Суетливая рябь не коснулась зеркальной глади озера, а свежий морской ветер не мог добраться до воды из-за скал, выросших по краю со стороны океана. Риннахад будто впервые заметила, что воронка, заполненная водой, отдаленно напоминала женскую грудь. Словно грудь матери, что питала Лонад пресной водой, поддерживая жизнь. Положив руку чуть выше слегка выпирающих ребер, принцесса почувствовала, что, вопреки мнению абсолютно всех на острове, она в своем развитии была уже больше похожа на мать, нежели ребенка.
– Иноратем сегодня станет королем, – в задумчивости прошептала принцесса.
Ее лицо омрачилось, но причина была не в зависти. Совсем нет. В конце концов она тоже станет королевой, ведь в теле каждого из Монгетум текла кровь Богини, им нечего было брать у людей, даже если те происходили от самого знатного имени, нет, однажды она станет женой Иноратема, и их будут связывать не только родственные узы. Рин просто хотелось, чтобы… Все это случилось поскорее. Ей надоело жить по чужой указке, надоело, что все считали ее ребенком, став королевой она не будет должна больше никого слушать, она станет свободной, как птицы, что единственные жили на Лонаде помимо людей.
– И, может быть, я тоже смогу улететь.
Риннахад прошептала эти слова, но все равно оглянулась, чтобы наверняка убедиться, что ее никто не слышал. В небе жалобно прокричали асхольды, Снег поднял голову, прекратив жевать, показалось, что он смотрел вдаль.
– Они перелетные… Должно быть, возвращаются на родину, – принцесса проследила за ровным клином, и, наклонившись вперед, обняла сильную шею животного, – Ты тоже хочешь домой? – взъерошив светлую гриву, она, конечно же, не получила ответа. Вокруг было тихо, если не считать волн, ежесекундно разбивающихся о скалы внизу резкого обрыва, к которому Рин побоялась подъезжать близко. Большие, длинноногие кайты уже улетели, и вид озера стал слишком спокойным. Безжизненным. Служитель Молаган, ее учитель, рассказывал Рин, что на Лонаде находили временный приют многие птицы, прилетающие с прибрежных земель, и только грозные кайты с клювом длинным и острым, словно клинок, возвращались на остров, чтобы избежать смерти и пережить суровую зиму.
– Если на севере так холодно, что они не выживут зимой, почему каждую весну они возвращаются? Почему бы им просто не остаться здесь? – маленькая принцесса хотела знать все об одновременно пугающих и прекрасных птицах, увиденных во время семейной прогулки.
– У каждого свое место, госпожа… – спокойный тон служителя только разжигал негодование, совершенно не утоляя жажду знаний.
– Но Лонад самое лучшее место, почему же они улетают? – принцесса говорила все громче, в ее картине мира не могла возникнуть сама мысль, что какое-то существо могло добровольно покинуть чудесный сад.
– Для птиц Лонад лишь временное пристанище, навсегда здесь только род Монгетум, – почему-то эта фраза подействовала, Рин, тогда еще совсем малышка, разгадала роковое значение этих слов, она ничего не стала отвечать на взгляд жреца, означающий, что ей нужно подрасти, чтобы понять.
Риннахад никогда не покидала остров, ее брату еще довелось, но после убийства отца мятежниками Круадхада, даже мечтать об этом было бесполезно. Жрецы, мать, брат, слуги – все твердили одно и то же – Монгетум истинные правители Дэхулосса. Но, кажется, они и сами понимали, как далеки их слова от действительности. Сладкая ложь, повторив которую спокойно засыпаешь, Риннахад раньше в нее верила. Но становясь старше, Рин открыла незаметные ранее вещи – то, о чем она читала в исторических свитках, в жизни превратилось в блеклую тень прежнего величия. Эклесия Фаго, пусть он и признавал полную власть Монгетум и называл себя лишь наместником Фасхагата, являлся единственным из правителей Дэхулосса, кто удостаивал потомков Таисэхад личным присутствием, остальные немногие, кто не отвернулся от Лонада, посылали вместо себя караван мелких сошек: старики, что соскучились безвылазно сидеть в своих замках и многочисленные отпрыски знатных семей, которым церемониальный приём, дань уважения крови и плоти Богини, виделась как прекрасная возможность развлечься.
