Кейт была на пять лет младше Меган. Она больше походила на Хелен. Из всех пятерых Кейт выглядела самой спортивной. Она всегда улыбалась и была в хорошем настроении. Единственное, что немного портило внешность девушки, были её очки с довольно толстыми стёклами. Она никогда их не снимала – даже в горах, когда солнце палило изо всех сил и все остальные участники похода надевали горные солнцезащитные очки.

Младшим из Уайтов был парнишка Ник. Хотя подростку уже исполнилось четырнадцать, на вид ему можно было дать только двенадцать. Поначалу Анна даже засомневалась, сможет ли он подняться высоко в горы. Немного нескладный, худощавый, с детской наивностью на лице – он был единственным, кто не выглядел, как кибермашина из мускулов. Однако внешность оказалась обманчивой. В горах Ник был очень выносливым и подвижным. Но Анну подкупило в подростке другое. С первого мгновения она поняла, что Ник был неистребимым оптимистом – вероятно, унаследовав эту черту от отца.

Все Уайты любили горные велосипеды. Дети, как оказалось, регулярно участвовали в горных велогонках. Анна прекрасно знала, насколько это тяжёлый вид спорта. Она сама видела многокилометровую трассу близ Тахо – там не было ни одного ровного участка. Именно на ней тренировались Уайты.

Итак, все были в сборе.

Крис попросил официантов сдвинуть несколько столов посреди двора. Ему не хотелось, чтобы первая общая встреча проходила в закрытом помещении. Теперь обстановка была романтической. Они все сидели на открытом воздухе. Уже стемнело, и официанты поставили на столы несколько зажжённых свечей.

Чувствовалось, что настроение у группы приподнятое.

Анна думала, что всех их привело в Гималаи одно – знакомство с Крисом. Это он заразил всех своей безудержной любовью к Непалу.

Для Джека и Хелен это был второй приезд в страну. Они побывали здесь с Крисом ровно двадцать лет назад, практически в свой медовый месяц. Тогда они нанесли на свои флисовые свитера вышивку с надписью: «Непал». Теперь оба с гордостью демонстрировали эти вышивки за столом. Им настолько понравилось путешествие, что все эти годы пара мечтала вернуться, чтобы показать Гималаи детям.

За столом все разговоры вертелись вокруг двух предметов: таможни, на которой американцам пришлось провести три часа, и приключениях Криса, который за свои семьдесят лет успел повидать немало стран и побывать не в одной передряге – вот уж кто часами мог рассказывать о своих приключениях.

Анна с интересом слушала Криса. Он вспоминал о поездках в Китай, Индию, Мексику, Африку и Аргентину, но почему-то ни словом не обмолвился про Горный Алтай – собственно, там они и познакомились около двадцати лет назад. Это показалось Анне странным, ведь рассказать было о чём.

Неожиданно Анна вспомнила один эпизод из их путешествия.

Тогда Крис и Рой, два пятидесятилетних друга-американца, которых только что доставили в городской офис из аэропорта, поставили её боссу, владельцу туристической компании, условие: их путешествие должно было проходить в нехоженых районах Горного Алтая, где нет ни одной живой души.

В то время иностранцев, рискнувших приехать в российскую глубинку, было мало. Платили они долларами, а потому соблазн согласиться был огромный. Визитки с золотым тиснением добавили клиентам авторитета. И хотя маршрут был давно утверждён, а договорённости с проводниками заключены, владелец турфирмы согласился на авантюрное предложение. Большую роль сыграло и заявление американцев, что они могут легко ориентироваться по карте. Это означало, что инструктор, знающий местность, им был не нужен.

Сама Анна должна была работать с туристами в качестве переводчика и повара. И вот вместо пешего маршрута по знакомой тропе на Белуху она, тогда ещё молодая девушка, вместе с американцами оказалась верхом на лошади в безлюдных горах недалеко от плато Укок. Из местных с ними был только проводник, который нашёл им лошадей, – девятнадцатилетний паренёк-казах из села Джазатор. То был последний населённый пункт, от которого было рукой подать до монгольской границы и откуда они стартовали.

