Благодарю Мастеров, бывших рядом и показывающих неакадемические и нестандартные пути выхода из страны горя. Такими Мастерами для меня стали Олег Ларионов, Себастьяна Кинашева, Наталья Бондаренко.

Отдельная огромная благодарность моей любимой Таше Сулима: если бы не твое дружеское и терапевтическое присутствие онлайн каждый день после трагедии, возможно, меня бы тут уже не было.

И конечно, я благодарю Хосе Найя Бенито за помощь в создании новых смыслов в моей жизни.

У меня также есть ряд своеобразных благодарностей от противного.

Я хочу поблагодарить всех тех людей, которые отвернулись от меня после трагедии. Или сделали вид, что помогают мне, а на самом деле преследовали свои цели.

Вы знаете свои имена.

Я благодарю испанского журналиста El Periodico, написавшего гигантское количество клеветы в мой адрес.

А также группу русскоязычных мужчин, живущих в Испании, решившихся на многомесячный кибербуллинг в мою сторону.

Благодаря всем вам я осталась жива. Чтобы увидеть, как развернется ситуация в вашей жизни. Я уже это наблюдаю.

И благодарю тех горюющих мам, которым было настолько больно, что они решили, что им станет легче, если обвинить меня в моей активности в области помощи горюющим родителям.

Я понимаю, что нападение вырастает из огромной боли.

Также хочу отдельно поблагодарить тех, кто в меня не верит. Это дает много сил.

Хочу поблагодарить известный многим, занимающийся в основном перинатальными потерями фонд за то, что через многократные отказы в сотрудничестве с моими проектами по бесплатной помощи горюющим родителям я осознала, что могу сама создать сообщество, свое движение или фонд.

Я рада, что для этого мне не надо просить гранты или пожертвования – организацию всех конференций «Перерождение», а также движение «Renacer» я могу финансировать самостоятельно. И это дает огромную свободу в выборе того, что для меня важно реализовать. Если кто-то находится со мной на одной волне – я рада сотрудничеству и развитию темы психотерапии горя в русскоязычном пространстве.

Когда я вижу, как не надо делать, то могу легче найти верный путь.

Благодарю!

Горе некрасиво.

Когда я вижу фильм, где по щеке горюющей героини медленно стекает слеза, я выключаю этот фильм.

Горе некрасиво.

Когда наружу выходит правда о горе, то проявляется некрасивая правда.

Это правда не о плавно текущих слезах и изящном профиле в окне.

Это правда о ярости внутри, которая ищет выхода.

Если положить нечто в коробку, то через какое-то время есть шанс из коробки достать это что-то.

Если положить в человека горе, то через какое-то время можно будет достать из человека боль, разочарование, безнадежность, ярость.

И ярость – это один из лучших вариантов.

Как недавно написал один из моих прекрасных коллег: когда у вас есть ярость, у вас есть энергия.

А энергии в горе МНОГО. Но вот направлена она часто ПРОТИВ СЕБЯ.

Этому способствует огромное чувство вины, которое минует мало кого из горюющих родителей.

Вина – это агрессия, направленная на самого себя.

Это аутоагрессия.

И когда человек чувствует вину, он верит, что он мог что-то изменить.

И тогда человек путает себя с Богом.

И к нему приходит вина божественного масштаба.

Иногда эта энергия превращается в ярость, направленную на мир.

На Бога.

На всех, у кого живы дети.

На мироздание.

И это правильнее и легче.

Потому что, когда в коробку кладется боль, через какое-то время только боль оттуда вы и сможете достать.

Когда в коробку кладется любовь, то через какое-то время можно будет достать оттуда что-то прекрасное.

Новую жизнь, например.

Когда по щеке страдающей героини на экране красиво сползает слеза, я выключаю этот фильм.

Потому что горе уродливо.

Горе – в замороженности, когда не то что лицо, тело перекошено.

Так тело проживает боль.

Горе – в крике матери.

Она некрасива в этот момент и пугает всех вокруг.

Но она выражает правду.

Горюющий родитель носит внутри атомную бомбу своей боли.

Это не метафора, это ощущается физически.

У меня было ощущение, что одна из главных моих задач – спасти окружающих от взрыва этой бомбы. На что иногда уходили все доступные силы.

Беречь себя настолько, чтобы бомба не взорвалась.

Беречь себя так внимательно, чтобы ни один ничего не подозревающий человек из «нормального» мира не активировал ненароком этот атомный заряд.

Потому что бомба может разнести ВСЕ.

Есть такой фильм «Эффект Манделы», где герой перезапускает весь мир, чтобы вернуть погибшую дочь. У него это получается. Если бы у меня была такая КНОПКА, чтобы перезапустить этот мир, я бы не думала ни секунды.

Когда я вижу фильм, где по щеке горюющей героини медленно стекает слеза, я выключаю телевизор. Замороженные героини Николь Кидман мне отзываются меньше истерик Джулии Робертс или Джуди Фостер, потерявших по сценарию детей. Потому что в истерике и ярости больше правды. А по щеке слезы красиво катятся только в кино.

Потому что, если героиня молча плачет, сильная эмоция, скорее всего, скоро закончится. А выражение ярости – это шанс выжить.

Выражайте боль. Вы не обязаны оберегать весь мир от своего гнева. Что положишь в коробку, то и получится из нее взять спустя какое-то время.

Жизнь – это про боль.

Если эту боль вы сможете выразить, у вас есть шанс вернуться к жизни.

Замороженность – это про смерть. Если держать все в себе, можно уйти в междумирье.

Живые люди чувствуют. А горюющий родитель чувствует боль. И если он молчит, нужна помощь. Если же он кричит, есть шанс, что он вернется к жизни.

Пусть горе некрасиво, это нормально.

Ненормально горе романтизировать и придавать ему флер красоты.

Почему хрустальная скала? Что за метафоры приходят в голову этой странной женщине? Они правда приходят. Мне диктуют то, что я здесь пишу. А скала хрустальная, потому что…

Расскажу обо всем по порядку. Начну очень издалека. У меня есть одно стойкое ощущение, которое, несомненно, может быть ошибочным.

Это ощущение таково: горе надо проживать. Это единственный способ хоть немного от него освободиться. Пройти сквозь.

Возможно, эта точка зрения является моей профессиональной деформацией как психолога и психотерапевта. Я работаю в двенадцати модальностях психотерапии и методов психологической помощи. И только в двух из них НЕТ аксиомы о том, что все эмоции должны быть прожиты.

А непрожитое создает Тень, разную психосоматику и динамики исключения.

Десять против двух… Понимаете, куда идет перевес? А работаю я более четырнадцати лет.

Во мне есть устойчивая точка зрения о том, что ни одно чувство нельзя «замести под ковер» и сделать вид, что его нет. Как говорится, если долго заметать мусор под ковер, в какой-то момент оттуда появится запах.

Итак, я работаю с собой и клиентами исходя из правила, что все чувства горюющих уместны и освободиться от них возможно только через их проживание.

Проживание некоторых чувств в процессе горя далеко НЕ приятно. Иногда даже ужасно и стыдно. И абсолютно нормально, что человек будет стремиться их избежать до тех пор, пока на это хватает ресурсов.

Такой человек словно плывет против течения быстрой горной реки в стремлении удалиться от приближающегося крутого водопада. Если это олимпийский чемпион, у него хорошее здоровье и много сил, то он может довольно долго бороться с течением.