– Наручники и презервативы? – он в явном недоумении.
– Наручники, презервативы и врач по вызову, – щеки вспыхивают. Вот вроде нечего стыдиться, да и глупо это… Но все равно неловко. Да и плевать… Это же всего на одну ночь, да? Пусть даже решит, что я и сама ненормальная, раз у меня такие ненормальные подруги. Или что со мной все не очень, раз нет мужика – и единственная возможность заняться сексом это заплатить. – Подарок на день рождения.
– Который был… ? – тянет.
Я мельком смотрю на время. И хихикаю. Не такой уж скорострел.
– Через полчаса закончится.
И чокаюсь с ним бокалом.
Демид, кажется, немного растерян. Что и подтверждает словами:
– Теперь понятно. Но… вообще-то я привык на вечеринки ходить с подарком.
– Ну ты уже вручил… – снова хихикаю. Кажется я теперь не только неприличная, но и легкомысленная. И дурная. Настоящая блондинка. И не скажешь, что юрист с магистерской степенью в области трудового права. И добавляю деловито, – Есть еще кое-что, что ты можешь мне подарить.
И машу перед его лицом наручниками.
– Меня или тебя? – смотрит потемневшими глазами и оставляет бокал. Кажется у него снова встает.
– Тебя, – отвечаю уверенно. Может и не очень уверенно. Картинка, где пристегивают к перекладине кровати меня слишком живо разворачивается перед внутренним взором. Но я же решила.
Подчиняется.
Дергает руку, что действительно обездвижен. Откидывается на спинку и смотрит с интересом. А я сглатываю слюну, внимательно изучая – пока только взглядом – мой «подарок». Тот от этого только увеличивается.
Ух, Ника – золотые глазки.
– Как ты любишь? – спрашиваю тихонько.
– Ника, тебе не обязательно…
– Как. Ты. Любишь, – прорезаются в голосе требовательные нотки.
– Жестко. Быстро. Глубоко. До спазмов и твоих слез, – перестает выпендриваться. И голос у него такой… Ради него можно и поплакать.
Я киваю и придвигаюсь к нему ближе, обхватывая основание рукой и облизываясь.
«Уи-и» – верещит очнувшаяся вагина.
«Это не тебе»,– самодовольно сообщают губы.
«Это вообще ему», – строго напоминает либидо, становясь на колени.
«Нам тоже понравится», – не соглашается моя чрезмерно разговорчивая подружка.
«Нам» и правда нравится. Настолько нравится, что «мы» едва снова не кончаем в процессе – хотя прежде я не замечала за собой особого удовольствия от такого вида секса.
Зато кончаем в душе.
И потом, допив игристое и сменив все поверхности в номере. И перепробовав, кажется, все позы.
Последний оргазм особенно тягучий, темный, перечный… я сама растекаюсь после него по поверхности кровати, проваливаясь в тягучий же и сладкий сон, чувствуя, как по-хозяйски сверху кладет свою руку Демид…
А когда просыпаюсь, в номере уже никого нет.
Еду и рулю, в Питере температура близится к нулю, но я протестная натура
«Ушел», – констатирует мозг.
«А вот теперь можно и покурить», – сыто потягивается либидо, подкуривает и передает сигарету вагине.
«Да-а…» – ты довольно затягивается.
«А я все-таки рассчитывала, что он хотя бы возьмет номер телефона… предложит встретиться еще…», – хнычет сердце.
«Ой, да не ной ты», – отмахивается либидо. – «Вечно западаешь на первого встречного».
«Точно «первый». Отдаю ему золотую медаль в жизненной эстафете встречных. Это был лучший и самый внушительный подарок за всю нашу взрослую жизнь, меня до сих пор распирает», – хихикает вагина.
«Пошлячка», – ржет либидо.
«А если он сбежал и украл что-то?!» – на секунду появляется тревожность.
«Угу. Венец безтраханья» – не может удержаться от тупых шуток либидо.
«А можно не быть такими дурами? – фыркает мозг, – Надо проанализировать: почему не взял номер, почему не предложил встретиться. Что было хорошо, что плохо и…»
«Слушай мозг, иди выпей и отдохни, а? Вот что ты начинаешь? Тебе что, не понравилось? Серотонин был? Был. Дофамин был? Был. Вот и не выпендривайся со своими рассуждениями», – затыкает его либидо и…
И я просто откидываюсь на подушки, довольно закрывая глаза. Шикаю на разбушевавшиеся органы – или что там внутри меня разговаривает? – чтобы не мешали мне наслаждаться звенящей пустотой в голове и саднящей тяжестью между ног.