Анна хорошо запомнила тот жаркий августовский день.

Они спускались по пологому склону, сплошь покрытому густым кустарником. Уставшие, разморённые жарой лошади еле переставляли ноги, почти по колено утопая в плотном ковре из растительности.

Первым, не торопясь, ехал проводник. Он вёл за поводья ещё одну лошадь, на которую были навьючены мешок с припасами и рюкзаки.

Следом за ним, метрах в пяти, шёл, спешившись, Крис – белая футболка, солнцезащитные очки, чёрная, надвинутая на глаза бейсболка. Его лошадь ступала чуть поодаль. Он держал её за поводья.

Ещё через несколько метров замыкали шествие верхом на лошадях Анна и Рой.

Рой, бородатый, с обезоруживающей белозубой улыбкой, сидел на лошади чуть развалившись и, как обычно, травил байки о путешествиях. Он был талантливым рассказчиком и большим шутником. В этот раз он в подробностях рассказывал, как они с Крисом и Белен ехали по Тибетскому нагорью в грузовике с углём, чумазые, как черти. Анна безудержно хохотала, то и дело наклоняясь вперёд и рискуя свалиться с лошади.

Когда Анна в очередной раз вытерла выступившие от смеха слёзы и взглянула вперёд, она вдруг увидела, как Крис внезапно исчез. За ним исчезла и лошадь.

Всё случилось молниеносно, без единого звука – будто в реальность вмешалась потусторонняя сила и поглотила Криса вместе с конём. Секунду назад был – а теперь пропал без следа.

Дальше всё происходило, как в замедленной съёмке. Анна ощущала, как расширяются её глаза, как мышцы лица схватывает оцепенение, как кисти рук изо всех сил сжимают поводья. Мозг отказывался поверить в увиденное. Она взглянула на Роя. Беззаботная улыбка американца пропала, вместо неё Анна увидела гримасу ужаса.

– Крис! – закричал Рой не своим голосом и что есть силы натянул поводья.

В её голове начали стремительно рисоваться картины всевозможных увечий – она понимала, что при несчастном случае любой тяжести у них не было шанса оказать Крису помощь. Да и искать помощи было негде, ведь они намеренно удалились от людей.

Проводник развернулся и в недоумении уставился на Роя. Он не видел, как пропал Крис.

Анне казалось, что время тянется мучительно долго. Рой спешился, взял лошадь под уздцы и стал медленно двигаться к тому месту, где только что шёл Крис.

Анна боялась пошевелиться.

Минуты через две они услышали шорох. Потом из кустарника показалась голова Криса.

– Всё в порядке, я жив, – донеслись до Анны слова Криса, но она не узнала его голос.

Рой поспешил на помощь товарищу и вытянул его за руку. Белоснежная футболка была испачкана в земле, свалившуюся наземь бейсболку Крис держал теперь в руках. Очки исчезли, а на обычно уверенном лице американца читались недоумение и растерянность.

Анна спустилась с лошади и осторожно приблизилась к мужчинам.

Меж густого кустарника зияла широкая расщелина. Примерно на глубине метра, неестественно раскорячившись, висела лошадь. Тело бедного животного застряло между двумя краями расщелины. Глаза лошади были выпучены от ужаса, а ноги беспомощно шевелились, пытаясь нащупать почву.

Глубина расщелины была метра два с половиной. К счастью, книзу она сужалась, и если бы лошадь не застряла, то раздавила бы американца своим весом. Ему повезло, что, свалившись с такой высоты, он ничего не сломал. Оставалось удивляться, как Крис не заметил яму.

Когда Анне стало ясно, какой опасности только что подвергся американец, ей стало дурно, и она на минуту прислонилась к лошади, потеряв равновесие.

Проводник оставался единственным, кто не впал в шоковое состояние и действовал быстро. Увидев застрявшую лошадь, он бросился за верёвкой и стал кричать, что необходимо срочно вытаскивать животное, иначе лошадь погибнет. Его крики привели американцев в чувство, и они стали помогать ему обвязывать лошадь верёвкой.