Стать богатырем для всей страны, вот что влекло Макса. Но для этого нужно остепениться. Макс еще не подозревал как, но в его голове это непременно случалось и точка. Тогда ух, школьные хулиганы, недруги из других районов и Сижик со второй парты, не надейтесь на благосклонность!
Вот так и сейчас, Макс стоял посреди раздевалки и думал, с какой стороны взяться за затею, чтоб она стала хотя бы чуть реальнее. Недолго размышляя, он привычно полез в ящик для обуви. Маленькая коробочка из фанеры, обклеенная фольгой, внутри которой он оставлял свои записи.
Наш русский богатырь, согласно былинам, не боялся ничего и никого. Вот и Макс, хотя ему еще и не знаком этот термин, вел себя как убежденный юный фаталист, доверив свои мысли бумаге, терпеливо ждущей в коробке в общей раздевалке пополнения контента.
Он потер карандашом нос и написал:
«Мне кажется, приключается что-то удивительное. Это касается моего взаимодействия с водой. Я пока не могу рассказать подробнее. Наверное, я на пути к осуществлению моего плана!».
Какого-то то конкретного плана у Макса не имелось, но на бумаге выглядело стильно.
В раздевалку с хохотом ворвались парни и Макс поспешно спрятал бумаги в коробку, благо они не обратили на неуклюжего мальчика внимание.
Вообще, он замечал, что публика стала менее требовательна к событиям. Чем-то кого-то заинтересовать довольно сложно.
Недавно на Москву в районе Серебряного Бора свалился небольшой метеорит. Событие не то, чтобы прям выдающееся, но довольно примечательное, ведь он так завораживающе пронесся, привлекая зевак.
Но Макса метеорит не удивил. Тем более, сам термин «метеорит» в данном случае неверно использовать. В атмосферу Земли вторгается сначала метеороид, из-за трения он нагревается, разрушается и сгорает, остаточная масса метеороида, достигшая поверхности планеты, называется метеоритом. Максу нравилось, что ему известны такие вещи, но хвастаться некому.
Иногда Макс смотрел, как его одноклассники носятся в салки и надеялся, что его возьмут игроком хоть во что-то. Четырнадцать лет – такой возраст, когда хочется общаться с классом, дружить и чувствовать вовлеченность в коллектив.
Что ж, Макс вытянул счастливый билет – после уроков затеяли крупную игру класс на класс и в команде не хватало человека. Причем проводилась не какая-то рядовая игра – планировался финальный матч по результатам целого учебного года. Пришлось, скрепя сердце, взять Макса. Ему в спешке объяснили запутанные правила и вот уже третий час он чувствовал себя крайне счастливым.
– Макс! – воскликнул Петя, – Меняем позицию. Ты проверил маяк? Убежище классно у нас устроено! Не мог бы ты показать, где видел знак «А» класса? Дай мне карту, я точно найду.
Макс, послушно протягивая карту, спросил:
– А может ты меня выведешь к нашим на вражеской зоне?
– Нет, не выйдет, за флагом охотятся. Я надеюсь, ты мне скажешь, если кого увидишь.
Петя, насвистывая какую-то незатейливую мелодию, грыз зубочистку и разглядывал карту. На ней был остров, отмеченный большой белой буквой «А».
Максу нравилось это чувство. По сути, действия разворачивались на школьном дворе, но коллективная фантазия перенесла его в совершенной другой, вымышленный мир.
Сейчас их команда почти победила, осталось найти шпиона среди своих и не дать водрузить флаг над крышей крыльца спортзала – их стана.
Захар переминался с ноги на ногу и приседал, подчеркивая, что со спортом у него все в порядке. А потом вдруг сказал:
– Может и нет у нас никакого шпиона-то? Соберем на маяке экстренное совещание. Оттуда легко смотреть по сторонам и не упустить чего-то важного.
По дороге к маяку мальчики обсуждали вылазку на остров. Макс помалкивал, так как еще не совсем вник в детали игровой механики шпионажа. У маяка, которым выступала питьевая колонка, Петя сказал:
– План партизанского отряда называется «Загадка». Если есть кто-то, кому нельзя доверять, ему оставляют задание, которое он должен выполнить, и мы проверяем, сделает он это или специально провалит, чтобы угодить вражеской команде.
