А я хочу тянуться в небо. Не потому что я лучше других деревьев, нет.

А просто, я ДРУГОЕ дерево. Я ТАКОЕ дерево.

Ольга закончила читать, с удивлением услышав в последних строчках акцентную интонацию Холодовой.

Дети молчали. Было слышно, как в коридоре техничка трёт пол.

Ольга нарушила тишину, спросив у учеников, как они думают, почему она прочитала именно это стихотворение.

– Хотели показать, что деревья разные?– предположил Дима, вертя в руках карандаш.

– Дерево само решает, чем оно будет, – бодро ответила Алина.

– Ещё есть варианты? – спросила Кравцова, радуясь, что в принципе дети близки к ответу, который нужен ей.

– Люди, как деревья, разные, – ровно сказал Максим, продолжая что-то увлечённо рисовать на листочке бумаги.

Больше к вопросу о празднике никто не возвращался.

Ольга еле сдерживала улыбку, чувствуя, как рвётся наружу эйфория от первой победы.

Утро началось с небольшого совещания у Холодовой, которая попросила кафедру иностранцев прийти пораньше на полчаса, чтобы объяснить, какие документы нужно привести в первую очередь в порядок для комиссии.

Ольга уже пожалела, что не взяла с собой блокнот. Уже на третьей минуте она запуталась, какие таблицы нужно вставлять в календарно-тематическое планирование. Она чувствовала себя неуютно от того, что, похоже, единственная не понимала, чего от неё хотят. Другие учителя равнодушно поглядывали на часы или отвечали на утренние сообщения в телефоне.

После того, как все разлетелись по своим кабинетам, она неуверенно подошла к Холодовой и попросила образец.

– Хоть одна сознательная! Они просто ещё не понимают, что я скоро возьмусь за них.

Холодова недобро усмехнулась, чего Ольга за ней тоже раньше никогда не замечала. Вспомнились слова Александра Юрьевича, что Холодова вскоре может стать директором. Теперь они не казались такими абсурдными.

Получив обещание, что ей дадут самый лучший образец, Ольга побежала на урок к своему классу.

Когда она вошла в кабинет, то выронила из рук пакет с тетрадями.

За последней партой сидел Никита. Один в пустом классе.

– Может, водички? – засуетился он, увидев реакцию Ольги, – не переживайте. Я сейчас всё расскажу.

– Может, поближе сядешь? – спросила она, стараясь успокоиться.

Никита аккуратно, как муравей, переполз на предпоследнюю парту.

– Если ты думаешь, что мне так легче будет тебе орать, то нет.

Бурча что-то под нос, парень перебрался за первую парту и выдал всё.

Колосов поделился с ними задумкой праздника.

После этого 5 «Д» решил объявить бойкот классной руководительнице, потому что 5 «А» они терпеть не могут. Теперь все дружно пережидают урок в лесу, недалеко от школы. Никита же отказался от этой затеи, потому что обещал Ольге, что будет себя хорошо вести.

В класс заглянула Холодова, протягивая образец КТП. Увидев перед собой развернувшуюся в жизни картину Ренуара «Разговор», она выразительно приподняла бровь.

Слушая по второму кругу рассказ, Ольга совершенно не понимала, что ей делать. Зато Холодова не растерялась. Она сказала послушному Никите посидеть на месте, и жестом попросила Ольгу идти за ней. Она, снова чувствующая себя школьницей, отстранённо слушала, как Холодова отчитывает техничек и охрану за то, что целый класс выпустили без учителя.

На улице была слишком тёплая погода для середины сентября. Но по зябкому воздуху чувствовалось, что вскоре осень поглотит последние солнечные дни.

Дети весело и шумно играли в догонялки на опушке леса. Увидев приближающихся учителей, они сбились в кучку, как будто собираясь обороняться. Холодова применила свой излюбленный       приём. Надев маску наивности, спросила, почему это только один человек пришёл на урок.

Вперёд выступил Юра Шумейко обманутый бесхитростным тоном. Засунув руки в карманы, он заявил, что с 5 «А» они ничего никогда делать не будут.

Холодова развела руками, удивлённо поинтересовавшись, зачем же так выражать свой протест.

– Потому что нас никто никогда не любил, – неожиданно твёрдо сказала всегда молчавшая Кристина.

