Громкое эхо от стука наших шагов разносилось по частному паркингу. Мне стало неловко от такой заботы и внимания. Мы подошли к автомобилю Джейкоба, это был огненный McLaren. Спутник подал мне руку, помогая сесть, повернул ключ зажигания, и мы выехали на свет. На улице я почувствовала его агрессию и силу, передававшуюся от рук к двигателю. Джейкоб и его спортивная подруга действовали как единый точный механизм. Переключение скорости, повороты и торможение были сверхтехничны. Я сразу поняла, что имею дело с особым типом мужчины. Не я одна чувствовала себя скованно рядом с ним. Другие водители покорно пропускали наше авто на дороге.
Скоро мы остановились у моего офиса.
– Спасибо, что подвезли.
– Не стоит благодарить. Успехов в карьере.
Я открыла вертикальную дверь автомобиля и поспешила в знакомое здание. Мне казалось, что вместе с дверью этой машины я открыла какую-то другую, невидимую глазу дверь. Я смутно подозревала, что она ведет в мир карьерных возможностей и больших гонораров. Одна часть меня была возбуждена и заинтригована такой перспективой, а другая испытывала тревогу – наедине с этим «комфортным», властным мужчиной я чувствовала себя как кролик, оказавшийся перед удавом.
Господин Алан Д. не отвечал уже больше месяца. Я негодовала. Игра в кошки-мышки с компанией Джейкоба сильно затянулась, и мне предстояло дать окончательный ответ. Я могла сказать «да», рассуждая рационально, но сердце к этому не лежало. Я отправила вежливое письмо-напоминание менеджеру по персоналу компании Алана, но и это не дало результатов. Все шло не так.
После очередной рабочей недели, пролетевшей как стрела, я сидела на кровати и сжимала в руках телефон, сверля взглядом номер господина Алана Д.
– Ну что же, – говорила я себе, пытаясь смириться с поражением, – значит, этому быть.
Чем больше я думала об Алане, тем сильнее злилась. Даже если он и не хотел меня нанимать, то мог бы прислать короткий ответ. Джейкоб был готов ответить на любую мою прихоть. Алан же вел себя так, словно ему нет до меня дела. Еще неизвестно, кто из них был более занят. Желая внести окончательную ясность, перехватить инициативу, почувствовать себя хозяйкой положения, я написала короткую СМС: «Уважаемый мистер Алан, благодарю Вас за проведенное интервью. Оно было полезным. К сожалению, до сих пор я не получила от Вас ответа. Возможно, стоит довериться Вашему опыту и признать, что мы действительно не подходим друг другу. Я не могу больше ждать. На данный момент мне нужна ясность, чтобы сделать следующий шаг в карьере. Боюсь, что я более не рассматриваю Вашу компанию в качестве своего следующего работодателя. Я благодарю Вас за уделенное время и желаю процветания в бизнесе. С уважением, Ваша Елизавета».
Мое послание было похоже на выстрел себе в голову. Зато такого кайфа я давно не испытывала. Томительное ожидание, пока кто-то снизойдет, было определенно не моим коньком. Отрезать и забыть, если ты не в приоритете.
Мысль, что пора дать шанс компании Джейкоба, еще не сформировалась у меня в голове, хотя и должна была бы стать моим следующим логическим шагом. Все изменилось в один миг. Я получила ответ от Алана: «Ты принята».
3. Ориентир
Босс нанял какую-то тупую блондинку, но это ненадолго
Я сидела на полу офисного туалета, обхватив руками колени. Я старалась не плакать, чтобы потом не появляться в офисе с опухшими глазами, дав коллегам повод для сплетен и выставив себя «девочкой для битья». Но поделать ничего не могла. Слезы катились сами собой.
Работа мечты обернулась разбитыми надеждами. Осознанием, что взрослая жизнь – это череда забегов с препятствиями. Часто без правил. Все мои переговоры с потенциальными клиентами, которых я искала и развивала[6] самостоятельно, заканчивались провалом. Мне недоставало профессионализма, чтобы их заинтересовать и удержать. Каждый день я наступала на одни и те же грабли. Это было больно.
