— Да Ленин и Троцкий вообще картавили, — сказал кто-то сзади, опять, кажется, из ижевцев.

Кандидат чуть задумался, а потом продолжил:

— Да, все правильно, картавили, и поэтому буква «эр» самопроизвольно выделялась в их речи… Ну и третье правило, которое необходимо знать и применять революционному оратору — это правило повышения интенсивности речи. То есть вы искусственно повышаете накал каждой своей последующей фразы. Очень грубо говоря, вы и речь то произносите куплетами, и каждый куплет — новый виток накала, каждый припев снова и снова повышает интенсивность, вбивает слова прямо в голову, заставляет их слышать даже когда вы закончили говорить, вертится в голове, зудит и не дает уснуть, обычные слова, превращаются в крылатые фразы, которые запоминаются на всю жизнь.

Лектор снова замолчал, выжидая паузу.

— Обладая и развив в себе даже основы революционного ораторства, — продолжил он. — Вы не сможете никому и ничего продать. Вы не продаете, потому что вы не продавец. Вы не убеждаете, и не успокаиваете, как психотерапевт. Зато сможете поднимать людей на великие дела, на борьбу, на бой, забыв себя, отбросив страх, идти на смерть за победой… А теперь соединим все три правила, и воспользуемся просто нашей фразой — «раз-два-три». Слушаем.

Кандидат откашлялся:

— Рраз. Рраз. Рраз. Два. Трри.

Колыхнулась трава. Скрипнула дверь. Небо чуть потемнело.

— Раз. Рраз. Раз, два-три!

Где то далеко заворочалась стихия. Она еще только набирала силу, и отчаянно стелились вдоль земли ласточки…

— Рраз! Рраз! Раз-два-три!

Сверкнула молния, ветер набирал силу и деревья тревожно зашелестели, почуяв бурю…

— Раз!

— Раз!!

— Раз! Два!! Три!!!

Огонь и шквал… мать его так…

День второй

Утро следующего дня началось аналогично — с тренировки у Тренера.

На этот раз, после короткого спарринга, они изучали как вести себя в боевых условиях.

— Вам необходимо выработать в себе рефлекс, — важно и громко говорил Тренер, проходя мимо шеренги. — Падать на землю при любом звуке выстрела, а тем более взрыва. Лучше сто раз испачкаться, чем один раз умереть. Никакая одежда, даже самая дорогая, не стоит вашей жизни. Во время войны, уже на второй день на улице валяется гораздо больше оружия нежели есть людей, способных его держать. Остальные умерли по глупости. У них не было таких рефлексов. Они стояли во весь рост, с разинутыми ртами, под пулеметным огнем. И также, с разинутыми ртами, и умерли. Сейчас я включу вам запись боя. По эту запись вы будете бегать по кругу. Как только раздается звук выстрелов или взрыв — падаете. На звуки сирены, дикие крики и прочее — реагировать не надо, никакая сирена вас не укусит… Побежали.

Это было не так-то просто, как показалось вначале. Оказалось, что упасть на землю, вжаться в пол, тем более в группе новичков, которые обалдело крутят головой и не собираются падать, когда застучал автомат — не так то просто.

— Далее, — сказал после такой бурной разминки Тренер. — Мы будем учиться стрелять. Не в стойках, а в нестандартных ситуациях. Итак, самая обычная стандартная, то есть нестандартная ситуация. Вас окликнул вражеский патруль. В патруле обычно три человека. Хорошо, если вы далеко, а у них только пистолеты. Тогда можно сбежать. Но практика показывает, что обычно встречи с летальным исходом происходят «нос-в-нос». И у патрульных — самые настоящие, полностью автоматические стволы. Для этого давным-давно, те самые товарищи большевики и эсеры разработали определенную тактику. Она очень простая, описана, кстати, в мемуарах у Савенкова. Во-первых, если вы на чужой территории — вы носите пистолет не в кобуре, а в карманах. А еще лучше два пистолета. И не в карманах брюк, а в карманах пальто, или куртки.

— Во-вторых, — продолжал Тренер, надевая на себя несуразное пальто, и распихивая пистолеты по карманам. — На этом пальто или куртке обязательно должен быть нагрудный внешний карман. В этот карман вы кладете любой документ, удостоверяющий вашу личность. Так, все готово… Товарищи ижевцы, возьмите вон там в углу макеты автоматов, и представьте что вы — патруль.

— Так, — гаркнул Тренер. — Мы прогуливаемся, и встречаемся нос к носу. Наводите на меня свои пушки, и кричите: «Стоять!»

— Стоять! — выкрикнул один из ижевцев.

