– Любовное послание сжег, Анна Степановна, – будто нехотя проговорил он и почувствовал, что краснеет. – Чтобы не попало в чужие руки.

– В наше время кто-то пишет любовные послания на бумаге? – вытаращилась она. – Сейчас все общаются посредством мобильной связи.

– Да. Пишут. Так надежнее.

– С чего это?

– С того…

«Дура! Идиотка разрисованная! С того, что из «облака» потом ни один специалист этого не извлечет. И никаких следов. Просто никаких, кроме пепла! Овца…» – пронеслось в его голове.

Но он, лукаво улыбнувшись, закончил иначе:

– Потому что так романтичнее.

– А. Понятно.

Анна Степановна тоже сделала попытку улыбнуться, но ее перекачанные губы никак не хотели подчиняться. Поерзали друг о друга и вернулись в обычное положение.

– Смотрите, осторожнее с огнем, – предостерегла его Анна Степановна перед тем, как исчезнуть за его дверью. – Сработает пожарная сигнализация, нас тут всех водой зальет. Никому тогда не поздоровится. Тем более будет известно, из-за кого потоп…

Вот! Вот о чем он не подумал, поджигая свой бумажный план в пепельнице. А из таких мелочей неудачи и складываются. И прежде чем на что-то решаться, надо не просто все обдумать, а предугадать все развития любых событий.

Он добросовестно поработал до обеда. Старался не отвлекаться. Но уже сидя за обедом в маленьком ресторанчике, как всегда в одиночестве, дал волю своим фантазиям. Проработал мысленно сразу несколько направлений. Счел, что каждое из них имеет свои изъяны и не может казаться безупречным даже такому дилетанту, как он.

– Это вам, – произнес мягкий голос молоденькой официантки.

Неожиданно на его стол поставили вазочку с кремовым десертом. Он обожал его, но никогда тут не заказывал. Потому что десерт был очень дорогим. По цене равнялся с основным блюдом.

– Я не заказывал. Зачем? – опешил он, подняв на девушку вопросительный взгляд.

– Наш постоянный клиент не дождался его, ушел. Но оплатил. Я подумала, что не стоит пропадать такому чуду. И решила, что вам мой экспромт понравится. Нет? Унести?

– Экспромт?

Он уставился на девушку, находя ее милой и глупой. Наверняка даже значения этого слова не знает. Брякнула просто так. А десерт принесла, чтобы нагоняй не получить от шеф-повара. Судя по ссылке под блюдом в меню, именно шеф колдовал над этим кремовым чудом.

– А платить?

– Платить вам не придется. Десерт уже оплачен, – широко улыбалась девушка.

И он сдался. Так давно хотел его попробовать. И коли случилась такая импровизация…

Импровизация! Это именно то, что ему надо взять в расчет. Насколько он знал, все всегда трудно просчитать, если человек по ходу импровизировал. Это касается и правонарушений. Как-то залез в статистику и поразился. Оказывается, тщательно планируемые убийства или грабежи рано или поздно бывают раскрыты, потому что попадают под заезженные схемы. А вот когда правонарушитель действует по ситуации…

Да, так он и поступит. Конечная цель у него есть. А прийти к результату можно разными путями, не так ли?

Он оставил официантке щедрые чаевые, мысленно похвалив дурочку за то, что она натолкнула его на важную мысль. Доработал до конца дня в очень хорошем настроении. И поехал туда, где его совсем не ждали.

– Ну что, Климова, поздравляю тебя. – Осипов влетел в ее кабинет, широко расставив руки и с силой раздувая ноздри. – Вот ты и дождалась!

– Ты о чем? – Маша отодвинула стопку жалоб от жильцов с ее участка, скопились за неделю.

– Вот ты и дождалась чрезвычайного происшествия в своей тихой обители. Я о твоем участке, старший лейтенант.

Осипов по обыкновению уселся на край ее стола, демонстрируя ей широко разведенные накачанные бедра. Маша поморщилась. Этот красавчик с зашкаливающим самомнением не просто ее раздражал, он временами ее так бесил, что очень хотелось на него орать громко и долго.

– Вступление закончилось?

Она встала с места и отошла, его ширинка находилась слишком близко. Кажется, он даже этого не заметил.

– Закончилось. – Он поиграл улыбкой: начав с загадочной, закончив печальной.

