— Расскажешь? — Дождавшись, пока Дилан докурит сигарету спросила Лиза, поставила кружку с недопитым напитком на балконный поручень. Мелкие дождевые капли тут же принялись рисовать круги на кофейной поверхности. Отчего-то стало холодно. То ли оттого, что выскочила босая, то ли передались переживания Дилана.

— Сегодня день рождения Шона. Я обещал, что приеду, а сейчас позвонил и сказал, что не сдержу слова… — Дилан опустил голову. В глаза Лизе он так и не посмотрел.

Подумав о Шоне, Лиза закрыла ладошками рот. Она увидела, как мальчик, закрывшись в своей комнате, плачет, уткнувшись лицом в подушку.

— Дилан, он плачет… — Промямлила девушка. Дилан не ответил. — Ларсон? — С робкой надеждой посмотрела на Маттерса.

— Нет, Лиза. — Мужчина отрицательно покачал головой. — Мы договорились, что я приеду, как только закончу дела. — И Дилан посмотрел на Лизу. Наконец она увидела в его взгляде то, что хотела прочитать. Он умел закрываться от ее эмпатической магии, но взгляд всегда говорил правду. Он никого не хотел подвергать опасности. Ни малейшей. Ни ее, ни свою семью.

Семью… Ему есть что терять, в отличие от Лизы. Ни семьи, ни дома, где тебя ждут. Соседка тетя Нюра не счет. Лиза тут же отвернулась, пряча глаза. Схватила голубую кружку с почти остывшим кофе, разбавленным дождем, и поспешила вернуться в номер.

Маттерс так и остался стоять на продуваемом ветром балконе, достав очередную сигарету. Прикурил. Лиза мельком бросила на него взгляд и отвернулась. Закрылся от ее дара так, что не пробиться. Можно подумать, ей сейчас легко. Находится черт знает где, в каком-то городе, в каком-то магическом королевстве, с человеком, с которым знакома пару недель, убегать он неизвестного преследователя. Это за ней охотятся, не за ним… Сейчас бы обратно в свою комнатку… Нет, посидеть с бабой Нюрой за кружкой чая со смородиновым листом, который та любила заваривать по воскресеньям. И забыть, навсегда забыть все, что произошло за последние дни.

Лиза с ногами забралась в кресло, укутала озябшие ноги тонким клетчатым пледом, стянула с головы капюшон халата и расправила пятерней влажные волосы.

Дилан все не выходил. Уже не курил, но его движения выдавали нервозность. Пару раз он порывался вернуться в номер, но снова разворачивался и клал руки на поручень. Так и стоял, опустив голову. Вот так чурбан. Ну и молчи на здоровье, дурак. Элиза вздохнула. Она ведь и сама такая. Упрямая, как мул. Всегда такой была. Любопытной и упрямой…

Любопытной…

Перед глазами промелькнули картинки из сна. Вернее даже не сна, а ее воспоминания. Лиза приложила руку к груди, словно на ней и сейчас был тот самый сарафан с кармашком, где она носила Хлою. Только вспомнила она вовсе не куклу. Монету. Рисунок на ней походил на звезду из веточек с маленькими округлыми как у осины листиками. В детской ладони, когда Лиза достала ее в своей комнате, та засветилась белым светом. Лиза приложила ладони к губам, охнув.

Медленно и нерешительно Лиза подошла к своему рюкзаку и достала из потайного кармашка сверток. Развернуть пожелтевшую бумагу решилась не сразу. И чуть не выронила засветившуюся магическим белым светом монету. Ту самую, найденную на дне дедушкиной лодки.

Хлопнула балконная дверь и девушка тут же отвернулась. Дилан молча прошел мимо, что-то быстро достал из своей сумки и положил на стол, за которым они мирно завтракали еще вчера. Боже, да прошла целая вечность с того момента. Она же вспомнила всю свою жизнь в Айтерии, казавшуюся ей долгое время детскими снами. Дилан не проронил ни слова. А даже если бы и сказал, то слова потонули бы в образовавшейся между ними пропасти.

Со скрипом закрылась дверь смежной комнаты. Лиза посмотрела на столик и чуть не выронила монету. Со стеклянного прозрачного столика на нее смотрела Хлоя. Ее Хлоя. Лиза осторожно погладила ее потускневшие лоскутки. Перед тем, как уехать из долины, она подарила ее своей подруге Ульяне. Чуть не спросила себя, а откуда она у дяди Итана, вовремя вспомнив, что он же ее папа. Рядом с тряпичной куклой лежала небольшая простая шкатулка и маленький конверт, изрисованный от руки цветами. Это точно от Ульяны!

