Вот тут-то и возникали главные проблемы. Ближайший, штатный канал был закрыт, именно оттуда приближался противник, в то время как колодец Раше, формируемый захлёстом изограв полей Керна и его двух звёзд-сестёр, в настоящий момент находился слишком неудобно — между ним и Пентаррой лежали два кольца астероидов и сам Керн, приходилось выходить к нему оверсан по высокой дуге вне плоскости эклиптики.

Флот ПКО на рейде терял маневренность, кроме того, в случае смещения боевых действий в область открытого пространства позади оставались неиспользуемые оборонные ресурсы трёх основных орбитальных станций ПКО, как и сама База «Керн», пусть обескровленная в настоящий момент злосчастной экспедицией ГКК, но всё ещё способная при других обстоятельствах своей огневой мощью внести существенный вклад в оборону, оттягивая на себя часть сил врага.

Теперь База скорее всего отвлечёт лишь небольшие части противника, в то время как штурмовые связки атакующих будут разделывать энергетические щиты поверхностных оборонительных комплексов и самой Немезиды, основной истребительный флот и тяжёлые пространственники с их тераваттами орудийных генераторов пойдут на перехват вслед за уходящими транспортами людей.

Трасса предполагаемого броска к границе ЗСМ неминуемо должна была выйти далеко в ненаселённое пространство, тем самым давая нападавшим по максимуму использовать все преимущества их перевеса в тоннаже и мощности, чистота межзвёздного космоса тут была почти идеальной, с плавными линиями изограв и предсказуемой лоцией.

Рэдди смотрел на тактические разработки, реконструкции возможных манёвров ухода флота ПКО от первых ударов противника, комментарии вероятных исходов, а вновь сжимал кулаки. Неудачный день для ПКО. Особенно для них, пилотов космических истребителей, которые не способны толком обороняться, они могут только атаковать, сражаясь в самой гуще боя. Но они справятся. Обязаны справиться.

Над головой пронесся свод грузового портала, небо Пентарры мелькнуло и исчезло. В последний раз. Даже если Рэдди выживет в предстоящей бойне, Пентарра при любом исходе достанется врагу. Небу родного мира уже никогда не бывать таким, каким он его помнил.

Минута молчаливого ожидания, и его «манта» замерла, пришвартовавшись к одному из многочисленных пусковых шлюзов, что были укрыты в недрах огромного строения.

Прибыли.

Рэдди прислушался. Нет, показалось, первых звонких шлепков, с какими истребители прорубают разреженную до предела силовым конусом стартового канала атмосферу, ещё не было слышно. Он успевал.

Два шага, и Рэдди в на палубе, стоило столько раз стоять на парадах и смотрах, чтобы в конце концов пойти в бой прямо так, с борта убогого транспортника, едва успев впопыхах натянуть свой биосьют. До призывно распахнувшегося жерла приёмной шахты «кокона» было ровно пять шагов.

Один взгляд на маркировку — «Файрер-118 Эндикотт» бортовой номер 31 зи/а 5868 — сказал ему достаточно.

Отличная машина, надёжная, маневренная, но крайне недолговечная.

Как правило, пилот выжигал все ресурсы юркого и злобного «файрера» ещё на начальной стадии боя, после чего ему только и оставалось, что ждать, кто достанет его раньше — шальной заряд отчего-то не потерявшей к нему интереса вражеской машины, смерть от холода, жары, недостатка кислорода, проникающей радиации, или всё же это будут спасательные команды, рыщущие по пространству боя в поисках выживших.

Последнего в данной ситуации ожидать не представлялось возможным, так что Рэдди мысленно отдал своему истребителю честь и с каменным лицом шагнул навстречу судьбе. «Файреры» в том незавидном положении, в которой поневоле оказался ПКО, позволяли исполнить главное — ценой собственной гибели очень ненадолго, но всё же задержать врага. Этот истребитель был гениальной военной машинной, и хороший пилот с радостью вливался в его систему управления. Рэдди, не медля ни секунды, занял своё место.

Мир вокруг, сузившийся до тесной кабины космического истребителя, вдруг гневно закричал, запел тысячей голосов, потом пошатнулся, опрокинулся, рассыпаясь фонтаном брызг.