– Переходи к основной причине твоего появления.

– Ах да! – Осипов шлепнул себя по ляжкам. – Убийство у тебя на участке, Климова. Жестокое убийство.

– В смысле?! – Она побледнела так, что щеки заныли. – Почему я ничего не знаю?!

– Потому что звонок от соседей поступил всего лишь пять минут назад. И группа собирается на выезд. Ты с нами?

Конечно, она поехала с ними. И уже по дороге узнала, что убили Зинаиду Павловну. Да, да, ту самую, которую несколько дней назад защитил от лжеколлектора Карелин.

– Как это случилось? – спросила она у Осипова, поехав с ним на его машине. – Как и кто ее обнаружил?

Она мысленно запросила чудес: пусть это будет не Карелин, пусть это не он сунулся в квартиру убитой.

– Кто-то из соседей обратил внимание на приоткрытую дверь гражданки Сироткиной. Сразу оговорюсь: это не Карелин, – порадовал ее Осипов. – Какая-то пожилая пара вернулась домой после отдыха. Вышла не на своем этаже, по рассеянности нажав в лифте не ту кнопку. И обратила внимание на приоткрытую дверь соседки снизу. Позвали, позвали, решили заглянуть. Почувствовали сразу, что что-то неладное. Пошли по комнатам. А Зинаида Павловна лежит себе в кровати задушенной.

– Господи! – ахнула Маша, прикрывая глаза ладонью. – Кто же мог? Зачем?

– Мотив был у ее зятя. Он же нанял сводить тещу с ума того хмыря, как его…

– Кочкин.

– Ага, Кочкин. Зять его нанял довести тещу до дурдома, – внес уточнения Осипов, будто Маша успела об этом забыть. – Но это не зять.

– Откуда такая уверенность? – Маша покрутила в руках телефон, сверилась с навигатором. – Тебе лучше свернуть прямо здесь, на светофоре жуткая пробка.

– А этот двор сквозной?

– Да, я сама нередко там езжу. Так почему зять, у которого не вышло с дурдомом, не пошел дальше? Он же так хотел избавиться от тещи и…

– Кочкин все еще в СИЗО. А зять убиенной подхватил какой-то вирус и лежит в больнице.

– Понятно, – с легким разочарованием протянула Маша. – Но мы-то с тобой не новички и знаем, что…

– Да, да, да, понимаю, – перебил ее Осипов со странным довольным смешком. – Имеешь в виду, что зять мог запросто из больнички незамеченным выйти. Смотаться на адрес к теще, задушить ее, вернуться в больничную палату и дальше разыгрывать тяжелобольного.

– Мог, – кивнула Маша и ткнула пальцем на проездную арку. – Туда сворачивай.

Осипов послушно выкрутил руль.

– Незачем ему, Климова. Его жена, узнав о его договоренностях с аферистом Кочкиным, собралась с ним разводиться. Нет у него мотива убивать тещу.

– Как ты все это так быстро узнал, интересно? – нахмурилась Маша. – За пять минут до твоего прихода в мой кабинет в дежурную часть поступил звонок. И ты…

– Ну да, сразу позвонил ее дочери, контакты имеются. Попросил приехать, задал сразу несколько вопросов. Она мне все и рассказала.

– Надо же… Очень профессионально, Женя, – нехотя похвалила Климова коллегу. – Вон подъезд, около которого народ стоит. Туда подъезжай.

Народу было человек десять. Все больше пожилые люди. Маша сразу узнала среди них Пачкина Михаила Ивановича, размахивающего руками со странной торжествующей улыбкой. Он что-то негромко втолковывал пенсионеркам, сокрушенно покачивающим головами.

– А я вас предупреждал! – с неожиданной радостью обратился он к Маше, стоило ей к ним подойти. – Дело добром не закончится.

– Какое дело? – встал за Машиной спиной высокий Осипов.

– Дело, которое затеял убийца, – зловещим голосом проговорил Пачкин. – Убийца пожилых женщин. Мало ему было одного убийства. Отсидел. Вышел. И сразу за старое.

– Это он про Карелина, что ли, я не понял? – прошептал Маше на ухо Осипов.

– Да, – коротко ответила она.

Ей очень не хотелось, чтобы Осипов стал свидетелем этих дворовых дебатов. Но как сложилось.