настолько ослаб, что не мог не только ходить, но и сам есть. Серёже приходилось помогать ему. Больше ложки отец не мог съесть за один раз, поэтому разогревать еду приходилось каждый час. А когда мама приходила с работы, он помогал купать папу, тогда он и увидел огромный красный шрам, пересекавший весь папин живот. Мама плакала, Серёжа тоже. Было очень жалко папу. Но он был весел и подбадривал их.
– Что нюни распустили? – с напускной строгостью спрашивал он. – Люди с войны и не такие приходили. А тут, подумаешь, операция. Вот поправлюсь, Серёга, пойдём с тобой в кино… и в парк на машинках кататься.
– Что, правда? – Серёжа посветлел.
– Правда, правда, – улыбнулась мама, смахивая слезу со щеки.
Но папе становилось всё хуже, и однажды утром мама сказала, что папа умер.
– Как умер? – не поверил Серёжа.
– Знаешь, все люди рождаются и все умирают, так устроен мир, – ответила мама.
– Но ведь он обещал поправиться… – недоумевал Серёжа, будто от папиных обещаний что-то зависело.
– Люди полагают, а Бог располагает, – сказала мама и крепко-крепко обняла Серёжу.
Папу похоронили через три дня. Потом были поминки. Все говорили много хороших слов о папе. Мама уже не плакала, Серёжа тоже. Он думал. Он никак не мог понять, почему это произошло именно с его папой, почему молодой, цветущий мужчина за два месяца превратился в сухого, измождённого человека? Что это за болезнь такая? «Вот вырасту, стану врачом и буду лечить рак», – дал себе обещание Серёжа. Мальчик вырос и стал врачом-онкологом. Он спас отцов многих мальчиков и девочек, которые смогли водить их в кино и в парк. И просто жить.
Теорема
Рома обожал математику, как и все в их семье. Его родители были математиками, старший брат уже заканчивал математический ВУЗ, а сам Ромка мечтал поступить в авиационный институт и стать инженером. Всё шло как по маслу, пока в начале восьмого класса в его размеренную школьную жизнь не ворвалась новая учительница по математике. Наталья Борисовна любила командовать, этакий генерал в юбке, учитель из советского прошлого. Она была в возрасте, но выглядела моложе своих лет, лицо её было когда-то красивое, возможно, в молодости она кому-то даже нравилась, но, как известно, своё лицо в старости каждый должен заслужить сам. Все морщинки отражают твой внутренний мир и твой характер, который ты холил и лелеял в течение жизни, а внутренний мир Натальи Борисовны был явно из другого измерения. Иногда классу казалось, что они живут не в двадцать первом веке, а в девятнадцатом, ещё чуть-чуть, и их будут пороть розгами за неуспеваемость или плохое поведение. Она придиралась ко всему: плохому почерку, выходу за поля, к тому, что цифры стоят не в своих клеточках. Даже если решение было верное, за эти вещи, казалось бы, не имеющие отношения к математике, следовало моментальное снижение оценки. Она называла их «огрехи», хваталась за голову и лупила учебником свой учительский стол, и тогда ребятам казалось, что это наказание за настоящие грехи.
В начале года некоторые ученики пытались «поднять восстание», но оно было жестоко подавлено тремя «консулами»: Натальей Борисовной, завучем и директором. Зачинщики из отличников стали троечниками, надолго забыв о том, чтобы перечить Наталье Борисовне. Все боялись отчисления, ведь школа была не простая, а физико-математический лицей, один из лучших в городе. Но тишина и мир дались классу нелегко – все ненавидели Наталью Борисовну.
Как известно, перед бурей всегда затишье. Вскоре буря разразилась на очередном уроке геометрии.
– Так, Рома, к доске, – скомандовала Наталья Борисовна, – доказывай теорему.
Не будем заострять внимание на том, какая теорема нуждалась в доказательстве, но Ромка фигуры на доске нарисовал, формулы написал и принялся доказывать. Через некоторое время он увидел ужас в глазах одноклассников. Он медленно перевел взгляд на Наталью Борисовну и почувствовал недоброе:
– Что остановился? Продолжай!
– Наталья Борисовна, что-то не так? – дрожащим голосом пролепетал Ромка.
– Нет, всё так, давай, доказывай, – нарочито дружелюбно предложила она.
Со стороны казалось, что всё в порядке, что это обыкновенный разговор между учителем и учеником, но ребята знали этот саркастический тон, который нарастал от тихого к громкому, набирая обороты, словно девятый вал. Все замерли в ожидании, а Ромка продолжал. Наталья Борисовна внимательно слушала, кивала головой, улыбалась, исподтишка поглядывала то на него, то на класс. Когда Ромка закончил, она с торжественным видом встала, подошла к доске, минуту стояла, будто вглядываясь в фигуры и цифры, развернулась к классу и прогремела:
– Доказательство неверное!
– Но почему? Ответ правильный! – возмутился Ромка.
Наталья Борисовна резко развернулась к нему, громко скрипнув каблуком:
– Ну и что! У тебя доказательство не такое, какое я давала на прошлом уроке.
«Будь что будет, – подумал Ромка, – надоела уже, с меня хватит, если класс терпит, то я не буду!»
– Меня не было на прошлом уроке, я болел, – резко ответил он.
Но Ромкина болезнь не произвела на Наталью Борисовну ни малейшего впечатления:
– И что, прикажешь мне теперь рыдать? Нужно было поинтересоваться у своих школьных товарищей.
– Я и поинтересовался, но решил по-другому. Просто эта теорема доказывается многими способами.
«А вот это я точно зря сказал, – корил себя Ромка, – сейчас начнётся».
И началось. Учительница метнула на него взгляд, точно Зевс, только молний не хватало, и прошипела:
– Я – заслуженный учитель, лучший преподаватель этого лицея и знаю все доказательства этой теоремы!
– Видимо, не все! – подлил масла в огонь Ромка.
– Что? – опешила Наталья Борисовна. – Садись, оценка два!
– Если вы чего-то не знаете, это не значит, что это неверно, вы не имеете права ставить мне двойку! – выпалил Ромка.
– Двойку я тебе всё же поставлю, а вот родителям скажи, чтобы пришли в школу, мы с ними и обсудим твои и мои права!
Прозвеневший звонок спас Ромку от ожидаемых нотаций Натальи Борисовны. Ребята сочувствовали ему, весь остаток дня в школе он был героем, но сам себя ощущал «последним героем», наверняка Наталья Борисовна завтра возьмётся за него и сожрёт с потрохами.
Домой он пришёл в плохом настроении, мама сразу это заметила:
– Сынок, что случилось?
– По математике двойку получил.
– Двойку? За что? – удивилась мама.
– Да за теорему одну, не тем способом доказал.
– Ну а доказал правильно?
– Да, правильно.
– А за что тогда двойка?
