Генерал не мог даже и предположить что своими словами спас жизнь не только себе, но и десяткам других людей в этом здании. Марат сам для себя решил — никто больше не посмеет трогать его людей. Никто и ни при каких обстоятельствах. А если тронет — то пеняйте на себя, братцы…

База-5

* * *

Марат ехал на маршрутке, и думал, что день прошел не так уж плохо.

И с чего вообще он решил, что надо идти на контакт с шестёрками, с этими майорами и полковниками? На фига? Зачем?

Они же подневольные, им что прикажут — то и сделают. Было же уже сто раз оговорено и обдумано: для этих ребят три пути, три степени "свободы". Первый — добровольно и пусть даже тайно помогают. Второй — пусть боятся до мокрых штанишек, то есть не помогая — пусть просто не мешают. Третий — приказывать им. С самого верху. То есть если и брать в оборот — то вот этого генерала! Он же не по личным заслугам сюда выбился, не за храбрость на поле боя, а скорее всего наоборот — это слабый и беспомощный человек, трусоватый подхалим, просто виртуозно умеющий подложить соломки, да лизнуть нужное место.

Это с виду он весь такой деятельный и грозный, пока чувствует за собой силу… И как только он почувствует себя опять простым, маленьким человечком, ничтожным винтиком системы, который запросто можно выбросить на обочину, как только он понимает, что сила теперь сконцентрирована совсем в другом месте, совсем у других людей — эти люди меняются очень быстро, одним днём.

Марат оставил своего энергетического нейтронного двойника там же, в кабинете генерала, на потолке. А что? С него не убудет. Можно, наверно, представить удивление генерал-майора Попова, если бы он узнал, что вот это слегка темное пятно на побелке его потолка представляет из себя двести килограмм нейтронной материи с отрицательной массой, способной всегда спрыгнуть сверху в образе терминатора-приведения, и взять полностью под контроль и его самого, и вообще любого человека, уничтожить всех и всё в этом здании.

Самое интересное, что в принципе, вполне реально устроить так, чтобы иметь возможность и контролировать, и напрямую отдавать приказы. У него, у Марата, сейчас на руках технологии далёкого будущего. Он может любой предмет изменить в объеме и весе. Может копировать все что угодно без всяких редупликаторов. Может из собачьей конуры сделать дворец на несколько гектар, а то и пять квадратных километров жилой площади, без всяких "чудо-палаток".

Может… А вот между звёзд быстро путешествовать не может. Именно быстро, по крайней мере. Жаль, конечно, но проверка показала, что при путешествии в якобы "пустом" межзвездном пространстве, уже при скорости света — поток атомов водорода, бьющий навстречу, приближается к плотности атмосферного воздуха. При скорости, которую можно назвать скорость "Пи", то есть 3.14 от световой, почти миллион километров в секунду, встречный водород приобретает свойства… раскаленного металла. Да, черт побери, самого настоящего расплавленного железа. Не пытались через такую штуку пролететь, на самолёте, например? Ну тогда вся полнота острых ощущений перед смертью вам обеспечена.

Так что зря он выпендривался перед Ютой, что всю Галактику может облететь, да за один день… До Альфы Центавра, если туда и обратно, и на предельной пи-скорости — за три года. Три долбанных года. И это — только для него, а сколько пройдет времени на Земле? Двести лет — услужливо подсказала надсистема. Вот тебе и межзвёздный корабль. В лучшем случае — спасательный плот, и то, с натяжкой. Юта, кстати, уже приготовившаяся повидать в выходные хотя бы десяток ближайших звездных систем, была тоже крайне разочарована…

Хорошо, об этом после, вернёмся к нашим баранам, которые ходят в форме и обладают правом ношения оружия.

Что если товарищам майорам и полковникам вмонтировать следящие устройства? Да не одно, а парочку, для стабильного сигнала и исключения двойной игры. За ухо, скажем, очень чувствительный микрофон, с мощным передатчиком и безразмерным зарядом батареи. Юта говорила, кажется, что ее способности сейчас таковы, что она в один аккумулятор может целый ДнепроГЭС запихнуть. Конечно, такой заряд не нужен, а вот чтобы на сотню лет непрерывной работы хватило — это необходимо.

