Во-вторых, даже при наличии крупных дорог, все пути рано или поздно выводили в пропасть. Так уж получилось, что имперские степи покрывали собой не монолитное плато, а ряд разрозненных отдельных островов, парящих в небе высоко над морем. В таких условиях даже случайные перемещения между провинциями несложно отследить. Если, конечно, погода позволяла.

— Вы правы, — ответил Оис, немного подумав, — и если кто-то пропадёт, мы можем объявить его в розыск, собиратели молитв должны в этом помочь, вот только…

Орёл замолчал, постукивая пальцами по столешнице, словно всё ещё пребывал в сомнениях. Губернатор понял, что его убеждения недостаточно, и взглянул на экономку с просьбой о помощи. Ключница кивнула и вмешалась:

— Мы понимаем ваши опасения, господин дознаватель. Но не переживайте, никто не станет осуждать вас за промедление. Все мы люди и всем нам нужен отдых. А ведь вы так усердно работали в последние дни, даже дух не перевели после перелёта. Мы думаем, вы могли бы взять вполне заслуженный выходной, тем более, если работа почти сделана.

Оис давно уже понял, к чему этот спектакль двух актёров, и сомневался только для вида. Он решил, что им несказанно повезло, что Нар-ху оказался столь наивным. Ему даже не верилось.

Похоже, престиж губернатора беспокоит больше, чем поимка заговорщиков. Почему он так беспечен? Оис прокрутил в голове последние события, связанные с Нар-ху. Видимо, тот первый разговор, где дознаватель выступает невольным обвинителем, произвёл неизгладимое впечатление на чиновника. Даже, несмотря на то, что телепат в конце смягчился. Видно, губернатор очень обеспокоен своим образом в глазах империи. Перспектива проверок его всерьёз напугала? Поэтому он так старается исправить первое впечатление, выставив всё в лучшем свете? А благотворительное мероприятие должно в этом помочь? Да, похоже, всё так.

Что касается его собственной роли, то Оис пока не совершал ошибок. Травму головы помогла скрыть маска. Поджигателя он властям сдал, хоть того пока и не поймали. Был, конечно, ещё один вариант. Нар-ху мог попросту тянуть время, чтобы скрыть что-то или отвлечь внимание. Такого тоже не следует исключать. Взвесив всё, Оис ответил:

— Хорошо, вы меня уговорили, это слишком соблазнительное предложение. Но я всё же предпочёл бы время от времени выходить в люди и проверять обстановку. Предосторожность, так сказать.

— Конечно, вот и отлично, — губернатор аж просиял от радости. Довольный он пожал орлу руку и удалился. Ила последовала за ним.

Пока она уходила, у неё с Оисом состоялся короткий мысленный разговор. Обе птицы были рады такому удачному стечению обстоятельств. Сипуха сообщила мужчине точное время встречи. Собрание должно было состояться двумя часами позже отбоя, когда все уже будут спать.

Оис обнаружил себя стоящим посреди осенней улицы. Вокруг простиралась глубокая ночь, под ногами плавал вязкий унылый туман, а по бокам нестройными шеренгами протянулись мрачные серые гнёзда. Впереди раздавались высокие замедленные звуки: множество голосов что-то оживлённо оспаривали, но слов было не разобрать.

Орёл сделал шаг, и дома пронеслись мимо, словно кто-то потянул землю под ногами. В голове зародилось слабое подозрение, но его затмило появление начальника. Оис почувствовал бремя ответственности и постарался собраться. Перед ним вырос громоздкий силуэт старшего дознавателя, черты его мантии плавно прорисовывались прямо на глазах, становясь ярче и контрастнее. Стоило обратить на них внимание, как стало понятно, что…

Оис сглотнул, он знал носителя этих регалий. То был опытный телепат, возглавлявший группу в том роковом задании. Но его не должно быть здесь. Это не реально. Значит, это всё сон? А по ощущениям больше походило на кошмар. Вязкий, мерзкий и тяжёлый, как чёрное болото. От него сдавливало грудь, и пухла голова, делая движения невыносимо медленными.