Коллеги не воспринимали меня всерьез, а Алану было не до меня. Иногда он давал короткие инструкции, еще реже подкидывал контакты клиентов, с которыми не работали ни он сам, ни другие члены команды. Эти контакты – бесперспективные, не приносящие денег, давно забытые, походили на обглоданные кости. Я чувствовала себя уличной дворнягой на грани выживания, но приходилось довольствоваться тем, что есть.
Я взяла себя в руки и приказала не ныть. В очередной раз позвонила в одну из давно забытых нашей брокерской командой – танкерную компанию Сингапура. Она считалась совершенно бесперспективной, не приносящей прибыль как клиент годами, но я либо своим учтивым голосом, либо неподдельным интересом к их бизнесу словно вдохнула в нее новую жизнь, коммерческую активность. Они решили предложить мне на продажу пару своих судов на металлолом.
Наша компания занималась полным жизненным циклом от постройки до утилизации кораблей, но такой тип сделки стал для меня неожиданностью. Опытные брокеры в нашей команде брезговали подобным занятием. Скрэппинг (scrapping) – отправление кораблей в их последний путь – считался чем-то третьесортным. Это довольно своеобразный бизнес.
Самым важным для судового брокера являлось не столько войти в сделку, сколько закрыть ее – довести до коммерческого успеха. Каждая трансакция, тип тоннажа, вид активности имели свою специфику и требовали постоянного оттачивания навыков. Заинтересовать клиента, уметь предвидеть и структурировать сделку, филигранно вести переговоры, балансировать между двух или более сторон, не дать рыбе сорваться с крючка, уметь удержать ее, а потом вовремя подать к столу. Наша комплексная индустрия имела массу подводных течений.
Я быстро организовалась. Разобралась, как действовать, и сумела продать для сингапурцев два танкера в Индию. У меня получилось! Словно я расколола тот орех, который долго не поддавался. Для руководства это стало совершенной неожиданностью, а для коллег по цеху – предметом зависти. Точнее выразиться, ударом по их мужскому самолюбию. Ведь они потерпели поражение на собственной территории. Я реанимировала их безжизненного пациента. Однако вместо поздравлений со стороны коллег-мужчин меня ждала коммуникативная изоляция. Пришлось смириться с тем, что я не могу рассчитывать хоть на какую-то командную помощь.
С каждым днем я все больше понимала, почему женщин среди судовых брокеров меньше двух процентов. Им практически невозможно было попасть в закрытый мужской клуб, стать его равноправным членом. Недостаточно было являться первоклассным специалистом, брать крутые карьерные виражи, нужно было привыкнуть, что к тебе будут относиться как к инородному телу. В этой индустрии я оказалась аутсайдером не только из-за своего пола, но и из-за отсутствия каких бы то ни было связей. Большинство судовладельческих компаний управлялось семьями и поколениями. У всех, с кем я работала, за плечами стояли влиятельные родственники. Меня же занесло сюда попутным ветром – приходилось настраивать свой собственный компас, чтобы не погибнуть в море. Я наивно предполагала, что экипаж на борту нашей корпоративной лодки – мои союзники. На деле же все было совершенно наоборот.
Так, Даан – старший брокер, голландец по происхождению, которого в компании называли «киллером» или «убийцей рынка», был настоящим ядовитым растением, беспринципным и жестким… Стоит только пересечь радиус его влияния, и его испарения станут твоим последним вздохом. Сослуживцы старались сторониться Даана, но ему было все равно. Он не боялся идти на открытую конфронтацию даже со старшим партнером по бизнесу, мистером Ли, подрывая его авторитет перед подчиненными. Однако из-за внушительной прибыли, которую Даан тем не менее приносил нашей компании, руководство на многое закрывало глаза.
Когда я переводила на него звонок и его спрашивали, что это за новенькая девушка в офисе, он, понимая, что я слышу, ехидно отвечал: «Да у нас начальник нанял какую-то тупую блондинку. Не обращайте внимания. Она здесь ненадолго». Это была явная провокация, но я, стиснув зубы, обещала себе на нее не поддаваться. Вместо этого я начала собирать информацию о токсичном коллеге, чтобы понять, с кем я все же имею дело.