То и дело девушка косилась на экран встроенного в автомобиль навигатора, сверяясь с его показателями и повторяя про себя фразу "быстрее, пожалуйста, пусть он будет рядом". Она не рассчитывала, что жителю элитного района придётся отъезжать настолько далеко от дома, чтобы совершить важные покупки. И за что, спрашивается, в отдалённых от центра местах вечно поднимают цены на жильё?
Через два поворота и четыре развилки Лера наконец поравнялась с торговым комплексом внушительных размеров и без промедлений бросилась в продуктовый отдел. Во рту началось обильное слюноотделение, как только перед глазами предстали широкие прилавки, сверху донизу забитые разнообразными лакомствами. Загрузив в тележку едва ли не полмагазина, девушка встала у кассы, но сердито топнула ногой, когда опущенная в карман рука напоролась на огромное ничто. Чёрт, пустой желудок напрочь помутнил её рассудок, иначе бы Лера не оставила кошелёк с наличными и карточкой на тумбочке в коридоре. И каким образом лучше поступить? Попросить кассира придержать продукты, пока девушка отправится за деньгами? Это займёт приличное количество времени, а супермаркет вот-вот закроется. Что же тогда?
– Не беспокойтесь, я возьму затраты на себя, шеф, – подбодрил приблизившийся к кассе Павел Вешняков.
Лера ошарашенно захлопала глазами: а добрый Принц Гарри тут откуда взялся? И как он разгадал с десятиметрового расстояния, что она нуждалась в материальной помощи?
– Спасибо, Павел. Обещаю, я всё верну.
– Не говорите ерунды, – смущённо склонив голову, отмахнулся рыжеволосый парень, – Считайте, это моё маленькое вложение в благополучие тренера.
Расплатившись за товары, он принялся аккуратно укладывать их в бумажные пакеты.
– Какой ты щедрый, – честно похвалила Лера, – Странно, что у тебя нет девушки.
Она потянулась к пакетам, но Павел проявил рыцарское благородие и, молча ухватившись за ручки, понёс их к выходу. Девушке ничего не оставалось, как последовать за парнем.
– Мне некогда думать о серьёзных отношениях. Чтобы добиться достойных результатов в спорте и проявить себя на поле как высококлассный футболист, я вынужден трудиться не покладая рук. Многие "аквамаринцы" варятся в футбольной сфере не первый год и заслужили пристальное внимание спонсоров и агентов кровью и потом. А мне нельзя от них отставать, теряться на заднем фоне. Вот и получается, что основная мотивация и усилия уходят именно на карьерный рост.
– Зато запросто находится время на походы по магазинам, – подметила Лера.
Молодые люди вышли из супермаркета. Павел задумчиво огляделся вокруг и опустился на корточки у перил, поставив пакеты рядом:
– Что, проявление самостоятельности карается спорткомитетом?
– Нет, просто большинство богатых и знаменитых предпочитают взваливать закупку продуктов на домашнюю обслугу, – Лера достала из верхнего пакета шоколадку и с упоением откусила крайнюю плитку.
– Я с детства привык делать всё сам. Когда ты растёшь без родителей, некому побаловать тебя лаской и участием, некому присматривать и подтирать сопли. Да и в приютах не принято перекладывать заботу о себе на чужие плечи. В таких местах быстро учишься независимости.
– Ты вырос в детском доме? – заторможенно выдала Лера. Она сосредоточилась на изучении игровых характеристик подопечных брата, но не успела изучить биографию каждого из них.
– Да, с рождения до восемнадцатилетия провёл в детдомовских стенах. Мне говорили, что меня нашли под забором какие-то старички. Плачущего и голодного. Естественно, они не могли нормально позаботиться обо мне, вот и отнесли в соответствующие структуры.
– Тяжело было?
Губ парня коснулась горькая усмешка:
– По-разному. В детстве всё казалось проще, потом началась разбивка на группы по силе и власти. Сильные ребята издевались над слабыми, постоянно подставляли их перед воспитателями, занимались стукачеством. Наказания за неповиновение были суровые и изощрённые. В ход пускались палки, иголки, железные прутья кроватей. Вводились испытания на прочность: старшие вынуждали младших драться, воровать, травить друг друга, по особым случаям наблюдать за тем, как один из них убивал бездомных животных, сдирал с них шкуру. Те, кто проявлял слабину, отворачивался, плакал, кричал или пытался убежать прочь и позвать взрослых, занимал место жалкой зверушки.