Демида и правда нет. Не шумит душ, не валяются его вещи, и спустя время никто не стучит в дверь номера с двумя стаканчиками кофе… Жалко? Скорее, да. Буду ли я убиваться по этому поводу? Скорее, нет. Ураган, захвативший нас этой ночью и перенесший в Волшебную страну с пометкой 18+ улегся и наступил новый, самый обычный день.
«Мог бы хотя бы не украдкой уйти…» – екает что-то в груди.
– Цыц! – говорю достаточно громко.
Времени я не знаю – мобильник валяется где-то – но судя по дикому голоду и тому, что я чувствую себя выспавшейся, поздно. И завтрак с шампанским от отеля мне уже не грозит. Но у меня еще день, чтобы насладиться Северной столицей… уж точно не стоит валяться в кровати голодной и несчастной. В свои прекрасные полные тридцать!
Я решительно скидываю одеяло, в которое до этого куталась, так что с прикроватного столика едва не летит какая-то мелочевка, и не менее решительно направляюсь в душ.
Ночью мы у этой стенки…
Блин.
Может номер сменить?
А то выглядит он как галерея с мысленными и вполне реальными отпечатками тел.
Смеюсь сама с себя, моюсь, убеждаюсь, что самые главные улики в виде использованных презервативов и наручников хотя бы не раскиданы на виду и только потом включаю на зарядку севший телефон.
Миллион сообщений в нашем с девчонками чате. Причем, судя по количеству и эпитетам, напились они сильней, чем я. И потому особых впечатлений от меня не требовали: сами поговорили хорошо, без моего участия. Поток иссяк примерно в шесть утра: сомневаюсь, что возобновится раньше, чем вечером.
Несколько рабочих вопросов – даже открывать не буду. Все в понедельник.
Поздравления от близких и дальних, кто не успел вчера поздравить лично или поздно спохватился, прочитав уведомление ВК.
Трогательные фото от дочери…
Я ей отправляю сотню поцелуйчиков, аудио, что у меня все хорошо, сейчас пойду на экскурсии – и обязательно сделаю прикольные фотографии – и убираю телефон подальше. Одеваюсь: в Питере кроме горячих мужчин и вкусного шампанского есть еще отличные заведения и пара выставок, которые мне интересно посетить…
Посыльный застает меня у порога.
С улыбкой протягивает красивенный букетище с пионами, к которому прикреплена карточка с одним единственным словом: «Роскошной».
Я не позволяю себе больше даже укола сожаления или печали. Красиво он поставил точку. Зарываюсь лицом в нежные лепестки, ставлю букет рядом с первым – придется так и ехать на поезде с цветами, не оставишь же здесь – а карточку вкладываю в кошелек.
Как напоминание, что я действительно роскошна.
А я тут перед вами, кривляюсь и танцую
– …каждый зал был неподражаем. Знаете, насколько необычные чувства я поймала? Когда ты будто шагаешь фантастическим порталом из одного мира в другой. Совершенно потерялась в этом музее на несколько часов, забыла кто я, что я, откуда я… О своей самой обычной работе и жизни…
– Ника, так ты открыла ему дверь или нет?! – хнычет Оленька.
Но я – кремень.
Не прекращая меланхолично помешивать коктейль говорю самым что ни на есть мечтательным голосом:
– А Спас на Крови? Сколько бы я ни была там – всегда хочется вернуться. Но я поняла – по факту раньше я не видела там ни-че-го. Смотрела, но не видела. Да, для меня и прежде было красиво, интересно, местами приятно… Но испытывала ли я настоящий восторг от мастерства создателей? Хотелось ли мне рассмотреть каждый кусочек мозаики? Нет.
– У тебя ни стыда, ни совести! Зачем ты так нас мучаешь?! – ноет Мариша.
– А потом – восхитительный ужин. И завтрак с шампанским. Когда смакуешь каждый кусочек – и еще долго чувствуешь невероятное послевкусие. Я готова присвоить Петербургу звание не только культурной, но и гастрономической столицы!
