– Думаю, надо соблюдать правило правой руки, – решил Павел, как старший член их команды. – Не удивлюсь, если мы, вдоволь прошляясь, окажемся на этом же самом месте.

Делать нечего. Олег закинул на плечи лямки рюкзака, взял инструмент и потащился за Пашкой, который нёс только свой рюкзак. Обязанности каждого члена их небольшой команды были определены ещё в самом начале совместной деятельности, и ныть, что один тащит тяжести, а второй – лишь командует, смысла нет.

Под ногами неприятно чавкала жижа. Хорошо ещё крыс не видно и не слышно. Шагов через пятьдесят прямо в стене снова показалась гермодверь. Но она, к сожалению, была заперта и, как парни не старались, вскрыть её не представлялось никакой возможности.

– Как же национал-социалистические вооружённые немецкие рабочие открывали эту дверь?

– Вероятно, только изнутри, – Павел сделал вид, что не заметил явную подколку. – Наверное, здесь когда-то был телефон, по которому они и связывались с теми, кто находился за дверью.

Против такого предположения Олег не нашёл что возразить. Он был новичком, а Павел уже лет пять занимался поиском материальных следов Второй Мировой войны. Причём, с большой выгодой для себя, как это следовало из нечастых откровений, которыми делился заплетающимся языком после очередной кружки коньяка с чаем. Через пять минут парни, медленно продвигающиеся вперёд, заприметили ещё несколько подобных дверей, и лишь одна из них оказалась настежь открытой.

– Плохой знак, – после недолгого стояния перед открывшимся проходом произнёс Павел. – Не удивлюсь, если через эту дверь пошли несколько лет назад.

– Почему? – наивно спросил Олег.

– Потому что за ней ничего не нашли и решили продажей информации об этом подземелье хоть как-то возместить потраченные в экспедицию деньги. Но всё-равно, надо проверить, тем более, я дальше вижу тупик, и нам придётся возвращаться.

Как Павел и предположил, ничего интересного в комнатах, располагающихся за дверью, не обнаружилось. Лишь такие же деревянные столы и стулья. Даже портьер никаких не было видно. Приятели потратили немало времени, простукивая стены, но ничего так и не нашли. Разочарованные, они двинулись обратно в сторону развилки. Выбрав теперь левый проход, горе-диггеры пошли было по нему, но почти сразу наткнулись на завал, разобрать который вряд ли смог бы и стройбат.

– Ну что же, возвращаемся к камину и всё там простучим, – зло решил Павел. – Я десять тысяч отдал за карту и всё коту под хвост!

Олег решил никак не реагировать на эти слова, поскольку знал, – его приятель всегда становился чрезмерно нервным, когда понимал, что сильно лоханулся, но когда до Павла доходило, что его ещё и поимели, то он просто зверел.

Обратно возвращались молча. Один подсчитывал прямые убытки, а второй – пролетевшую, как фанера над Парижем, прибыль. Согласно их уговору, все расходы на поездку оплачивал Павел, но и долю добычи брал себе львиную. Вот и пробитый ими проход. Пришлось снова залезать и перетаскивать снаряжение.

Как обычно, Олегу досталась левая часть стены, поскольку Пашка, когда был в хорошем расположении духа, часто шутил на тему их имён, как бы намекающим, что Олег – левый, а Павел – правый. Но вот именно сейчас бывший кладовщик не имел ничего против, поскольку его часть стен по длине была короче, если выбрать границей странный камин. Чтобы не мешать друг другу, Павел прошёл в комнату и начал двигаться в обратную сторону, внимательно простукивая чуть ли не каждую пядь стены. Олег, которому тоже были нужны деньги, прислушивался к отзвуку не менее внимательно.

Стоит ли удивляться, что от ритмичных звуков в закрытом помещении у Олега разболелась голова, и он умудрился сильно содрать с ладони кожу, зацепившись за какой-то незаметный гвоздь.

– Замотай бинтом, – посоветовал Павел, подошедший получше послушать ненормативную лексику, – а то ещё заражение будет.

– Ерунда, – легкомысленно отозвался приятель. – На мне всё заживает, как на собаке. Да и осталось простучать-то всего немного, пару метров.

