Десятки миллиардов долларов вылетели в трубу. Самое страшное — никто не знал, чьих это рук дело. На девяносто девять процентов — постаралась какая-нибудь очень крохотная арабская террористическая организация. Командиру которой пришел в голову простой и "гениальный" план. Но оставался один процент.
Все службы стояли на ушах. Какая уж тут Россия? Тем более что там, в стране неубираемого снега, на первый взгляд все замечательно. Все работает как часы. Даже количество протестных акций упало за последние месяцы в три-четыре раза. А в некоторых губерниях так и вообще полный ноль. Но разве это хорошо? Это могло означать что население или довольно, или наоборот, перешло к подпольной работе. Количество митингов должно быть стабильным, чтобы знать что, кого и насколько беспокоит, и как с этим беспокойством справляться.
Можно было бы все списать на смерть престарелого лидера коммунистов России. Можно подумать, что коммунисты, давно и прочно сидящие в глубоком месте, сейчас вместо запланированных протестов заняты внутрипартийными разборками. И это действительно так. Если бы ни одно "но". Вместе с многолетним вождём, который находился под абсолютным контролем, за последние полгода умерло более двухсот партийных лидеров помельче. А ведь каждая кандидатура там согласовывалась и одобрялась. Нет, не самим Силверстайлом, для этого есть другие сотрудники в его отделе. Схема была почти беспроигрышной. Джон сам подписывал приказы, десять и пять лет назад, в которых указывалось какими характеристиками должны обладать мелкие вожди-крупные партийные работники коммунистической партии России.
В первую очередь — конечно, — возраст. Коммунист не должен быть молодым. Он должен быть старым пнем, желательно пропахший мочой. Если ещё пятнадцать лет назад ты мог попасть в руководители, если тебе как минимум сорок пять лет, то за прошедшее время планка поднималась дважды — то есть до пятидесяти, а потом и шестидесяти лет. Только с такого возраста в русской коммунистической партии тебе дадут действительно серьезный пост. Конечно, были и исключения, без них правило не может быть верным…
И тут — двести престарелых трупов. На первый взгляд — ну а что вы хотите от коллектива, средний возраст работников которого — семьдесят шесть лет? И сразу второй вопрос — тогда почему половина из них умерла при крайне странных обстоятельствах?
Да, можно понять — упал с высоты, разбился в машине, остановилось сердце, задохнулся во сне, сгорел при пожаре… Бывает. Но кто будет убивать из снайперской винтовки престарелого старика, седого как лунь? Кому потребовалось травить эту старую развалину цианидом? Взорван в лифте, разорван выстрелом из гранатомёта, разрезан лучом, вероятно высокоэнергетическим лазером! Как вам это нравится? Как?
Нет, друзья мои, эти смерти отнюдь не случайность. Кто-то очень жёсткий и невидимый хорошо почистил ряды русских ручных коммунистов. И их заместителей, кстати…
Никто не отдавал таких приказов — Джон знал это наверняка. Кроме их отдела компартиями занимался много кто, в том числе в самой России. Но все как воды в рот набрали, или действительно — не знают ничего. Да как можно быть таким слепым и легковерным?
Это была и есть самая настоящая, жестокая и принципиальная чистка!
Такой объем работы, за такой короткий срок, в каждой области России — могла произвести только могучая спецслужба. Зачем? Ведь было все нормально, просто прекрасно все было…
Китайцы? Вполне… Но Силверстайл запросил данные, и… нет, китайцы вообще уменьшили свое и так очень скромное присутствие в политической жизни заснеженного соседа.
А эти странные то ли слухи, то ли домыслы о взрывающихся головах, о министрах, взятых под контроль с помощью микроаппаратуры? Кто то в святой для русских праздник, на девятое мая — вырезал целый полицейский участок! Данные не подтвердились, конечно… Но что-то там случилось, что-то произошло нехорошее.
Агенты, сидящие в каждом министерстве и ведомстве, в каждой российской партии, в каждой службе — не могли сообщить ничего конкретного, несли такую откровенную чушь, что им бы всем в писатели податься. Фантастическо-шпионских романов. А некоторые, наоборот, словно язык откусили, или вообще воды в рот набрали. Сидят на местах как куклы, словно боятся чего то, до ужаса и непроизвольного выделения слюны.
