Лидия не знала…

Остановить Лайну можно было, только уничтожив Джареда.

26

Уснуть мне удалось далеко не сразу, зато потом мне спалось на удивление хорошо. Открыв глаза утром, я первым делом увидела Лидию, которая мирно сопела над моим комодом. Я чувствовала прилив энергии благодаря открытиям, сделанным вчерашней ночью, хоть они были весьма мрачными. По крайней мере, теперь мы хоть что-то знали. Мы могли с чего-то начать.

— Просыпайся поживее! — воскликнула я и провела рукой по волосам Лидии. Мои пальцы моментально окоченели.

Она вздрогнула, проснулась и начала оглядываться по сторонам. Отправилась на кухню и увидела, что родители и Кейси напряженно смотрят новостной репортаж по телевизору.

Я замерла перед дверью, чувствуя, как все тело покрывается мурашками.

— Что случилось?

— Пропала еще одна местная девочка-подросток, — сообщила журналистка. — Ее родители говорят, что в последний раз видели ее после ужина, когда она пошла к себе в комнату, чтобы сделать уроки.

Я сделала шаг вперед.

— Лекси, подожди!.. — воскликнула Кейси.

На экране появилась фотография. На ней была улыбчивая девушка с острыми скулами, очками в черной оправе и короткими кучерявыми волосами.

Эллиот.

— Нет, — проговорила я. — Нет.

Ко мне подбежала мама.

— Алексис? Милая. Все в порядке. — Ее голос доносился до меня словно сквозь толщу воды.

Я чувствовала, что вот-вот упаду в обморок. У меня стали подкашиваться ноги. Кейси побежала к столу и схватила один из стульев, а мама усадила меня на него. Папа принес мне стакан яблочного сока, но я не могла его удержать, потому что у меня тряслись руки.

«Она выбивается из общей схемы», — сказал голосок у меня в голове. Я встряхнула ею, прогоняя голосок прочь. Я пока была не готова с этим разбираться.

— Я уверена, все будет в порядке, — говорила мама. — Полиция ее найдет.

Так же, как нашла Эшлин?

— Алексис, с тобой все нормально? — Мама отошла от меня, оставив Лекси поглаживать меня по руке. — Давай я позвоню в школу и скажу, что ты не сможешь сегодня прийти.

— Нет. — Мой голос эхом разнесся по комнате, и возникло ощущение, что это сказал кто-то другой. — Мне нужно в школу.

— Лекси! — воскликнула Кейси. — Тебе необязательно идти!

— Я хочу, — сказала я. — Мне нужно побыть с моими друзьями в редакции.

— Не знаю, — проговорила мама, но она была обезоружена словом «друзья». — Может, тебе лучше остаться дома и…

— Сидеть и смотреть в пол? Плакать весь день? — спросила я. — Нет. Я пойду в школу. Там есть психологи. К тому же… у тебя презентация перед советом директоров.

Ее задели мои слова.

— Ну что ты, милая. Это ерунда. Если я тебе нужна, я никуда не пойду.

Еще пару лет назад я представить себе не могла, что мама может сказать что-то подобное о совете директоров: для нее тогда не было ничего более святого.

Но сейчас, как бы я ни ценила ее заботу, мне нужно было только одно: чтобы они с папой пошли на работу, а Кейси — в школу, к своим популярным друзьям.

Потому что мне нужно было, чтобы они мне не мешали.

Мои родители так привыкли, что я хожу в школу с фотоаппаратом, что, когда я показалась из комнаты десять минут спустя с рюкзаком, перекинутым через одно плечо, и с чехлом для камеры, перекинутым через другое, они даже не заметили.

А вот Кейси заметила и подняла на меня изумленный взгляд.

— Ты собираешься фотографировать сегодня?

— Хочу сделать несколько непостановочных фотографий. — сказала я, чувствуя, как по телу пробежал электрический ток. Это ощущение не покидало меня с тех пор, как я осознала, что Эллиот и правда пропала и что я ее единственный шанс на спасение.

— Фотографий чего?

— Людей, — ответила я. — И их непостановочных эмоций.

— Алексис, — проговорила мама, — ты уверена, что не хочешь, чтобы мы подвезли тебя в школу? Или, может быть, все-таки останешься дома? Я представляю, как ты переживаешь.

