– Товарищ капитан, – струной вытянулся Сенин. – Наши собаки работают по всем профессиям. И саперы они, и санитары, и грузы на них таскаем, чего уж…

– Знаю. Но сейчас надо освоить еще две специальности – диверсантов и истребителей.

– Диверсантов – это понятно, а истребителей? – не сразу сообразил Сенин. Вернее, боялся сообразить.

– Да, Сенин! – повысил голос капитан. – Истребителей! Собаки должны подрывать танки! И они будут подрывать их!.. Даже если придется подрываться самим! Тебе должно быть известно, что сейчас воспитываются десятки псов, которые могут кинуться под танк!

– Мне известно… – кивнул Сенин. – Я знаю. Им даже кличек не дают. Только номера. Чтобы к собакам не привыкать… Но у нас талантливые саперы, а это…

– На нас пойдут танки, ты понимаешь? И нам надо выстоять. Ты пошлешь под танк бойца или твоего талантливого сапера? – капитан хлопнул по столу ладонью, как припечатал. – Собаки пойдут под танки! Приказ ясен?

– Так точно!

– Иди… готовь собак.

Сенин вышел из дома и огляделся. Надо было посмотреть – вдруг какая машина до Васильевки идет.

Машина не быстро, но подвернулась.

– Садись, сержант. Чего смурной такой? – спросил веселый парень – водитель.

– Да… просто задумался, – отмахнулся Сенин.

Ну… приказ, как приказ, разумный. Все логично. В самом деле, не ребят же посылать. Не в игрушки играть приходиться. И все же… Вот черт, говорили же ему мудрые люди – не давай клички псам! Эх… А как не давать, когда люди к нему со своими собаками пришли, из мирной жизни, после школы ДОСААФ. У собак уже были клички. Почти у всех. Он и сам пришел со своим Бураном. Правда, Буран вот только…

Дом, куда определили подразделение проводников с собаками, находился в самом конце деревни. Сразу за домом поле, а чуть подальше – лес. Для собак раздолье. Да и для людей красота. Правда, сейчас в поле никого не было. Сейчас во дворе, кто на чем, расположились бойцы, а рядом с ними разлеглись их собаки.

Варшов – ветеринарный врач, а по совместительству и человечий доктор, подозвал к себе Данилова – пожилого мужичка лет шестидесяти пяти, и теперь они вдвоем раскладывали на телеге крапиву.

– Фомич! – поучало ветеринар. – Ты крапиву-то пореже клади, а то плесенью вся пойдет… А собакам крапива – первейший витамин.

– Да знаю я твой витамин, – бурчал Данилов. – Нашим бы собакам кость побольше. Да пожирнее! Вот тебе и витамин.

– А мы ведь могли бы покормиться, как положено, – вздохнул Ясенцев. Он расположился рядом и вычесывал Грифа. Клок собачьей шерсти зацепился за пальцы и никак не мог отцепиться. Тогда парень аккуратно его снял и устроил на лысую голову Листина. – Вот какого лешего эта бабулька вылезла, спрашивается?

– Леха! Слышь! Я ж тя просил меня бабкой не кликать! – взорвался Бабулько. – Мне вот эта кличка вообще ни фига не нравится!

– А клички, Коля, не мы выбираем, а они нас, – тоскливо сообщил Ясенцев.

– А тебе какую кличку хочется? – спросил вдруг Климов – мужчина лет тридцати. Вообще, Климов редко когда улыбался или поддерживал шутки. Но тут чего-то не удержался. – Какую?

– Меня вот Прутков бабуином кликал, – стыдливо потупился Бабулько. – Так мне вроде и ничего…

Прутков дернул носом и вдруг обнаружил что-то необычайно важное в шерсти у Стала.

– А что ж такое бабуин, Коля? – изо всех сил старался сохранить серьезное лицо Ясенцев.

– Это мне думается… – Бабулько даже голову вверх задрал от важности. – Это такой командир над бабами.

– Дурак ты, Коля, – не выдержал Варшов. – Обезьяна это такая. Командир над бабами… придумает же…

– Кто? – не расслышал Бабулько, но уже ничего не мог услышать.

– Леха! Ясенцев, шельмец!! – взревел Листин. – Да что ж ты мне на лысину всю шерсть со своей псины устроил!! Да что ж такое-то?! Я ж тя…

– Тихо… – насторожился Ясенцев. – Гляди, Кудахин идет. Да не пу-у-у-усто-о-о-ой!

