– Фу, – Аланка, морщась, взяла со стола салфетку и, держа ее двумя пальцами, с омерзением на лице смахнула со стола крошки. – Что это за дыра?! Разве мы не должны были остановиться в пятизвездочном отеле?

– Петрович сам решает, где остановится группа. Он выбрал это место. Не ной, мы тут ненадолго, – спокойно произнес Димон, впрочем, с не меньшим отвращением стряхивая со своего сиденья крошки. Сняв очки, я повесил их на ворот майки и огляделся. Окна старые, деревянные и даже не открываются, а ведь тут такая духота, что упасть в обморок можно. Да и воняет чем-то… В какой-то момент перед нами появился Петрович, держа в руках поднос с тарелками похлебки, хлебом и чем-то похожим на компот.

– Вот, ребята, кушаем, и в номера – мыться и отдыхать.

– Что это такое? – продолжая морщиться, Аланка заглянула в тарелку, где среди картофеля и капусты, плавала куриная ножка. – Это что, конечность курочки?!

– Это щи, Алан, – ответил я, забрав с подноса свою порцию. – Ешь, не отравишься.

– Вот еще! Я на диете и не собираюсь есть картошку с ногами птиц! – девушка отодвинула тарелку.

– Николай Петрович, – тем временем обратился Дима к севшему около меня проводнику. – По-вашему, когда мы отправимся в дорогу?

– Планируем уже завтра. Все члены нашей группы на месте и готовы к выходу. Сегодня надо собраться и обсудить маршрут, поэтому…

– А что, маршрут еще не составлен? – не понял я. – Вас же предупредили, что у нас мало времени.

– Не стоит переживать, Станислав, – быстро ответил мужчина. – Я должен посоветоваться со всеми членами отряда. Ведь я могу составить маршрут, а вам он не понравится, и что делать? Нет уж! Будем все вместе совещаться. Конечно, примерные наброски уже есть, просто надо уточнить, все ли согласны с моим предложением.

– А сколько всего идет народу? – спросил Димон.

– Если считать вас и меня – восемь человек. Это хорошо, потому что народу не слишком много, но и не слишком мало, – кивнул Петрович. – Они согласны идти тем маршрутом, который вы выберите. Команда хорошая, ваши сверстники, вы подружитесь.

Даже не знаю радоваться или нет. А если там такие же состоятельные люди, как мы? Хотя… нет, вряд ли. Наверняка какие-нибудь задрипанные неудачники, которым нечего делать, вот они и шляются по подобным местам. На те деньги, что они потратили на амуницию для этого похода, наверняка можно купить себе новую одежду или телефон. А они на такую хрень их тратят.

Петрович еще некоторое время задвигал нам инфу о каких-то пограничниках, местных жителях и об осторожности, но я его плохо слушал. Все мои мысли занимали переход через Алтай и встреча с отцом. На все про все у нас наверняка уйдет не больше пары недель; ну, может, три.

Через полчаса Петрович проводил нас в номер, в котором мы должны были ночевать в эту ночь. Аланка в отдельном номере жить отказалась, сославшись на то, что ее величество могут похитить местные аборигены, чтобы выдать замуж. После шутки Димона о том, что нам ее еще вернут и выплатят компенсацию, Аланка, рассердившись, заявила что всем на нее плевать и лучше бы она осталась дома.

Номер оказался так себе. Мы, наверное, с минуту стояли на пороге, осматривая четыре двухъярусные кровати, большая часть которых уже была занята. Комната была настолько тесная, что от одной до другой кровати можно было дотянуться рукой. Под потолком болталась одинокая лампочка, а в конце комнаты, почти под крышей, располагалось одно-единственное окно. В углу, около двери, были свалены в кучу чьи-то рюкзаки и прочие вещи.

Послышался хлопок – это лопнул пузырь из жвачки во рту офигевшей Аланки. Очки Димона упали ему со лба на глаза. А у меня… просто-напросто отвисла челюсть. И за это мы заплатили проводнику чуть ли не целое состояние?! За ночлег в этой дыре?!

– Остальные участники группы пока гуляют по городу, так что у вас есть время сполоснуться и отдохнуть до того, как они вернутся. Я пойду, поболтаю со своими знакомыми, а вы тут пока обживайтесь, – с улыбкой напутствовал Петрович, закрывая за собой дверь.

– Приехали… – протянул Димон, сняв очки и устало выдохнув. – Ну и ну!