— Все в порядке. — У меня онемело все тело, и я чувствовала себя Железным Дровосеком, которого забыли смазать. — Я хочу побыть в школе.

Кейси планировала поехать со мной (видимо, чтобы я не устроила истерику на дороге и не съехала в кювет), но к тому времени, как она вспомнила, что нужно позвонить Китону и сказать ему, чтобы он за ней не заезжал, он уже был у нашего дома.

Сестра бросила на меня недоверчивый взгляд, а потом взяла сумку с дивана.

— Ты уверена, что все в порядке? Почему бы тебе не поехать с нами?

Я кивнула:

— Со мной все хорошо.

Китон уже стоял в дверях и смотрел на нас обеспокоенным, серьезным взглядом.

— У нас много свободного места.

— Нет, — ответила я. — Но спасибо.

Я убедилась, что они уехали, а потом вернулась в свою комнату, чтобы выключить свет.

Появилась Лидия.

— Почему ты не можешь найти нормального парня — такого, как у твоей сестры?

У меня было чувство, что я сделана из фарфора и могу разбиться в любую секунду — чуть ли не в буквальном смысле.

— У меня сегодня нет на это сил, Лид.

— Смотри: у Картера поехала крыша, Джаред оказался мистером Я-Всем-Недоволен…

Помимо своей воли я вся напряглась.

— У Картера не поехала крыша. Во всем был виноват Аральт.

Она скорчила гримасу.

— Неважно. Какой парень бросает девушку просто потому, что она покрасила волосы?

— Пожалуйста. Прекрати.

— Ладно, как скажешь. — Она слегка подпрыгнула и в следующую секунду уже парила над кроватью, как бумажка на ветру.

— Забудь. — У меня не хватало терпения на дальнейшие пререкания. — Просто забудь.

— Пойдем, — проговорила она. — На французском мы сегодня изучаем предпрошедшее время, и я не хочу опаздывать.

— Тебе придется добираться самой, — сказала я, подбирая с пола рюкзак и чехол с фотоаппаратом. — Сегодня я не иду в школу.

— А куда ты идешь? — спросила она.

— В пеший поход, — отозвалась я. — Хочешь со мной?

— Ты никогда не думала записать все свои плохие идеи на бумагу и выпустить их в виде книги? Ты могла бы назвать ее. — «Легкие способы умереть молодой от Алексис Уоррен». Слушай, я могла бы стать твоим официальным представителем!

Я не ответила, но не столько из упрямства, сколько из-за того, что пыталась сохранить силы на остаток пути. Мы прошли всего полкилометра, а я уже задыхалась. Сделав еще один глоток воды, я снова начала фотографировать.

Почему ты думаешь, что она здесь? — спросила Лидия.

— Потому что она ходит сюда в походы. Это ее любимая тропа. Она постоянно о ней говорит. — Я остановилась и притворилась, что вглядываюсь в даль, хотя на самом деле мне просто нужно было отдышаться, чтобы сказать хоть что-то еще. — Другие девочки оказались в знакомых местах за пределами города.

Лидия без всяких усилий парила рядом со мной.

— Почему?

— Не знаю. — Я забралась еще на несколько крутых каменных ступенек.

— Возможно, она уже умерла, — сказала Лидия. — Если она пошла сюда без воды… Сегодня как-то жарковато.

Я смерила ее выразительным взглядом.

— Ладно, ладно, — сказала она. — Я вижу, как ты относишься к смерти, когда речь заходит о тех, кого ты любишь. Это смешная тема, только когда мы говорим обо мне.

— Это вообще не смешная тема. Мне очень жаль, что ты умерла.

Она застыла на месте.

— Правда?

— Лидия, ты серьезно? Конечно, правда. Давай, вперед.

К счастью, она на некоторое время погрузилась в задумчивость, так что я экономила воздух в легких для более важных вещей, чем разговоры. На дыхание, например. Мы медленно продвигались вперед, останавливаясь каждые десять метров, чтобы я могла сделать новые снимки.

В последний раз я была на каньоне Максвелл в седьмом классе. Теперь, когда я на своей шкуре чувствовала, как тяжело подниматься по этой тропе, к мистической ауре превосходства, которая уже и так окружала Эллиот, прибавился еще один пунктик. Мои ноги ныли от боли. Мои легкие тоже ныли бы, но в них не оставалось на это воздуха.