распростёр в познанье ночной шатёр —
только, мой доверчивый, и видали;
а внизу алмазы, неробкий хор,
ограняясь, оду поёт детали:
ясен-ясен белый себе отцу,
чёрен чёрный, как ты ни пестуй сына;
будь блажен, огонь моему лицу,
человека тёмная половина,
что небывшим акмэ идёт-гудёт,
точит зуб на скрывшееся в минуте:
озаренья блик между всех тенёт,
невеличка-спичка придонной жути:
осветила, спела из белой мглы —
зэцкий рот в коронках, всем лыбам лыба;
не хочу в дневные Твои углы,
дай усмешку дна – и за то спасибо:
за вагон необщий, ограду рта
с неалмазным запахом перегара;
отправное чёртово «никогда» —
перелезший дух, заполярье дара.
