Этот вечер – коронация короля Иноратема, этот вечер – момент, когда Риннахад впервые прокляла свою судьбу. Разделённые… Слыша о них в детстве, ей казалось, что это все очередная выдумка няни, но, видимо, такова была жестокая реальность. «Судьба добра и одаривает каждого человека истинной парой, но также судьба зла и не каждый может найти ее» – Риннахад воспроизводила в памяти чужие слова и понимала, что ее судьба была не просто зла, но ещё и садистски жестока – Рин ни разу не покидала Лонад, но знала, как на севере обращаются с чужеземцами, знала, что даже божественная кровь не убережет ее от цены на одном уровне с вещами и живым товаром. Судьба добра и дала Рин родится принцессой Лонада, она лелеяла ее шестнадцать лет, чтобы потом представить ей «истинную пару».
Принцесса безнадежно посмотрела на запястье, где чернели древние руны, которые создал ее потомок, с их помощью можно было управлять живым и мертвым, стоило лишь описать истинную суть. Монгетум, так звали этого великого из людей. С помощью знаний и рун он одолел существ, сочетающих в себе мужское и женское, правящих тогда на земле. Разделив их надвое, подобно сути течения жизни, он стал сродни Богу и в награду получил любовь Богини, и плод ее любви. Так начался род Монгетум, а разделённые существа не помнили ни себя, ни своей сути, они могли узнать друг друга по клейму на запястье. Руны были памятью их поражения и невозможности стать вновь единым целым.
В голове вдруг вспыхнул образ, отпечатанный раскалённым железом на подкорке сознания – красивое лицо, жесткий взгляд, а цвет глаз своей угольной чернотой мог поспорить, разве что только со смолью волос, смуглая кожа, в которую навсегда въелось жаркое солнце песчаных пустынь. Но вспоминая герб на серебряной фибуле плаща, Рин не могла ошибаться, ее разделённый – Зверь Севера.
Стало совсем поздно, но Рин все равно не уснула, даже если бы попыталась. Открыв, наконец, дверь, принцесса не позволила слугам даже взглянуть на свежую рану, самостоятельно и не слишком аккуратно перевязав руку, она отправилась в тронный зал, где ещё оставались гости, но брата там уже не оказалось. Пока она бежала по коридорам в покои Иноратема, сознание било тревогу, ведь «Зверя» там тоже не было.
Иноратем стоял в полумраке у окна, склонившись лицом к кристальному стеклу, он упирал руки в стены, впечатление от его фигуры было гнетущим.
– Разве ты не обижена на меня? – он первый прервал тишину, поворачиваясь к сестре, что не решалась зайти, оставаясь в дверях. Ее ноги были босы, а на руке намотан какой-то лоскут, в комнате уже сгустилась тьма, но Иноратем прекрасно видел этого перепуганного ребёнка.
– Брат… – единственное, что смогла произнести принцесса, бросившись в родные объятья, она уперлась лицом в грудь, и в эту секунду почувствовала себя в безопасности, – Я… Иноратем, я проклята Богиней…
– Что это ещё за разговоры? – будущий король обнял сестру за плечи, удивляясь ее состоянию, он смог различить в невнятном бормотании «Зверь», и тут же обо всем догадался, – Я знаю, – он обнял крепче, прислонившись щекой к чужой макушке, – Он приходил ко мне.
Рин замерла, никак не реагируя на поглаживающие движения вдоль спины, ей никогда не было так страшно, но Иноратем – лучший муж Лонада, он новый король и он непременно защитит свою маленькую сестренку. Собственные убеждения не помогали, потому что стоило ей прикрыть глаза, как жесткий взгляд пронзал насквозь, улыбка в мгновение становилась оскалом пасти, что сомкнется на шее юной принцессы. Риннахад шумно сглотнула. Иноратем заставил посмотреть вверх, тёплыми руками обхватив лицо.
– Где он? – Риннахад облизнула пересохшие губы, спрашивая почти беззвучно.
– Ты плакала? – усмехнулся брат, как-то горько и совсем на него не похоже, он продолжил поглаживать большими пальцами нежную кожу, – Правитель Аркарис вместе с войском сейчас отдыхает, – Риннахад почувствовала подступающие волны нового страха, стоило ей услышать имя своего кошмара, – Ты сможешь увидеть его завтра…
– Зачем мне его видеть! Что ты говоришь!? – Рин оттолкнула брата, прижав к груди перемотанную руку.