– Ну-ну, – только и ответил на это умудрённый опытом диггер.

Говоря о паре метров. Олег порядком расслабился, и лишь для виду немного поколотил по стене. Ясно, что здесь никаких тайных полостей нет и находки, если и будут найдены, то не в этот раз.

Задумавшись о грядущем безденежье, Олег опёрся раненой ладонью о камин… Яркий луч от налобного фонаря превратился в какое-то расплывчатое сияние… Парню показалось, что полупрозрачные стёкла, которые были вставлены в камни, вспыхнули, и всё тело тряхнуло как от удара током…

***

Когда Олег очнулся, то понял, что лежит на чём-то твёрдом и голова сильно гудит, как от удара киянкой. Откуда он это знает? Как-то на работе проходил мимо одного длиннорукого сборщика мебели, а тот зачем-то размашисто замахнулся перед очередным ударом по кухонному модулю и попал своим резиновым молоточком кладовщику почти по макушке. Прозвучало много матов, стонов и причитаний, но их директор сделал морду кирпичом и отказался оплачивать те дни, которые Олег вынужден был отлёживаться дома, вместо того, чтобы сразу идти в травмпункт. Кстати… именно директор и отговорил его от оформления официального больничного, типа «на тебе всё заживает, как на собаке».

Странно, но Олег не слышал никаких звуков, а ведь рядом должен быть Павел. Попытки повернуть голову привели лишь к тому, что в другой стороне завиделся дневной свет. Откуда он взялся? Здесь же подземелье и до выхода на поверхность идти метров двести.

Тупая боль прошла быстро, и Олег понял, что большинство неприятных ощущений он сам себе надумал просто из-за тупой боли в голове, но тело было целым, и только поцарапанная ладонь саднила. Парень приподнялся, чуть покачиваясь, и потянулся за фонариком, слетевшим с головы. Тот валялся в метрах трёх и светил в пустоту. Олег надел его снова и почти сразу нашёл поблизости рюкзак. Как он тут оказался? Ведь был на плечах. Ладно, надо выбираться, идя на свет, хотя всё это довольно странно. Может Павлу удалось найти какой-то проход с прямым выходом наверх? Сомнительно, но возможно. Олег брёл пошатываясь, и не узнавал прежнее подземелье. Вперёд! Наружу, к цивилизации… а со всем остальным он разберётся позже вместе с приятелем.

Наружа тоже показалась странной, – лес и ничего более. Должны же быть поля, а невдалеке довоенные немецкие дома. Может, это другой выход? И где Павел? Олег громко позвал приятеля, но он не отзывался. Пришлось возвращаться в подземелье и снова кричать. Лишь эхо было ему в ответ. Ушёл за помощью? Но скорая по лесу не ездит. И главный вопрос: куда идти?

Олег достал смартфон и заметил, что метки-палочки, показывающие уровень приёма, отсутствуют. Час от часу не легче. Вот тебе и цивилизация, вот тебе и конец первой четверти двадцать первого века! Как будто во времена СССР попал. Нет, он знал, конечно, что Калининградская область не самый развитый регион РФ, но не настолько же, чтобы рядом с крупным городом были зоны, где напрочь отсутствует мобильная связь. Надо оглядеться и искать путь к городу самостоятельно. Ну а потом можно и с Павлом созвониться. Подземелье, куда они спускались, вроде бы, находился южнее Калининграда. Окей, значит надо держать путь на север, тем более, что дальше реки со странным названием случайно пройти не получится.

Лес не был густым и просматривался довольно на приличном расстоянии, но Олега всё равно что-то напрягало. А вот что именно, он никак не мог понять, пока не достал из рюкзака шоколадный батончик и, расправившись с ним за несколько укусов, засунул обёртку в задний карман. Точно! В лесу чисто. Нет ни бутылок, ни фантиков, никаких покрышек и строительного мусора, которые люди, взахлёб рассказывающие в социальных сетях о чистой Европе, нисколько не рефлексируя оставляют в российском лесу. Неужели здесь, в окружении стран Евросоюза, живут люди, которые научились не мусорить, вместо того, чтобы во всех своих неприглядных поступках обвинять власть? Хорошо, если так.