Девочка смотрела исподлобья, словно дикий зверёк, готовый в любой момент броситься в атаку.

Вроде бы сказано это было тихо, но сработало, как бомба. Класс зашумел, загудел и начал выкрикивать то, что уже рассказал Никита. Для Ольги всё это было фоном. Она сосредоточено смотрела на хорька с поджатыми губами.

Холодова, имеющая потрясающий талант к дипломатии, пообещала детям, что она вместе с Ольгой Юрьевной обязательно обсудит их проблему, и без лишнего шума загнала класс в школу.

Когда последний ученик зашёл в кабинет, она крепко взяла Ольгу за руку.

– Олечка, не расстраивайся. У всех бывают такие проблемы. Ты ни в чём не виновата. Но с праздником, наверное, стоит повременить пока. Они не готовы.

– Как ловко вы с ними, – вздохнула Ольга.

– У меня было сорок мальчишек, не забывай.

– Ты только посмотри на это!

Ольга сунула под нос парню немного помятый листок с контрольной работой. Под последним заданием красовался синенький медвежонок, нарисованный гелевой ручкой. Кривоватая надпись около него гласила: «Это мишка Никита. Он очень не хочет, чтобы ему ставили два.»

– Ты вообще мог когда-нибудь что-то подобное учителю написать?! – негодовала Ольга, размахивая работой.

Этот рисунок, сделанный Никитой, стал последней каплей терпения. Мало того, что дети на два работу написали, так ещё эти поросята себе такое хамство позволяют.

Неожиданно телефон запел песенку про Африку голосом Шакиры. Ольга ответила.

Это была Евгения Викторовна, мама Юры Шумейко.

Она звонила спросить, почему у сына оценки стали хуже. В начальной школе он был почти отличником.

Аккуратно подбирая слова, Ольга начала объяснять, что все проблемы из-за поведения. Мало того, что Юра сам не мог сидеть спокойно. Он заводил всех, кто сидел рядом, и вдогонку ещё пререкался, если делали замечание.

– Понимаете, – в трубке грохнуло что-то, как будто беспокойная мамаша махнула рукой и уронила предмет на пол, – Юра – очень нервный мальчик.

– Это даёт ему право мешать всем на уроке? – спросила с удивлённой интонацией Холодовой Ольга.

– Нет! Что Вы! – засуетилась трубка – просто он без папы растет, нервничает по любому поводу. Будьте к нему поснисходительнее, хорошо?

Вообще наглую особу следовало приструнить. Но Ольга подумала о том, что в её жизни тоже никогда не было отца. Иногда так хотелось уткнуться в сильное плечо, и чтобы уверенная тёплая папина рука погладила по голове. Мальчикам, растущим без мужского воспитания, ещё тяжелее, чем девочкам.

Понимая, что с Юрой ещё придётся намучаться, она пообещала матери, что постарается решать разногласия мирно.

– У тебя вечерами прямо телефон доверия стал,– фыркнул Коля, играющий в компьютере, – тебе надо деньги брать за консультацию с родителями.

– Да ладно тебе, – махнула рукой Ольга, вернувшись к работам и достав листок с контрольной из другой пачки, – Это 5 «А» Вот смотри, как всё аккуратно. По содержанию, конечно, есть вопросы, но Максим вообще какой-то невнимательный ребёнок, хотя мозги есть. Теперь на моих глянь.

Ольга наугад вытащила из стопки контрольных одну, всю исправленную красной ручкой. Это была работа Кристины.

– Ой, а этот ребёнок вообще моя личная боль!

И Ольга начала жаловаться, что Голубева за этот месяц показала себя не с самой лучшей стороны: бездумно просиживала уроки, глядя в одну точку. Испанский язык – не единственный предмет, по которому у неё выходило два. И самое главное, до Кристины не получалось достучаться. Её фраза, что их никто не любит, постоянно крутилась у Ольги в голове.

– Но у неё мама в тюрьме. Может, девочке помочь надо. Позаниматься. Что думаешь?

– Солнышко, – Коля отодвинулся от компьютера, аккуратно забрал у Ольги ворох контрольных и посадил девушку к себе на колени, – давай поменьше говорить о твоей работе. Понимаю, как ты за деток переживаешь, но может немного о нас подумаем?