– У меня слов нет! – вполголоса пробормотала Аланка, двумя пальцами поднимая подушку явно не первой свежести. – Я надеюсь, вы не думаете, что я стану тут жить?

– Это всего на одну ночь. К тому же ты можешь попросить новое чистое белье на ресепшене, – Дима закинул рюкзак на койку над сестрой и огляделся.

– Это безобразие. Нельзя жить в таких ужасных условиях.

– Словно приехал в деревню к своей бабке, – я сел на скрипучую кровать и заглянул под нее. – И пыли столько же.

– Не очень-то ты любишь свою бабку, как я погляжу.

– Она меня тоже терпеть не может, – я хмыкнул, слегка попрыгав на хлипкой кровати. Того и гляди развалится окончательно. – Черт, почему мы должны терпеть это? Может, свалим в отель получше?

– Полностью поддерживаю. Фу, какая гадость, – Аланка, вздрогнув, сдвинула под кровать чьи-то вонючие кроссовки.

– Посмотрим-ка… – Дима поднял один из них с пола. – Ха! «Адидас». Зуб даю, что это подделка. Интересно, за сколько копеек купил их хозяин?

– Может, позвонить отцу, чтобы он предоставил нам вертолет, на котором мы сможем перелететь через Алтай? В чем проблема? – вырвалось у меня.

– Стас, ты же обещал, что мы сделаем это самостоятельно, без помощи отцов. Да ладно вам! Подумаешь – горе какое, поспать на не совсем свежем белье.

– Дома мне его меняют каждое утро, – напомнила Аланка.

– А здесь – раз в неделю, – с нажимом ответил Димон. – И ничего, другие же как-то живут. Я тоже не в восторге от того, как начинается наше приключение, но оно скоро кончится, и мы снова окажемся дома в наших теплых кроватях, а вечером опять пойдем по клубам.

– О-о-о-о да! – Аланка мечтательно улыбнулась и потрясла пятой точкой. – Танцы до утра! Стас, ты не хочешь со мной потанцевать? Ты в последнее время на вечеринках ни с кем не мутишь. Что такое? Неужто хватку потерял?

– Вот еще! Просто нет той, с кем захотелось бы бежать на край света.

– Зачем бежать? – весело заметила Аланка. – Проще лететь на вертолете!

Мы улыбаясь, закивали. И впрямь, зачем утруждаться в этой жизни, если у тебя и так все есть? В нашем случае не мы работаем на жизнь, а она на нас. А те, у кого иначе – просто неудачники!

Спать хотелось неимоверно. Поэтому, как только нам принесли наши вещи, мы сразу направились в душ – ополоснуться перед сном. Об этом кошмаре я, пожалуй, умолчу. Скажу лишь, что таких отвратительных душевых я в жизни не видел! Аланка тоже была не в восторге. После душа, облачившись в любимую розовую пижаму и завернув волосы в полотенце, девушка уселась на кровать и принялась красить ногти на аккуратных ножках, параллельно болтая с подругами в Инстаграме. От нее пахло ее любимыми духами с какими-то сладкими травами. Они всегда мне нравились и даже как-то успокаивали. Наслаждаясь этим запахом, я и уснул на соседней кровати.

Проснулся я от того, что кто-то больно придавил мою руку, лежащую на краю кровати. Прежде, чем я успел хоть что-то сообразить, боль прошла, а пред моим лицом возникла довольная физиономия молодого парня. Белобрысого, в очках, с немного выпирающими вперед верхними зубами. Меня от подобного зрелища аж передернуло.

– Извини, что пфидавил твою фуку, – немного шепеляво произнес он. – Я пфосто хотел залезть на свою койку.

Я сел на кровати, потирая заспанные глаза. В комнате было не протолкнуться. Стоял такой гул, что я не сразу понял, что происходит.

– Ну вот, наконец-то все в сборе! – у входа послышался громкий голос Петровича. – Погодите пока укладываться! Сейчас мы познакомимся с новыми членами отряда и обсудим наш с вами переход через Алтай!

На нижние кровати плюхнулись трое ребят, в том числе и белобрысый. Сев на мою койку, он по-хозяйски развалился на ней, пошире расставив ноги в камуфляжных штанах и поправляя белую майку. Светлые глаза постоянно бегали по сторонам, из-за чего было непонятно, мне ли адресован его блаженный взгляд или кому-то другому.