— Брось, — мрачно повторил Семейкин Лебедеву. — Смотри на них. Эти двое очень ловкие ребята. Никакой рубки, никаких богатырских замахов. Только мешать друг другу будете. Шпага, тонкая сабля. Посмотрите копья. У нас у всех руки длинней, поэтому никаких двойных хватов. Работаем тычком, прямыми точными ударами, причем все вместе. Никакого благородства. Коли, вытаскивай, еще раз коли.

— Есть копья, — раздались возгласы.

— Десятка с короткими копьями и короткими мечами вперед, — уже выстраивал тактику боя и построения полковник. — Второй десяток с копьями подлинней встает за ними. Остальные полукругом вокруг ударных десятков. Прикрываем президента, сами первыми не атакуем. Колем все вместе, никакого геройства мне не надо. Щиты есть? Прекрасно, копьеносцы берут овальные щиты. Кто умеет работать со щитом — берет круглые щиты. Разобрались!

Нет, все таки хорошо, когда командуешь настоящими профессионалами. Никаких глупых вопросов, никакой суеты, сказано-сделано.

— Доспехи? — задал кто-то вопрос.

— Нет, не надо, тут пойдет спор — кто кого «переловчит»… Всем снять лишнее! Построится в боевой порядок!

Марат и Юта подошли поближе, с интересом разглядывая как действуют профессионалы своего дела. Да, такая полурота спокойно батальон десанта уложит, и даже не поперхнется. Тут даже не краповые береты. Тут вообще что-то невообразимое.

— Ну, сегодня прощаться не будем, — с улыбкой сказал Марат.

— Иди ко мне, котик мой ласковый, — промурлыкала Юта.

Они слились в поцелуе, наслаждаясь каждым мгновением.

— Эй вы, голубки! — раздался с той стороны грубый голос. — Слышь, ты, Маузер, она тебя в очко трахает?

Юта оторвалась от Марата, безмятежно улыбаясь.

— Мр-р, они хотят нас из равновесия вывести, котик.

— Да я знаю, котёнка, — отозвался муж. — Снимай барьер.

Они встали, теперь спина к спине.

— Ну что, жертвы подвального промискуитета! — почти пропела Люгер. — Пришло время умира-а-ать! Три… два…

…один! — при этом слове Семейкин в одно движение метнул навстречу сумасшедшей парочке треугольную, остро заточенную пластину, лежавшую у него в нагрудном кармане пиджака. Потрясенный полковник увидел, как Маузер отмахнулся от его оружия, словно от мухи. Люгер, проскользнув между копьями, ударила первого бойца. Лезвие ее меча на краткий миг показалось из спины несчастного, потом исчезло, и появилось у другого — также между лопаток. Маузер куцыми движениями, используя все плоскости своей секиры как щит, отметал от нее все что можно, только иногда отвлекаясь, чтобы обратным движением чуть ли не располовинить очередного зазевавшегося. Хотя какие там зазевавшиеся… Звон железа и хриплое дыхание заполнили все пространство. Опытные бойцы умирали без единого стона. Не прошло и десяти секунд, как на полу валялся десяток трупов.

— Навались! — во все горло взревел полковник. — На прорыв!!!

Наплевать на потери… Главное — убрать отсюда "объект номер один". Десяток бойцов, взяв в кольцо президента Тарасова, как единая и стремительная черная капля, все ускоряясь — рванули к противоположному концу зала. Но все напрасно, полковник почувствовал как сжимается горло… прохода не было. Ни с какой стороны. Везде сплошная голая стена.

— Выхода! — прорезал звук боя звонкий девичий голос. — Здесь! Нет!

…после каждого крика Люгер на мраморный пол валилось тело…

— Победа! Или! Смерть!

— Твари! — после этого ее возгласа упали сразу двое.

Маузер тремя взмахами отправил на небеса последних из десятки прорыва. Два человека, мужчина и женщина, забрызганные кровью с ног до головы, снова стояли спина к спине, внимательно и уже без улыбок наблюдая за последней дюжиной врагов.

Без каких либо слов они двинулись к обречённым, и через двадцать секунд на ногах остались стоять только полковник, и "объект номер один".

Президента отшвырнули к ближайшей стене пинком, как щенка, путающегося под ногами.