Руководитель миссии повернулся к орлу. Фигура начальника истончилась, а лицо, до того не разбираемое, посмотрело на подчинённого улыбкой Илы. Сипуха радостно оскалилась и издала резкий непонятный щёлкающий звук. «Товарищи!» — подумалось Оису.

Тут мужчина почувствовал спиной взгляды и увидел себя окружённым толпой. Вокруг тела подобно невидимому потоку заструилась паника. Из-за неё подташнивало и сосало под ложечкой. Орлу пришлось приложить усилия, чтобы побороть иррациональный страх. Он решил, что хватит с него дурных снов и пора просыпаться, но ущипнуть себя не удавалось, руки, как назло, перестали слушаться. «Может, им не нравится речь?» — в голову снова пришла странная мысль.

Да, экономка, действительно, что-то говорила, возвышаясь над всеми с импровизированной сцены. Она поставила ногу на ящик, а руками расправила складки серо-синей мантии. Форма была ей слишком велика. Оис отметил это со странной навязанной извне досадой.

— Он оскорбил нас, граждане империи! Наша морковь никогда не будет прежней!

О чём она? Оис забеспокоился. То, что он не понимал посыла говорящей, виделось ему плохим знаком. Липкие взгляды лизнули спину, казалось, что толпа сейчас набросится и разорвёт в клочья. Но подсознание успокоило. Тогда орёл пришёл в преувеличенное возмущение, он вспомнил, что был ни при чём. Вообще-то за всё в ответе оказался священник, служитель старого бога…

Девушка не дала ему закончить мысль. Её недовольство подобно грому разорвалось над головой, перетягивая всё внимание.

— Вера в кирпичи первого издания слишком тяжела для прав и свобод Нуттила! Мы не должны сдаваться, откроем же коробку со звёздами!

Оис попытался вникнуть в слова, но бред снова оказался выше его понимания. Возможно, он нашёл бы фразу забавной, бодрствуя при свете дня. Но сейчас его охватило неприятное тревожное чувство. Будто должно было произойти что-то ужасное. Но ведь уже произошло? Или нет? Оиса накрыло волной мурашек. О нет, только не снова!

Но люди неумолимо двинулись дальше по улице, увлекая телепата за собой. Что-то заставило его потерять концентрацию. Орёл неосторожно оступился и по колено увяз в болоте, поток идущих не дал ему застрять, вот только ноги безнадёжно промокли. Не отдавая отчёта действиям, мужчина посмотрел на свои птичьи лапы и расстроился потерянной обуви. Но долго горевать не получилось, городское окружение начало сменяться, напоминая монастырскую обитель. Старые переживания не заставили себя ждать. Оис очнулся и почувствовал острую необходимость найти подтверждения своим надеждам. Он трезво напомнил себе, что Нуттил другой город, и история с кубом старого бога не имеет к нему никакого отношения.

Но сердце поникло и пропустило удар, стоило ему увидеть в руках губернатора чёртову реликвию. Нет, не губернатора — святого отца! Толпа привела телепата к особняку, выглядевшему сейчас как нагромождения квадратов. Сам же Нар-ху в ослепительно золотисто-белой рясе стоял в центре площади, держа в ладонях идеальную механическую фигурку. Он улыбнулся пришедшим нежной и слегка извиняющейся улыбкой, а затем передал священный куб ближайшей птице.

Началась благотворительная раздача.

Нар-ху нахваливал кубы, будто то были собственноручно сделанные товары. Они буквально вылетали из бездонных карманов прямо в руки страждущим. Осчастливленные люди то надевали их вместо шапок, то превращали в сапоги, то разбивали на мелкие хлебные кусочки. Площадь накрыла оживлённая суета.

— Он прекрасно будет смотреться в вашем саду цветных тарелок. — Сообщил губернатор сердобольной старушке с оленьими рогами.

— Благодарствуйте. Храни вас богиня, ваше сиятельство, — отозвалась та.

Пока Оис рассматривал прихожан, одна из фигурок приземлилась ему в руки. Куб ощущался прохладным и мягко-матовым.

— Да вы счастливчик, — воскликнул Нар-ху, — он идеально сочтётся с вашей родословной!

Последнее прозвучало с гневом и злостью. Переход столь резкий, что орёл даже удивиться не успевает, как святой отец берёт его за грудки и яростно встряхивает.