– Обалдеть, какой ужас, – проворчала Лера с набитым ртом. А что? Душевные исповеди, рождающие устрашающие картины в голове, не помешают ей насладиться долгожданной едой.
– На самом деле ужаснее, чем вы способны себе представить.
– И к какой же группе относился ты?
– О, мой статус отличался скачкообразностью. Если я угождал старшим, они с радостью принимали меня за своего. Но как только я видел несправедливость, вступался за униженных, тут же получал вместе с ними и превращался в изгоя. Если бы не спорт, я бы, наверное, рехнулся от всех уроков жизни. Хотя, когда меня записали в крутую секцию, а потом взяли в настоящую юношескую команду, мне прилетало втрое больше тумаков почти ежедневно.
– Почему?
– Власть имущие почувствовали, что у меня появилась реальная возможность выбраться из дерьма, выбиться в люди, добиться успеха. Они прикрывали свои зависть и леность тем, что я якобы отбился от стаи, зазвездился, "омажорился". Меня же их низкие попытки задеть лишь сильнее гнали вперёд, к мечте. Правда, чтобы удержаться в весьма дорогостоящем спорте, мне пришлось работать с тринадцати. Сами знаете, летний спортивный лагерь, дополнительные занятия, экипировка, участие в соревнованиях отнюдь не бесплатны…
– А что, за все восемнадцать лет никто не захотел тебя усыновить?
– Маленьким был капризным, проявлял характер. К сожалению, не все потенциальные родители готовы мириться с тем, что у приёмного ребёнка есть индивидуальность. Им нужен послушный и покорный робот, а не человек. Никто не хочет заморачиваться. После многократного разочарования надежда умирает. Да и к десятилетке сложнее проявлять интерес.
– А как же настоящие родители? Ты никогда не хотел узнать, кто они, откуда, почему бросили новорождённого малыша?
– Шеф, мы не в дурацкой подростковой драме. Если бы я им был нужен, они бы меня не бросили. И вообще: меньше знаешь, крепче спишь.
– Философия всех спортсменов.
– Просто, если пропускать через себя кошмары нашей реальности и не уметь отражать негатив, запросто можно сойти с ума.
– Меня всегда поражало, как люди, опущенные на самое дно непримиримыми обстоятельствами, находят внутри себя залежи безграничного добра, – восхищённо призналась девушка. Павел Вешняков с самой первой встречи выделялся на фоне других "аквамаринцев" милосердием, честностью и открытостью. Над ним словно парила чистейшая аура благодушия. Но здесь, на грязных ступенях магазина, рыжеволосый парень, фигурально выражаясь, сразил Леру наповал печальной историей нелёгкой судьбы. Ему едва исполнилось двадцать три, а разглагольствовал Паша не хуже древнегреческого философа. Да и бескорыстная самодостаточность, уцелевшая под воздействием ядовитых паров жестокости и эгоизма, дорогого стоит.
– Все мы проходим своеобразные испытания. Кому-то они даются без напряжения, кого-то ломают, а кому-то всё-таки удаётся одержать верх над беспощадностью огромного мира. Я не жалею, что мне досталась незавидная доля. Зато я стал тем, кто я есть, и наконец получил полную власть над своей судьбой.
Лера и не подозревала, как ей поднять настроение Принца Гарри, временно прогнувшегося под напором горьких воспоминаний, поэтому сконфуженно протянула ему углеводно-белковый батончик «30 Protein Rex Gym» со вкусом французского десерта:
– Ты ничего не купил.
– Вообще-то я и не собирался, – оттолкнув сладость, сознался Паша, – Просто проходил мимо и увидел вас. Зашёл, чтобы поздороваться, но, как только понял, что нарисовались небольшие трудности, оплатил покупки. И неужели вы, шеф, забыли, что в такое позднее время нам противопоказано употреблять любой вид пищи?