Люгер и Маузер наконец разделились. Юта встала за спиной командира телохранителей, а Марат — лицом к лицу. А потом они пошли вокруг него, по широкому кругу, мягко и не спеша перешагивая через лежащие тут и там тела.

Полковник, хотя не имел ни единой царапины, вдруг почувствовал себя раненным загнанным зверем, вокруг которого не спеша кружат два саблезубых тигра. Каждый из них — сильнее жертвы многократно, просто им вздумалось поиграть. Кошки, даже очень большие, любят поиграть.

Семейкин, выставив вперёд свою шпагу, во все глаза следил за Маузером. Ему казалось, что эти нелюди (люди не умеют так убивать) — они договорились, что его убьет именно Маузер, как мужчина — мужчину, просто по правилам чести. Ещё полковник, хотя и понимал полную безысходность своего положения — не чувствовал страха. Амурские тигры не знают что такое страх. Они — самые сильные звери в своем лесу, где нет ни слонов, ни носорогов и крокодилов. Тигру некого бояться, любой шорох в кустах — это просто добыча. Полковник знал это, потому что сам родился и вырос в уссурийских лесах…

Он, чуть ослабив хват, сделал изящный выпад, просто проверить защиту противника. Лезвие беспомощно звякнуло о топорище.

— Ну-ну-ну, — сказал за спиной недовольный женский голос.

— Не нукай, сука, не в конюшне, — внятно и громко произнес невольный мушкетёр, и сразу почувствовал как горячее лезвие сзади в два касания перерезало ему коленные сухожилия. Кровь потекла по икрам, и теперь полковник не мог и шагу ступить. Он изо всех сил напряг мышцы ног, гордо вскинул голову, и остался стоять, чуть наклонившись вперед. Нечего и пытаться обмануть этих… глупо, лучше уж… Эх, жаль, гранаты нет…

— По легенде, — вдруг заговорил Маузер. — Один из ронинов остался в живых. Самый молодой. Он должен был стать гонцом, и возвестить, что месть свершилась. Но, — Марат опустил секиру. — Мы не в легенде. И мы не мстим. Просто мы знаем, что охранять вот этого, — он указал рукой на президента. — Ваша работа. И ваш долг перед государством и Родиной. Если просто убить его одного, мы бы оскорбили вас, как охранников — дважды. А учитывая то, что каждый из вас по окончанию срока службы получает выполнение любого желания, то даже трижды. Да, это нигде не записано, но каждый из телохранителей ближнего круга знает, что придет время, и его наградят, выполнив абсолютно любую просьбу. Хочешь стать губернатором? Пожалуйста. Хочешь миллиард долларов? Конечно. Замок во Франции? Мисс Вселенную? Собственное министерство? Без проблем. Так уж завелось у нас в России…

Маузер чуть помолчал и продолжил дальше:

— Вот поэтому всё и произошло. Мы не могли оставить вас в живых. Вы все — очень серьезные, умные, сильные ребята. Со связями. И тут такое… Вы бы остаток жизни посвятили думам — как бы отомстить? И несомненно придумали бы. Это не входит ни в чьи планы. Вы оказались никому не нужны — со своими навыками, серьезностью, умом, связями, мечтами и желаниями. Так вот получилось…

— Кто вы? — проскрипел полковник.

— Мы? Мы просто коммунисты…

Внезапно президент Тарасов со слабым возгласом отделился от стены, и, путаясь в юбке, смешно семеня ногами — попытался подобранным с пола кинжалом ударить Люгер в спину. Семейкин повернул на эти звуки голову, и увидел, как девушка очень изящным и легким движением всего тела увернулась от лезвия, шагнула вперед, и, глядя полковнику прямо в глаза, ни капли не поворачиваясь — просто отмахнулась, великолепным внутренне-круговым движением своего клинка. Потом она шагнула, но уже назад, резко опустилась на одно колено, и свободной рукой (также не оборачиваясь) — поймала в ладонь отрубленную лысую голову.

Полковник повернулся опять к Маузеру.

— Давай, — сказал он, и отсалютовал шпагой.

Марат с тяжелым вздохом поднял свое оружие…

* * *

Они ещё некоторое время оставались в зале, среди трупов и крови. Марат собрал все разбросанное оружие, а Юта вышла на середину зала. Там оставался маленький пятачок пространства, абсолютно чистый, никак не затронутый разыгравшимся боем.