– Молодец, строго соблюдаешь все предписания. Хотя режим сна уже давно нарушил.

– Это вы меня заболтали.

Девушка ещё недолго посидела в компании опорного полузащитника, с повышенной щепетильностью избирая более воодушевляющие темы, и вернулась в братский дуплекс, когда время перевалило за полночь.

Лера нервными шагами мерила подступы к тренерским скамьям, делая глубокие вдохи-выдохи, чтобы унять растревоженное сердце, рвано бьющееся о грудную клетку. А всё дело в том, что утром ей позвонил Арсений Петрович и предупредил о возможном появлении президента "Аквамарина" на предматчевой тренировке. Поскольку Борис Борисович не смирился с решением Миши касаемо его основного заместителя на период восстановления после сложных операций на ногу, (что, в общем-то, девушка поняла ещё из их не очень приятного разговора в больничной палате), мужчина настоял на том, чтобы лично утвердить пригодность нового члена трейнинговой команды. Не хватало Лере преподавателей в школе тренеров, так к ним присоединился чересчур дотошный и упрямый Удальцов. Конечно, принимая предложение брата о вынужденной замене, которое больше напоминало хитро спланированную манипуляцию, девушка предполагала, что руководство клуба не придёт в неистовый восторг, когда им по голове ударит бодрящий ключ ошеломляющей правды. Однако то, с каким рвением Борис Борисович старался выискать в её работе всевозможные промахи и оплошности, а во имя более благородных намерений он бы не стал перекраивать своё до пределов занятое расписание, не внушало надежд на хотя бы минимальное взаимопонимание.

Тревог и волнений добавляло и присланное на электронную почту письмо от декана факультета психологии московского университета, где был подробно выведен график предстоящих зачётов по массе дисциплин. Причём первый из них намечался тем же вечером в онлайн-режиме, и Лера отчаянно прикидывала в уме, получится ли у неё выкроить время на нормальный питательный обед и здоровый сон среди столь бесконечного списка дел.

– Чего нос повесили, шеф? – обеспокоенно спросил Стас, выпрямившись из горизонтальной позиции и перестав выполнять боковую планку с подниманием локтей.

– Всё в порядке. Не отвлекайся. Я, – запнулась Лера, ведь отчего-то приемлемая доза воздуха в лёгких уменьшилась в несколько раз, когда глаза девушки случайно выхватили весьма провокационный кадр. Девятый номер задрал край футболки, чтобы обтереть пот лица и шеи, совершенно беззастенчиво выставляя на всеобщее обозрение бугристые мышцы нижней части живота. Лерины пальцы резко закололо от необъяснимого желания прикоснуться к его светящейся расплавленным золотом коже. К счастью, девушка с силой щипнула себя за плечо, чтобы избавиться от нахлынувших эмоций, а "аквамаринец" вовсе не заметил её непостижимого смятения.

– Если вы переживаете из-за того богатенького старичка, – указав рукой к дальним трибунам, понизил голос Стас, – Оно того не стоит. Борисыч только с виду хмурый и непробиваемый. В душе же он – мягкая добродушная зефирка. Если её не выводить из себя.

Лера проследила за движением мужчины, и её едва не прострелило насквозь. Боже, Удальцов во всю наблюдал за предполагаемыми профессиональными действиями младшей сестры выдающегося Михаила Вадимовича, а Лера рассеянно переговаривалась с центральным бомбардиром, позабыв об остальных игроках. Как девушка позволила себе пропустить приход мужчины, наводящего на неё неистовый ужас? Нет, она не боялась его суровости и неодобрения, потому что не нуждалась в чужой благосклонности и не была готова заискивать перед вышестоящими из-за глупого стремления удержать шаткое положение. И, тем не менее, от Удальцова напрямую зависела тренерская карьера девушки, которая началась с подачи старшего родственника. И раз уж Лера ввязалась в весьма парадоксальную авантюру ради Миши, то не должна была его никоим образом опозорить.