— Стою! — тонким и сиплым голосом отозвался Тренер, а затем смешно и неумело поднял свои лапы вверх, как можно выше. — Стою! Не стреляйте! Я врач! Я хирург! Я не понимаю что происходит, у меня четверо детей, и мать! Вот мои документы. Посмотрите на мои документы!

Оставляя одну руку вверху, тренер потянулся к нагрудному карману, вытащил оттуда зеленую книжицу.

— Вот, — он сделал шаг к «патрульным».

— Вот! — еще шаг.

— Смотрите, — еще шаг, и он передал свою книжицу «патрульному», который был посередине.

— У меня есть пропуск из комендатуры, что я могу передвигаться в комендантский час, мне выдали специально, я же врач, вот он, здесь, — Тренер похлопал себя обеими руками по груди. — Нет… вот здесь… я его сюда положил…

Обе ладони Тренера исчезли в боковых карманах пальто. Потом карманы оттопырились.

— Бах! — нормальным голосом сказал Тренер. — Кто сбоку — могут падать.

Центральный «патрульный» судорожно выронил книжицу-документ и потянулся к автомату.

— Бах, — еще раз спокойно произнес Тренер. — Все трупы. Всем спасибо за участие… А теперь, по очереди, оставшиеся полчаса мы посвятим расстрелу патрульных…

* * *

Второе занятие вела товарищ Люгер.

Она появилась внезапно, никто не смог даже уловить момента, когда она возникла в помещении. Никого не было — и вот она стоит, разглядывая всех насмешливыми голубыми глазами, чуть покачивая бедрами, кажется, что совершенно незаметно и непроизвольно, но это не так…

— Конспирация, — наконец с тихим придыханием промурлыкала она, опираясь на парту. Руслан оторопел. Такое впечатление, что все мысли вылетели из головы, и кружатся над мозгом, как мотыльки над фонариком.

— Или, если сказать по-иному — безопасность жизнедеятельности. Как вам такое название? — женщина потянулась длинным гибким телом, чуть тряхнула волосами-гривой и ослепительно улыбнулась.

— Хватит пялиться, — продолжала она, продолжая улыбаться, но все в ее голосе говорило совершенно обратное:

«Смотрите на меня внимательней, и не отводите взгляда, я разрешаю».

— Какое самое главное правило конспирации? — снова спросила она, всё тем же тихим вибрирующим голосом.

Тишина в ответ. Руслан и сам чувствовал, что в горле у него пересохло. Да он сейчас и слова не может сказать, а если и попытается — то (он был уверен) — все его слова прозвучат как мышиный писк перед этой большой, красивой и мягкой кошкой.

— Самое главное правило конспирации, — продолжала Юта тихо и вкрадчиво, и каждый звук пробирал до самых печенок. — Если прячешь дерево — прячь его в лесу. Песок — в пустыне. А воду надо прятать в океане.

— Начнем с самого начала! — голос приобрел обычную резкость, вкрадчивые нотки исчезли. Руслан с трудом заблокировал в себе желание встряхнуть головой. Его словно бревном по голове шарахнули. А сосед по парте так и сидел с раскрытым ртом, и чтобы привести парня в чувство, Руслан ткнул его локтем.

— Надеюсь, про важность псевдонимов и позывных вы поняли. Как и про важность жаргона, — продолжала Юта совершенно нормальным голосом. — Если вы этого не поняли — пеняйте на себя. Теперь поговорим о том, как неестественные вещи делать совершенно банальными. Что привлекает внимание? Четыре парня темной ночью, сосредоточенно куда-то шагающие — несомненно привлекут внимание. Особенно если они в камуфляже и разными предметами в руках. А вот парочка влюбленных, бредущие со скоростью черепахи, скорее всего выветрятся из памяти, как только исчезнет из поля зрения. Это понятно?

— Да, понятно, — прогудел кто-то сзади от Руслана.

— И, пожалуй, второе правило, которое вы должны усвоить: никому и никогда не доверяй. Не просто тупое недоверие, а постоянные проверки. Чтобы попасть в Штурмгруппу, человеку мало желания, и даже профессиональных качеств. Ты должен заслужить доверие своих товарищей. Для этого надо пройти три ступени доверия. Три как минимум, хотя можно и больше. В свое время очень радикальные ребята с ходу предлагали новичкам очень жесткие проверки. Например — убить человека с мешком на голове. Патроны могли быть холостые, а могли быть и настоящие. И психика человека в большинстве случаев может не выдержать. Потому что новичок не только должен заслужить доверие, но и сам доверять вам. Первая проверка — это обычно самое безопасное деяние, за которое даже штрафа не дадут. Расклеить листовки. Прекрасное задание. Человек справился — значит уже молодец. Вторая ступень — это уже административная ответственность. То есть человек сознательно нарушает закон, за что его ждет штраф или несколько суток в камере. Привести примеры административных нарушений. Нет, не надо?