Лиза спрятала монету в карман рюкзака, почти сорвала с конверта магическую печать и принялась читать, плюхнувшись обратно в кресло.

" Лизка! Как я рада, что ты вернулась! Мы сейчас с Саймоном в свадебном путешествии. Да, да, я вышла за него замуж. Как у тебя дела? Оставляю тебе мой номер, пиши. Надеюсь на скорую встречу. Твоя подруга Ульяна Майер."

Лиза тряхнула головой. Она понимает все, что написано в письме. Но как? Браслет с амулетом у Дилана, а своего у нее нет. Рука потянулась к шкатулке. Браслет из металлических нитей светло-серого и белого цветов украшали несколько цветных стеклянных сфер. Лиза повертела его в руках и надела на запястье. Белый шарик, красный, желтый, синий и голубой. Стоп. Синий. Синий! Портальный камень! Лиза бросила взгляд на закрытую дверь и победно улыбнулась. Маленькая Элиза-победительница ликовала. Пусть это по-детски, пусть сгоряча. Можно подумать, он ведет себя по-взрослому. Надоели секреты, надоело, что он все время закрывается от нее, даже по пустякам… Лиза сложила руки на груди. Да, не хочет подвергать опасности семью, что ж, она тоже. И у нее все же есть семья. Неужели родной дедушка ее не защитит от того, кому нужна ее магия?

Лиза продолжала смотреть на закрытую дверь, из-за которой не раздавалось ни звука. Она уже успела переодеться в синие джинсы и серую футболку, высушить волосы, расчесать их не спеша небольшой складной расческой, которую обычно брала с собой в поездки, пусть и короткие. А Дилан все не выходил. Злость на Маттерса и его скрытность проходила. Остыло и желание сбежать в Ирландию к дедушке. Пару раз Лизка даже представила, что и вправду открывает заветный портал и уже было шагает в него, но в первый раз ее успел схватить за лямку рюкзака Дилан, обозвал дурой и отобрал подаренный Итаном браслет. Вот ведь зараза сероглазая, даже помечтать ей не дал, влез в грезы и вернул на землю. А во второй раз мысленно идти в портал Лиза передумала сама. Никогда не умела долго сердиться. Вздохнула, в очередной раз покосившись на дверь. Вот сидят сейчас как дети малые по разные стороны двери и никто не хочет делать первый шаг навстречу.

Хорошо, что осталась, хорошо, что сгоряча не наломала дров. Элиза обняла себя руками. Дилан ведь не бросил ее здесь одну, ну мало ли антимагов, нашли бы кого приставить к девчонке из другого мира. Ан нет, возится с ней, как с писанной торбой, на руках носит, охраняет…

Представилось, что не было этой размолвки, и Дилан сидел бы сейчас в полюбившемся обоим кресле, читал газету и изредка поглядывал на нее поверх страниц. А она ловила бы взгляд этих серых глаз… Завораживающий. Притягательный.

Скрип двери смахнул приятные мысли. Лиза сидела в кресле, поджав ноги и обнимая себя за плечи. Смотрела на Дилана снизу вверх, немного виновато, немного обиженно. И не сразу поняла, что что-то в нем изменилось. А когда ощутила, что парень полностью снял щиты, чуть не охнула от вливающейся в нее волны эмоций Дилана. Что-то подобное от испытывал к Шону и сестрам. Лиза сглотнула. Сначала съежилась, а затем не отводя взгляда поднялась, встала напротив Дилана, почти утонув ступнями в ворсе ковра.

— Прости.

Он извинялся не за ситуацию, не за разговор на балконе о семье. Он просил прощения за щиты. Еще никогда Элиза не чувствовала столько чужих эмоций, обращенных к ней. Их был целых ворох. Она молчала, боясь поверить, что и вправду не безразлична этому парню. Нет, не любовь еще, но такое что-то легкое и крепкое, она все никак не могла эти чувства определить… А надо ли? Просто она ему нравится. И все.

Так вот почему он все время закрывался своими щитами. А теперь стоит напротив и ждет, как на эшафоте. Казнят или помилуют. Вместо слов, которые ждал от нее Дилан, Лиза молча обняла его за талию, прижавшись всем телом. И парень, наконец, выдохнул, расслабился, и обнял Лизу за плечи. И стало так тепло на душе от мысли о том, что вот теперь она действительно не одна.