Лётный капрал ПКО Пентарры Рэдэрик Ковальский готов к выполнению полётного задания. Запускаю стартовую последовательность.

Майор Суэто отдал последнее распоряжение и встал из-за пульта. Машина оборонительных служб Пентарры работала сама, не нуждаясь в его контроле. Пилоты заняли кабины истребителей, баллистики наземных батарей замерли над датчиками накопителей. Где-то там готовился принять командование группировкой Хронар, разогревались после холодного старта гигантские туши «Колонизаторов».

Столько лет Майор Суэто посвятил выстраиванию этого гигантского комплекса машин, орбитальных станций, подземных коммуникаций и сотен тысяч подготовленных навигаторов, инженеров, наводчиков, тактиков. Сегодня случится то, ради чего он так долго трудился, разом оправдав все эти годы, потраченные на борьбу с невидимым, далёким врагом.

Однако как дорого бы Майор отдал, чтобы все его труды так и оставались бы никому не нужными. Если бы ПКО так и оставался колыбелью для юношей, рвущихся в космос, подальше от родного мира, не ведающих, что они теряют. И всё. Не более.

Но сегодня каждый из них поймёт, насколько хрупок был их мир всё это время. И уже сейчас ясно — для многих, очень многих, слишком многих это будет последнее запоздалое осознание в этой жизни.

Даже в самом кошмарном сне всем тем людям, что имели отношение к планированию и выстраиванию систем обороны, не могло привидеться такое соотношение сил — далёкая и обескровленная База «Керн», покинувший систему флот Экспедиции, и готовый к бою чудовищный флот на пути к орбите Пентарры.

Это будет бой на грани их сил и возможностей, от людей понадобятся все их таланты бойца и стратега, а от их техники — весь тот запас прочности, что заложили в них конструкторы.

И только Майор Суэто уже сделал, что мог.

Отключая эрвэ-панель, он немного постоял на своим привычным рабочим местом, выпрямился и неуверенным шагом подошёл к едва различимо взглядом переливающейся внешней стене отсека.

Отсюда Майор наблюдал бесконечное число раз похожие друг на друга закаты, но сегодня закату наступить было уже не суждено. Наступает не ночь, наступает мрак.

Майор Суэто поднял взгляд к небу, высматривая последние перемещающиеся по безоблачной полусфере чёрные суетливые точки. Все расселись по капсулам и были доставлены. Кто-то наверняка не захотел садиться, решив остаться с родной планетой до конца. Это их выбор. Но большинство либо выходило на орбиту на борту боевых единиц флота ПКО, либо уже заснуло сном без сновидений в недрах гигантов-транспортников.

Ещё несколько минут, и они достаточно прогреются, чтобы начать всплывать в атмосфере, осторожно, не привлекая покуда внимания, перебраться на теневую сторону планеты и оттуда начать разгон вдоль расчётной траектории в направлении ближайшего из доступных выступов ЗСМ — невероятно глубокого колодца Раше, по роковой случайности развёрнутого к ним сейчас оверсан.

Уже сейчас в небо Пентарры были распахнуты чёрные колодцы их гигантских подземных ангаров, ждавших своего часа с самой первой волны колонизации. Они доставили сюда поселенцев первого поколения, они же и отправят гражданских обратно, в безопасные глубины старых, обжитых Секторов.

Но Майор Суэто думал о другом. Почему так поздно сработала дальняя разведка, почему они не отреагировали должным образом на подозрительные отказы бакенов в том самом направлении, откуда сегодня и показался враг. Всё ли было сделано им, Майором, чтобы предотвратить сегодняшнюю бойню?

Можно было уговаривать себя, что да, всё сделано. Можно было рвать на себе волосы, что нет, совсем не всё, пропустили, ошиблись, недодумали, недоглядели. Все эти рассуждения именно сейчас оказались бы пустыми и ненужными.

Всего считанные часы спустя он, Майор Суэто, как и многие другие, оставшиеся здесь, в глубинах ставшего ловушкой гравитационного колодца, встретит свой конец вместе с родной планетой. Пентарра падёт, тогда к чему гадать, почему так произошло.