– Чтобы выиграть, нужно правильно назвать имя шпиона и не дать им повесить свой флаг. Как тебя там зовут, парень? Точно, Макс! Свистеть умеешь? Как только кто-то из команды «А» класса приблизится, свисти, мы примчимся! – выпалил Захар и с остальными мальчиками разбрелся по школьному двору.
Какие-то сложные правила у этой игры. Макс совсем не понимал, что он делает, но чувство эйфории от того, что ему дали участвовать наравне с одноклассниками, не покидало мальчика. Погруженный в радостные мысли, он не заметил, как на карачках вдоль стены спортзала прокрался паренек из другого класса по прозвищу Ложка. Его так называли, потому что он вообще со сверстниками не церемонился, и в столовой как-то раз стукнул ложкой по лбу одноклассника, сделавшего ему замечание. За вспыльчивость он подвергался критике со стороны классного руководителя, но безрезультатно.
Макс увидел Ложку слишком поздно, когда тот уже почти добрался до двери. Из заднего кармана брюк Ложки торчал флаг – раскрашенная тряпка.
Поняв, что его заметили, хулиган как-то совсем по-взрослому процедил сквозь зубы:
– Ну что, дружочек, давно по лицу не получал?
У Макса внутри все похолодело. Вот это он попал в переплет! Мальчик стал озираться, в поисках подмоги, но никого рядом не увидел. Что ж, пора! Он отчаянно засвистел, и тут же получил ощутимый толчок в грудь. Не удержавшись, Макс грохнулся в огромную лужу, которую в школе за ее внушительные размеры называли Каньоном.
Заплакав от обиды, он стал рукавом рубашки протирать лицо, намокшее в грязной воде из лужи. На свист прибежали другие члены команды и оттеснили Ложку от спортзала, отняв у него флаг и торжественно порвав его. Про Макса никто и не вспомнил. Но его внимание в этот момент привлекло нечто поважнее, нежели школьные игры.
Вы вряд ли поверите, но Макс не видел своего отражения в луже! Он растерянно почесал затылок, еще больше испачкав голову. Кажется, вампиры не отражаются в зеркалах, но вот по поводу луж он слышал в первый раз. Может, головой крепко стукнулся? Вполне вероятный сценарий. Надо ехать в травмпункт, наверное. Похоже на сотрясение мозга. Макс потряс головой, протер глаза и пристально всмотрелся в поверхность дождевой воды. Школу прекрасно видно. Деревья всякие. Но вот себя Макс не замечал вообще. Он достал из кармана телефон и с опаской на него посмотрел – с экрана гаджета на Макса глядел он сам, растрепанный и встревоженный. Медленно переведя взгляд на лужу, он ощутил головокружение. Ну точно, сотрясение! Может, конкретно эта лужа обиделась на Макса? Он ее как-то раз не так перепрыгнул? Макс метнулся к другой луже, меньшего размера, у окна школы, и, не увидев в ней себя, кинул туда булыжником, лежавшим неподалеку.
Такими темпами он со всеми лужами в городе переругается. Нужно что-то делать. Игра еще эта дурацкая! Шпионы какие-то, флаги. Он им спортзал отстоял, а они его бросили! Тьфу на таких.
Лужина замерла, потом шевельнулась, развернулась и уставилась на Макса, как будто только что его заметила. Он моргнул. Похоже, у него конкретное помешательство.
– Р-р-р! – сообщила лужа, улыбнувшись.
Макс уставился на лужу. Та продолжала молча таращиться. Тогда он с недоумением воскликнул:
– Мне так не нравится! Или общайся нормально, или не начинай разговор.
Лужа перестала издавать звуки, вероятно, оценив логичность замечания Макса.
Перед ним действительно какая-то странная залитая выбоина, и она не хочет с ним общаться.
Макс резко почувствовал странную связь с водой. Он ощущал ее и ему понравились текущие капельки на волосах. Разве в прогнозе что-то говорили про дождь?
Где-то вдалеке послышался шум ливня, но мальчик услышал его так отчетливо, как если бы водная стена встала прямо перед ним.
Он как-то лично видел такую картину: на одной стороне дороги дождь, а на другой – уже нет. И граница как раз по разделительной полосе. Стоять на ногах и мокнуть наполовину не получилось бы, но вот если лечь поперек полосы – то без проблем.