Отправив Стаса обратно на поле со словами благодарности за оказанную поддержку, девушка полностью включилась в подготовку "аквамаринцев" к одной из самых значимых игр сезона. Поначалу все футболисты послушно выполняли серию классических упражнений на пресс (ножницы, подъём туловища, поднятие ног из положения лёжа и завод их за голову), на укрепление ног (бег вверх по ступенькам, присед в парах спина к спине и так называемый "бег в гору", где в качестве рельефа с выраженными склонами и подножиями выступали специально оборудованные дорожки), на развитие быстроты и координации (челночный бег, быстрое ведение мяча с резкой остановкой по сигналу и дальнейшее ускорение, рывки с применением фишек). Потом Лера вынудила основной состав "Аквамарина" провести полноценный тайм по нестандартной для них расстановке, обсуждаемой на предыдущих разборах полётов, против запасных игроков, которых преднамеренно собрала на стадионе вместе со всеми, чтобы ближе познакомиться с их техникой игры. Редкостное внимание к себе привлёк девятнадцатилетний Тарас Елагин, энергичный бесстрашный парень с довольно эксцентричной причёской, состоящей из выбритых у висков волос и зачёсанных на правую сторону дредов небольшой длины, выкрашенных в ядовито-голубой цвет. Но его заслуга заключалась вовсе не в неординарном образе, а в феноменальных скоростных перемещениях в штрафной противника, быстрый поиск свободных зон и мастерское владение финтами и обманными трюками, всполошившими едва ли ни каждого "аквамаринца". Фирменной обводкой Тараса стала крокета, когда-то полюбившаяся Андресу Иньесте и теперь позволившая молодому полузащитнику "Аквамарина" обмануть опытных игроков, составляющих "кастет" обороны команды, и принести три гола в импровизированном футбольном поединке, что помогло преимущественно отсиживавшимся на скамейке спортсменам сравнять счёт и доказать свою значимость. Правда, Тарас проявил слабость, когда неоднократно действовал чрезвычайно неосмотрительно при отборе мяча, а также легко утратил концентрацию и уверенность при неуступчивом прессинге противника. Что ж, более активная практика на поле могла с лихвой компенсировать явные недостатки парня, и Лера намеревалась чаще использовать таланты Тараса по назначению.

Многие разыгравшиеся "аквамаринцы" взялись упрашивать девушку о продлении игры на второй тайм, стремясь довести её до победного финала. Поддавшись неуместной напористости, она почти позволила двадцати двум мужчинам в лазурно-лимонной форме уговорить себя и нарушить одобренные Арсением Петровичем тренировочные планы. Однако подозрительно притихшие оппозиционеры в лице Альберта Рождественского, Андрея Карпова и Глеба Метель активизировались в самый неподходящий момент. Мрачные черты Бориса Борисовича только-только разгладились, и на его свежем лице, лишённом практически всяких морщин и других признаков старения, появилась блаженная умиротворённость чиновника, удачно вложившегося в прибыльное предприятие. И тут, очевидно, что нарочно и явно не из лучших побуждений, вражеская троица устроила натуральный цирк: крайний полузащитник под двадцать седьмым номером по кличке Карп схватил за голени двадцати девятилетнего напарника, чьё лицо было усеяно многочисленным пирсингом, и потянул его на себя. Покрыв шалуна шутливыми ругательствами, Глеб начал передвигаться, опираясь на раскрытые ладони.

– Битва руконожек! – заливаясь смехом, завопил Альберт, опустив на землю Матвея Красовского и подтолкнув его навстречу Глебу. Мужчины схлестнулись в рукопашном бою, которым управляли держащие за ноги союзники, подбадривавшие сражающихся напутственным кличем.

– Скорее, хернемайство блядожопов, – в привычной манере прокомментировал поведение сокомандников Игорь Бирюков, которому доставляло ноль удовольствия следить за тем, как большая часть "аквамаринцев" переняла настроение капитана и его прихвостней и разбилась на противоборствующие группы, куда совершенно непредвиденно примкнул привычно угрюмый и держащийся вдали от бессмысленных забав вратарь Антон Назаров.