Но было у всего этого что-то общее. Да же не что-то, а кто-то. Некий Маузер. Товарищ и камрад Маузер. А ведь Джон знал одного такого… Маузера. Перед тем как взойти на должность начальника отдела, он по долгу службы совершил небольшое турне по России. Полезно для понимания мыслей и чувств потенциального соперника.
Конечно, сейчас Россия никакой не соперник, смешно даже думать. Но порядок есть порядок. Если инструкция предусматривает — надо делать, а не читать её тогда, когда все пропало. Так вот, примерно в середине их путешествия, Джона и его помощницу просто уговорили встретиться с некими… Как их там, вроде бы их называли штурмовиками, хотя сама организации пафосно называлась «красной армией». Или «красной гвардией»…. Не важно сейчас.
Они встретились с глазу на глаз, на втором этаже какой-то забегаловки. Что вообще было необычно, потому что и инструкция, и программа турне предусматривала либо официальные приемы у местных властей, либо шумные и не очень официальные выступления-беседы со студентами, школьниками, трудовыми коллективами и даже заключёнными в тюрьмах. Но это всегда были массовые мероприятия, в специальных залах.
А тут — мелкий городок, кафе, даже не ресторан. Помощница дозвонилась до этого Маузера, произнесла, как учили — идиотский набор слов в трубку, рассказала что и как, и запросила встречу. На том конце промолчали, а потом сказали время и место. Вот даже так. Ей пришлось согласиться. А Джону — срочно менять расписание и программу, и звонить по отмену нескольких встреч. Время товарищ Маузер выбрал вечернее, поэтому утром Силверстайл сначала встретился с местным губернатором и приближенной '"элитой", а в полдень провел лекцию в тамошнем университете, при полном аншлаге, естественно. В обоих случаях. И уж потом, после этой официальщины, они пошли в кафе. Где их уже ждали. Товарищ Маузер, и еще один… товарищ. Со странным прозвищем Двадцать Четвертый.
Как только Силверстайл увидел их, он сразу понял, кто в этом городе на самом деле хозяева. Оба были невысокого роста, с короткими стрижками, в темных куртках и синих джинсах, похожие как братья. Не только одеждой и сложением. Но и выражением лиц, уверенными движениями и голосом. Они были похожи на капитана авианосца и его старшего помощника, у которых под рукой находится сила, способная снести с лица земли целую цивилизацию. Они были настолько уверены в себе, как могут быть уверены полководцы, начинающие генеральное наступление, подготовившие всё и вся, ни на секунду не сомневаясь в победе, или в своих умениях, возможностях и людях. Оба довольно неплохо говорили по английски, и устроили Джону натуральный перекрестный допрос. Ни капли подобострастия или барского бахвальства — этих странно сочетающихся противоположностей характера у русских.
После часа достаточно активной беседы оба коммуниста поблагодарили за уделённое время, встали и ушли. Как будто встречаться с сотрудниками ЦРУ и устраивать им допросы — обычное дело. С ними вместе поднялись и ушли ещё несколько посетителей, до того момента не проявлявшие никакого интереса к беседе на английском языке. Джон остался с помощницей один в большом зале, и он оторопело подумал, что находился в очень серьезной опасности рядом с этими людьми. Которые, как он запоздало понял, не ставили ни в грош ни его положение, ни полномочия, ни даже тот факт что он скоро станет полновластным управляющим России в целом, и всеми коммунистическими партиями в ней — в частности.
Ну а что вы думали? Ведь в прошлом веке многие спецслужбы, с послужным списком ещё даже покруче чем у центральной разведки — и те много раз тупо прохлопали ушами коммунистов и в России, и в Германии, Китае, Кубе, Вьетнаме. Коммунисты это очень странные люди — семь, девять, дюжина человек договариваются о совместных действиях — и вот уже через десять лет вся страна с воодушевлением размахивает красными флагами, и устраивает "кузькину мать" всем недовольным, не взирая на статусы, титулы, деньги и международную поддержку.