Второй "жучок" вмонтировать-ввинтить прямо в бровь, в лобную кость. Этот уже посерьёзнее будет, туда нужно будет и микрофон запихнуть, и камеру, и динамик, и несколько датчиков, температуры там, сахар и алкоголь в крови. И заряд взрывчатки, граммов двадцать, больше не надо, чтоб и рядом никого особо не задело, но чтоб и зрелище было… назидательное. Прямо запихнуть всё это дело в стальную трубу, впереди поставить выдвижную зенкерную коронку на небольшом электродвигателе, чтобы если вдруг кожей зарастёт, или грязью забьется — пошел сигнал, и снова все видно…

Потом он этот агрегат уменьшит в размерах — тоньше комариного пукового отверстия. Моральная сторона вопроса его интересовала настолько мало, что можно сказать — не интересовала совсем. Да и какая "моральная сторона"?

Марат настолько привык к слежкам, прослушкам, к тому, что телефон в кармане каждого — это никогда не спящий круглосуточный шпион… его зрение автоматически фиксировало камеры на улице, в помещениях, даже в этом автобусе, в котором он сейчас ехал. Это произошло быстро и незаметно, все вдруг внезапно привыкли, что за ними следят, и не придают этому никакого внимания и значения, просто понимая, что каждый, буквально каждый шаг человека можно отследить. Сейчас при большом желании можно и со спутника за любым следить, и даже в лесах камеры не редкость… Так что не надо тут задвигать про моральную сторону, любое государство четко и пристально следит за своим населением. Только вот кто будет следить за самим государством?

Примерно с такими мыслями Марат вышел на нужной остановке, и направился на "Базу-5". Это был огромный спортивный комплекс, на два зала, с кучей раздевалок, подсобных помещений, тренерских, туалетов и душевых, и даже с учебным классом. Заведовал там товарищ Тренер, коммунист, который пять лет назад, приехав из очередной горячей точки — взял всю эту "разваливающуюся красоту" у города в концессию, то есть безвозмездную аренду. С тех пор в этот центр он вкладывал сотни тысяч денег, проводил ремонты, косметические и капитальные, попутно обучая прорву детей борьбе, боксу и стрельбе, ночуя там за сторожа, окашивая летом и раскидывая снег зимой по ночам — за дворника.

Но центр потихоньку загибался. Ни даже со свой пятёркой, ни тем более одному такие дела не по силам. Здесь нужно было государственное плечо, но сейчас государство было занято только получением максимальной прибыли с чего угодно. Пусть все развалится, но деньги должны идти в казну, иначе государственные деятели должны будут думать, как и почему их собственные зарплаты уменьшились. Сам про себя товарищ Тренер шутил что работает триста шестьдесят пять дней в году, по двадцать четыре часа в сутки, а зарплату ни разу за пять лет так и не получил…

Тут, как обычно, кипела жизнь. Тренер гонял по залу бокса школьников, бойцы собирались в тире.

Люгер тоже была здесь, и по ее взгляду Марат понял — у нее все получилось, но стрелять из пушки по воробьям она не привыкла. Он как воочию увидел, как она входит в здание полиции, находит нужного человека и за десять минут "окучивает" его до состояния полной покорности. Выходит обратно, понимая, что даже эти десять минут потрачены, в принципе, зря… что она просто движением мысли, слабым усилием может выжечь калёным железом в этом здании всех полицаев как тараканов. Это раньше считалось подвигом и невероятным достижением: обработать сотрудника до такого состояния, что он увольнялся из органов и становился лидером какой нибудь экстремальной националистической или анархической ячейки. Как она это делала — Марат вообще сначала не понимал. Просто встречалась с человеком — раз, два, три… На улице, или на митинге, на задержании. Никакого соблазнения, и уж тем более секса. Но человек внезапно словно прозревал, словно совершенно другими глазами начинал смотреть на мир, словно вспоминал, рядом с этой девочкой — что это он прирожденный боец, надёжный защитник, а не она… И человек в органах начинал работать против системы.