Ходят слухи, что давний их бой до сих пор показывают курсантам в качестве примера того, как оперативник не должен поступать в непредвиденной ситуации.

Вначале всё шло на средних темпах, они не пытались активно использовать свойства созданного для них пространства боя, простая рукопашная. Однако каждый раз, когда Джон чувствовал, что начинает проигрывать невозмутимому Рэду в классе, он машинально начинал ускоряться. Дальше и дальше, в бой пошли сложнейшие цепочки приёмов и контрприёмов, временами накал боя требовал от противников таких вершин боевого мастерства, что на невыносимо долгие мгновения они попросту замирали в до предела сжатом времени, выжидая момент, впиваясь глазами в лица друг друга в стремлении угадать следующее движение. Сколько это длилось, Джон не мог себе даже представить, в тот день он поистине прыгнул выше головы, это был его лучший бой за всю жизнь, хотя впоследствии приходилось выделывать па и посложнее, такого напряжения воли ему не суждено было испытать никогда.

И всё же, Джон медленно но верно проигрывал, хоть и находился на самом пределе возможностей, полностью погрузившись в себя и чувствуя окружающее пространство и противника в нём буквально одними кончиками пальцев… проигрывать тогда очень не хотелось.

Выходом был экшн, манящий, зовущий его ставшее беспредельно гибким и сильным тело. И тогда Джон решился. Смешно было впоследствии вспоминать добрую и открытую улыбку, которая в тот момент озарила лицо Рэда. Уходя в слепой мир собственных инстинктов, готовясь поразить противника не сходя с места, сию же секунду, Джон улыбнулся в ответ — и тут же очутился на гладком полу, придавленный каменной глыбой тела противника. То, чего так долго не удавалось Рэду в режиме обычного спарринга, в экшне, куда так опрометчиво позвал его Джон, оказалось делом мгновения.

Аплодисменты, занавес.

Это уже позднее, когда Джон благополучно отработает свои штрафные баллы за несоблюдение правил соревнований, Рэд зайдёт к нему в палатку и неожиданно тепло пожмёт руку, тем самым подтвердив начало дружбы, которая отныне будет связывать их всю оставшуюся жизнь, а тогда, в тот день вершин и падений, Джон лишь хрипло спросил Рэда, перед тем как окончательно потерять сознание, одну-единственную вещь:

— Кто ты?

Дурак. Рэд и сам в тот момент не до конца знал ответ на этот вопрос.

Общий зал постоялого двора представлял собой большое помещение с низким потолком и расставленными безо всякого порядка разномастными столами. Узкие проходы между ними были уставлены грубыми лавками из едва выделанной коры гигантского хвоща и колченогими стульями, на которых восседали, возлежали и пребывали в других незамысловатых положениях принявшие горячительного постояльцы, торговцы-завсегдатаи Торга, местные шулера, подручные менял, провонявшие до костей подмастерья кожевников да красильщиков и другой к ночи подуставший от жизни люд. Все, понятное дело, пили, пели, в голос сквернословили, скандалили и курили палочки местного наркосодержащего растения.

Дым пополам с перегаром дешёвого алкоголя стоял такой, что лёгкие сквознячки, гонявшие эту славную атмосферу из угла в угол, создавали под потолком целые гирлянды замысловатых рисунков сизым туманом по немытым доскам. Забитый до отказа даже в это неурочное время, зал был наполнен какофонией звона бьющейся посуды, крика разносчиков и подавальщиков, шумной работой звероподобных вышибал и чуть слышной мяукающей музыкой местного оркестрика, что доносилась из зала для особых посетителей, кто бы эти ни был. Обстановку нельзя было назвать расслабляющей, но чего ещё ждать от столь популярного и столь недорогого заведения.

Следовало обстоятельно проговорить всё случившееся, причём привлекая к свой беседе минимум внимания, так что оперативники не стали проходить вглубь, где двое амбалов прикрывали собой дверь в опричный зал, а остались здесь, лишь заняв столик подальше да потише. Он, кажется, свободен не был, но успевшие нализаться до синих морских чертей матросы, видимо, даже не почувствовали никакого дискомфорта, оказавшись вповалку лежащими на полу.