Во двор и правда, заходил Кудахин с мешком в руках, а рядом с ним важно вышагивал Валет – его собака. Кудахин всегда был весел, вороват, добр и щедр. Сам он уверял, что его прапрадедушка греческий барон, но Прутков с ним по этому поводу всегда спорил – ну не было у греков баронов. А вот, что кровь у парня была цыганской, в этом не сомневался никто, разве что сам Кудахин. Пес его был под стать хозяину – быстрый, ловкий, вороватый, добрый и щедрый.

– Кудахин!! Ты ж умница такой, опять что-то спер, – ласково пропел Ясенцев.

– Хвалите нас, хвалите, – во все лицо улыбался добытчик. – Мы вам с Валетом полмешка картохи заработали.

– Да когда ж ты зарабатывал-то, Кудахин, – фыркнул Климов. – Спер, поди опять.

– Не слушай его, Валет, – закрыл уши собаке парень. – Куда это добро тащить?

– А давай в дом, – взял у парня мешок Ясенцев и поволок в дом.

– Кудахин, но если ты опять украл… – презрительно сощурил глаза Прутков. – Я сразу…

– Прутков, отвали, – отмахнулся Кудахин.

Ветеринар Варшов хотело было и свое словцо вставить в воспитание вороватого парня, но его взор наткнулся на телегу, где безмятежно храпел Бабулько. Рядом с ним растянулся его боевой товарищ Вано и тоже сотрясал двор храпом.

Некоторое время Варшов молча смотрел на Бабулько, а потом вдруг рявкнул изо всех сил:

– Бабулько!! Мать твою разэдак!! Почему собаку не вычесал?!

Бабулько такими воплями было не поднять, но вскочил Вано и тукнулся в руку хозяина. После этого тайного знака Бабулько спать не мог.

– Ага… че опять?… – вскочил он, сонно тараща глаза.

– Почему, спрашиваю, собаку не прочесал?! – надвигался ураганом Варшов. – Как Ванька воевать будет, когда у него лапы не разгибаются от колтунов?!

– Дык… это… где я такого ведьмедя вычешу? … – бурчал себе под нос парень. – Хорошо вон Ясенцеву, у него вообще Гриф по репейникам не шастает, а моего хлебом не корми…

– Молишься там, что ли? – не отставал Варшов. – Бабуин хренов. Чтобы сейчас же вычесал собаку, а то сержанту доложу, он…

– А вот и он сам, – заметил Кудахин и тихонько ухватил своего Валета за ошейник. – Пойдем, дружок, самое лучшее правило – подальше от начальства, поближе к кухне…

Во двор входил сержант Сенин, и вид у него был совсем не радостный.

– О, глянь, – толкнул в бок Ясенцева Листин. – Смурной какой идет сержант-то…

– Он своего Бурана позавчера схоронил, – негромко напомнил Ясенцев.

– Зато сам живой остался, – фыркнул Климов. – За одно это должен каждое утро радостным оскалом встречать.

– Ты чего-то не сильно скалишься, – буркнул Прутков и незаметно притянул к себе Стала.

Сержант Сенин не стал заходить в дом, огляделся и присел на бревна:

– Все здесь? Хорошо… Значит так… – сержант вытер лицо рукой и говорил, глядя куда-то поверх голов. – Поступил приказ выучить собак еще двум профессиям. Они должны стать диверсантами и истребителями. Значит, диверсии будем обучать чуть позже, а истребители… Сейчас идем в соседнюю деревню, там танки стоят. Ребята обещали помочь. Там с танками надо. Через два часа выдвигаемся. Собак не кормить.

– И рады бы покормить, да этот Бабулько… – под нос пробормотал Ясенцев.

– Не верьте вы ему! – взвился Бабулько. – Сейчас они начнут вам плести, что мой Ванька сожрал все су…

– Отставить разговоры! – прервал Сенин. – Задание ясно? Все. Готовьтесь.

– Товарищ сержант, – выступил вперед Прутков. Парень волновался, на лбу выступила испарина, но молчать он не мог. – Товарищ сержант! Разрешите возразить…

– Не разрешаю, – отрывисто ответил Сенин и быстро вошел в дом.

– А я не буду Стала на истребителя! – кричал Прутков в закрытые двери. – И пусть меня под трибунал! И если надо, я сам под танк с гранатой!

– Дурак ты, Валерик, – фыркнул Климов. – Ну и отдадут тебя под трибунал, Стала передадут другому проводнику, и чего кому докажешь? Сейчас же…

– Я вам, товарищ Климов, никакой не Валерик! – резко обернулся к Климову Прутков. – А собаку все равно не дам!

– Ладно, чего ты взвился, – успокоил парня седой Данилов. – Отдашь – не отдашь, время покажет. А собака должна все уметь. Не дури.