– Затем, что твоё имя выбито судьбой на его запястье, – Риннахад могла поклясться, что при этих словах услышала звон разбивающегося стекла, – Как и его имя на твоём, – и то было полное страха ее собственное сердце, – Метки разделённых очень редки, среди двух представителей знати – вовсе исключение, – Иноратем улыбнулся, отходя назад, он облокотился бедром о письменный стол, и не спускал внимательного взгляда с сестры, что с каждым мгновением бледнела все сильней, – Считай, что тебе повезло.
– Мне этого не нужно, – она ответила почти шёпотом и не посмела поднять глаз.
– Ты часто говорила с матерью, будто с Лонадом никто не считается, – Иноратем сложил руки на груди, уводя взгляд с несчастной девушки, чтобы его голос не потерял твердость, – Теперь ты принадлежишь королевству, которое у всех вызывает уважение…
– Северное королевство вызывает ужас, а не уважение, – Риннахад стала дышать чаще, предчувствуя удушье, – И к чему ты ведёшь? Я ведь твоя младшая сестра, – Рин посмотрела с надеждой, поднимая на брата влажные, покрасневшие глаза, – Неужели ты правда отдашь меня этому варвару? – принцесса горько улыбнулась, не находя в брате и попытки возразить, – Он убьёт меня, тебе все равно?
– Прекрати, Риннахад, – то, что брат обратился к ней по полному имени, а не как обычно, лишило последних сил, и принцесса бессильно опустилась на пол, но безумно холодный голос короля не умолкал, – Тэганар Аркарис с войском направлялся собрать дань и подавить восстание в южной части Таргуриса. Возможно, эти несчастные, что подняли бунт ничего не слышали о Звере Севера, а я слышал. Тех сил, что Аркарис имеет на кораблях хватит, чтобы захватить Лонад.
– Но Лонад – не его цель…
– Так было раньше, – Иноратем ближе подошёл к сестре, смотрящей на него снизу-вверх, – Но теперь здесь его «разделённая», – Рин спрятала лицо в ладонях, ее тело мелко подрагивало, – И он ее хочет.
– Иноратем, я не выдержу, пожалуйста, – новый король почувствовал неприятный узел, скручивающийся в груди, стоило слуху уловить сдерживаемые из последних сил рыдания, – Я ведь твоя «Ринни», ты не сможешь…
– Я король Лонада, – Иноратем опустился на колено перед сестрой, утирая ее слезы и мягко улыбаясь, – Я должен заботится о мире на Дэхулоссе, наплевав на собственные желания, – Рин ощутила, как после каждого слова обрывались нити, удерживающие ее целой. Брат стоял рядом, она чувствовала его тепло, но сейчас Риннахад будто видела его впервые, этот Иноратем был чужой, – У принцессы тот же долг, любая из наших сестер выполнила бы его с честью. Но придётся тебе, ведь они мертвы, не так ли, Ринни?
Очередной восход покрыл горизонт румянцем, солнце умывало светом небольшой остров, затерянный среди бескрайних вод, принцесса встретила светило стеклянным, безжизненным взглядом. Риннахад удалось поспать не более трёх часов, провалившись в сон от нервной усталости, но более ей было и не нужно. Рин не хотела тратить драгоценное время дома, ускользающее песком сквозь пальцы, на такое бесполезное занятие, нет, ей было необходимо запомнить все окружающее, впитать в себя, чтобы, когда она погрузилась бы в вечный сон в далёкой, холодной стране ее согревали тёплые воспоминания. В том, что она уедет Риннахад не сомневалась, хотя вчерашний срыв сходил на нет так же, как тень, растворяющаяся под ярким солнцем.
Тэганар Аркарис – имя, что пропиталось кровью, и не только на запястье Риннахад, варвары севера приносили человеческие жертвы во славу своего господина. Рин слышала от подвыпивших гостей на одном из празднеств, что обреченному вырывали ещё бьющееся сердце, принося дар кровожадному правителю. Ведь собственного Аркарис не имел – вернувшись на родной север из раскаленных пустынь, где он жил с двенадцати, молодой король сверг овдовевшую мать, которую заживо сжег на площади, с сёстрами он поступил не менее жестоко, как – Рин не знала, и, если честно, не имела желания знать. Он сам завоевал себе трон, даже будучи самым младшим из детей короля, а север стал вызывать у людей дрожь не столько от холода, сколько от леденящего душу ужаса.