Рэд с Джоном быстро оттащили их к стене, там об них хоть спотыкаться не будут, сами же с уютом уселись в кружок, не обращая внимания на посулы местного зазывалы, который срывающимся голосом орал что-то про «скорое начало представления, у нас самые лучшие красотки побережья…» Остальную гнусь оперативники не расслышали, их тренировки хватало на то, чтобы разговаривать в этом шуме вполголоса, не обращая внимания на царящий вокруг бедлам. Следовыми имплантатами в условиях плотного контакта они привычно пользовались лишь в случае необходимости.

Разговор без обиняков шёл на линия́, языке Галактических Баз и большинства миров Содружества. Торг и без того сборище всяких пришлых, кто тут удивится незнакомому говору. Обсуждали текущие мелочи, планы на ближайшие дни, только Рэд помалкивал, его явно занимало что-то другое. Наконец он хлопнул ладонью по столешнице, привлекая к себе внимание.

— Ребята, подключаемся к «Сандориксу», — глаза Рэда были чуть прикрыты, веки подрагивали в такт протекавшему под ними стремительному диалогу.

План операции на Элдории не предполагал глубинной перестройки обычной следовой начинки, сидящей в телах оперативников, так что они при возможности могли в полной мере наслаждаться мгновенной связью с бортовым церебром, обширной базой хранилищ «Мамы», равно как и другими возможностями галактических технологий. Невероятная роскошь во время выхода, уж они трое знали это лучше многих других.

Слабый укол световой вспышки, и зрительные центры обоих напарников получили нужный доступ, разворачивая полупрозрачные интерфейсы, подёрнувшие реальность своей серой кисеёй. Технологическая простота и относительное удобство во враждебной обстановке были главной причиной, по которой этот метод общения с информационными сетями чаще других применялся СПК, тогда как в обычной обстановке каждый предпочёл бы иметь дело с обычной эрвэпанелью.

В ушах привычно зашелестел вкрадчивый голос их шлюпки.

На связи церебр десантной шлюпки «Сандорикс-41», бортовой номер СКСМ-2835ЛН, приписанный к манипулу «Катрад» 11бго Отряда Службы Планетарного Контроля ПК КГС. Для вас получено сообщение со Старой Базы от реал-капитана ГКС Сиреала Паллова иль Кенда.

Пискнул ключ автоматического декодера, после чего все услышали знакомые сердитые нотки их непосредственного начальника и командира, который по обыкновению занимался поддержкой миссии на Старой Базе.

Ребятки, мне некогда ждать, пока вы все соберётесь, слушайте запись, успеем полноценно связаться позже. Новости есть, и они неутешительны. Обработка данных, полученных при посадке аппаратурой Купола и вашего «Сандорикса», подтвердила процесс формирования на границе тропосферы силовых полей высших классов, в частности конфигурационной сборки «кси-феникс-пять» и «тор-восемь». Расчётные мощности полей сейчас передаются вашей шлюпке, в отличие от первого сигнала, ваши данные оказались куда более подробными. Командование только что присвоило операции первую степень тревоги. Рихарду оно и не впервой, да и вы — не новички… однако, моё мнение о надлежащей степени подготовленности членов миссии не возымело действия — ждите пополнения. Системой Вирина интересуется Совет Вечных и, что вовсе невероятно, Клан Воинов Галактики. Если прибудет лично кто-то из них, а при текущей ситуации я удивлён не буду, если так и произойдёт — помните: командовать вами персонально никто не будет, вы абсолютно вольны действовать по своему усмотрению, а вот от настойчивых рекомендаций они вряд ли воздержатся, так что будьте готовы и действуйте по обстоятельствам. Подробности — позже. До связи.

— Так они точно прибудут? — Юля выглядела внешне спокойно, но Рэд не упустил нотку беспокойства в голосе.

— Скоро узнаем.

За столом воцарилось молчание, все переваривали только что услышанное. Известной методой работы их реал-капитана Паллова был принцип: «Информация должна поступать по мере необходимости, а не по мере возникновения». Следовал он ему неукоснительно.