– Все это так раздражает, – вслух пожаловалась принцесса, когда заметила на горизонте несколько раскрытых парусов.
Дул северный ветер, принося с собой столь необходимую прохладу, но внезапно сильный порыв ударил в лицо, играясь с разметавшимися волосам. По телу пробежал неприятный холод, и Риннахад повернула назад.
– Ваше Высочество! – воскликнула молодая девушка из штата личных слуг принцессы. Дэбу наблюдала из окон верхнего этажа за белым пятнышком в отдалении, и поспешила вниз, когда всадница и конь стремительно приближались к воротам. Не обращая внимания на переполох внутреннего двора, Дэбу прошла к госпоже сквозь облако поднятой пыли и приложилась лицом к ноге в стремени.
– Тише, тише, – Рин с улыбкой похлопала шею ещё возбужденного быстрой ездой Снега, когда тот, раздувая ноздри, бил и перебирал копытом.
– Госпожа, Богиня хранит вашу жизнь, но Вы рисковали, отправившись на прогулку одни…
– Что ты такое говоришь? Разве Лонад не священная земля, внутри границ которой никому ничего не угрожает? – Риннахад вздернула бровь, и посмотрела на побледневшую служанку с нескрываемым недовольством. Принцесса прекрасно знала, как действовал ее взгляд, Дэбу упала на колени и стала невнятно повторять слова оправданий, казалось, ещё мгновение и она заплачет.
– Она не говорила, она не хотела, – Дэбу замотала головой, говоря искренне, но неумело из-за волнения, совсем так же, как когда только приехала на остров.
– Дэбу, – очередная шутка оказалась немного жестокой, но все же она удалась, и Рин не сдержала смешок, – Ты такая глупышка, верно?
– Да, да, простите, Ваше Высочество… – Дэбу будто ожила, стоило голосу госпожи смягчиться, а нежной руке коснуться светлых волос.
– Хватит, – Рин нахмурила брови, на корню пресекая попытки ластиться к своим ногам, Дэбу смотрела на неё снизу. вверх по-рабски предано, любимая служанка прожила на острове около семи лет, но, видимо, время не стерло из ее души ужас перед разочарованием хозяина, мысль об этом стиснула сердце принцессы жалостью. – Перестань, все хорошо, я сказала это ради забавы, я не сержусь, – Рин показалось, что она стойко выдержала пытливый взгляд, но в чёрных глазах Дэбу все ещё виднелось недоверие.
– Простите, – вновь прошептала служанка, будто, чтобы успокоить себя саму.
Спешившись, принцесса жестом руки заставила ее замолчать, а после этой же рукой помогла подняться.
– Дэбу, – произнесла принцесса, передавая узду слугам, когда они шли по внутреннему двору, здесь было довольно шумно из-за кипящей работы в преддверии вечерней церемонии, но служанке удавалось поймать каждое слово с уст госпожи. Последний приказ прошёл холодом вдоль спины: принцесса смотрела почти в упор, а в ее голосе проскальзывали повелительные нотки, Риннахад прекрасно понимала, что в любом случае не получит отказ, – Сними свою одежду.
Дэбу не посмела ослушаться, покорно обнажившись прямо посреди двора, она тут же попала в сети осторожных взглядов. Бледные полосы на верхней части рук были похожи на искусное кружево, вероятно, на спине шрамы выглядели менее аккуратно. Мысль об этом заставила принцессу почувствовать вину, не за то, что они есть, она не имела к ним никакого отношения и не знала, как они появились, а за то, что она заставила их открыть, однако, у неё созрела идея и останавливаться ей бы очень не хотелось.
Риннахад последовала примеру служанки, тонкая материя заструилась по плавным линиям ее тела и упала в грязь, где ее в ту же секунду подняла взволнованная Дэбу. Принцесса совершенно не стыдилась наготы, осознавая свою красоту, и зная, что ни один из мужчин во дворе не посмел бы поднять на неё взгляд, пусть соблазн и был велик. Страх за жизнь все же казался больше.
Даже простое одеяние слуги не было в силах скрыть королевскую стать и цветущее очарование юности, какое излучала принцесса. Она проходила знакомыми коридорами, не замечая других и никак не отвечая на их склоненные головы, которые опускались, стоило им признать в ней кровь Монгетум.
